Трафальгар. Люди, сражение, шторм - Тим Клейтон

и поразили флагманский корабль Коллингвуда, который уже лежал на параллельном курсе. Теперь уже пришла очередь «Ройал-Суверена» накрениться от удара по меньшей мере 1300 фунтов металла, врезавшегося в него; но, так как Алава предполагал использовать эти орудия в ближнем бою, они были заряжены, вероятно, двумя ядрами, в каковом случае вес залпа доходил до 2600 фунтов. Минут пять «Ройал-Суверен» сражался против шести вражеских кораблей в одиночку, без какой-либо поддержки. Возможно, именно в это время мичман Джордж Кастл "выглянул из какого-то кормового порта, и то, что я увидел вокруг — французы и испанцы, палящие в нас со всех направлений".

«Санта-Анна», несомненно, была самым мощным и к тому же непосредственным оппонентом «Ройал-Суверену», и в течение следующего часа два мощных трехпалубника обрабатывали друг друга в непосредственном контакте. «Ройал-Суверен» превалировал в этой битве, но не на много. Джордж Кастл, с нижней орудийной палубы, был в самой гущи этих событий: "Я вас уверяю, это была славная работа, думаю, вам бы хотелось увидеть, как я задвинул им в раковину. Я был расписан к самым крупным орудиям корабля, и с одного орудия я лично пальнул в них". Штурмана «Ройал-Суверена» Уильяма Чалмерса ядро разорвало почти пополам в то время, как он разговаривал с адмиралом. "Он опустил голову на мое плечо и сказал мне, что убит", — так Коллингвуд позднее писал своей жене. Сам адмирал был ранен осколком в ногу, но он продолжал прохаживаться по квартердеку, жуя яблоко и подбадривая ближайших канониров. С испанской стороны, сержант Доминго Галльегос и капрал Фернандо Касаль, командующие огнем орудий «Санта-Анны», позднее были представлены к награде за выдающееся мужество.

Рассказы о том, что первый продольный залп «Ройал-Суверена» по «Санта-Анне» уничтожил 400 человек и повредил четырнадцать орудий, повторялись неоднократно в описаниях Трафальгарской битвы. Их источником является авторитетный отчет Уильяма Джеймса об этой битве, опубликованный в 1824 году, который в этом отношении явно фантастичен. В самом деле, представление о том, что единственный, хотя и мощный залп мог так повлиять на линейный корабль Наполеоновской эпохи, является абсурдным.

Информация пришла к Уильяму Джеймсу от английских участников битвы, которые ссылались на "последующие признания испанских офицеров". Очевидно, у него были сомнения, и он пометил эти цифры как "«представляющиеся невероятными". Он тогда не знал, что перекличка команды «Санта-Анны» после боя выявила, что потери составили 104 человека убитыми и 137 ранеными. Впоследствии, выжившие испанцы, довольные тем, что не погибли,  щедро преувеличивали результат сокрушающего залпа «Ройал-Суверена».

Рассматривая подробности свидетельств битвы, следует принимать во внимание обычай побежденных преувеличивать свои потери. Как британские военнопленные второй мировой войны в Северной Африке утверждали, что сражались против [немецкого] Африканского корпуса, а не против итальянцев, также и побежденные при Трафальгаре французы и испанцы впоследствии вспоминали наличие неотразимых британских трехдечников повсюду.

Как бы то ни было, уцелевшие после первых британских залпов сохранили живое впечатление от их сокрушительных последствий. Например, Пьер Серво оставил графическое описание эффекта залпа двойными ядрами со стороны трехдечного корабля, сопровождаемого огнем карронад, сметающим все с верхних палуб. Но вполне вероятно, что воздействие сокрушительного огня было более значимым для морального состояния противника, нежели для его физического уничтожения: оно заставляло людей покидать свои посты и прятаться перед неминуемым следующим залпом.

Положение кораблей дивизии Коллингвуда на 12:30

Период невыносимого ожидания для второго лейтенанта Пола Николаса закончился, когда капитан «Белайла» Харгуд отдал приказ открывать огонь не всем бортом, а по мере появления цели в зоне огня. «Белайл» отставал от «Суверена» на добрых четыре сотни метров, и ему понадобилось восемь минут для того, чтобы покрыть это расстояние. Все это время «Ройал-Суверен» сражался в одиночку против шести противников. Кое-кто на «Белайле» утверждал, что ветер стихал по мере приближения к вражескому строю — среди моряков ходило поверье, что ветер от канонады стихает, — но в любом случае последние ярды тянулись болезненно долго под ужасающим стальным градом. Первый лейтенант Эбенезер Джил, который впечатлил всех присутствовавших на завтраке своим предчувствием, что не переживет этот день, получил ранение в бедро и его отнесли вниз. Лейтенант Джон Вудин был смертельно ранен. Корабль наконец пересек строй в тридцати ярдах по корме «Фугё», последовательно стреляя из своих орудий по мере того, как кормовая часть противника входила в зону их действия.

«Белайл» был из захваченных французских кораблей, имел на борту восемьдесят восемь «длинных» орудий и карронад, с общим весом бортового залпа свыше 1200 фунтов. Однако и в этот раз Бодуэн умело сманеврировал для снижения эффекта продольного огня и начал поворот на курс в сторону британца. Испанский корабль «Монарка», находясь справа по носу «Белайла» в расстоянии четырех сотен ярдов, подвергал непрерывному обстрелу надвигавшийся британский корабль. При виде сбитого кормового флага «Белайла» испанцы возликовали, подумав, что он сдается. По мере продвижения флаг был еще дважды сбит, а «Белайл» открыл ответный огонь по «Монарке». У молодого испанского офицера по имени Мануэль Феррер навсегда осталось в памяти зрелище того, как его приятель Пруденсио Руис Алегриа, стоявший в карауле у корабельного флага, был разорван пополам одним из пролетавших британских ядер. Верхняя часть его туловища упала в воду, а ноги остались на палубе.

Затем капитан Харгуд увидел впереди себя еще один корабль. Французский «Эндомтабль», очевидно, входивший во вторую линию вражеских кораблей, поливал его продольным огнем с носа. Харгуд вознамерился пройти по корме нового противника, но паруса «Белайла» были в клочьях, такелаж поврежден, и скорость неуклонно падала. «Фугё» завершил поворот и шел сквозь орудийный дым вслед за Харгудом, намереваясь пройти по корме «Белайла». Дистанция между ними была настолько мала, что бушприт француза почти нависал над полуютом британца.

Теперь уже пришла очередь «Белайла» страдать от продольного огня «Фугё». Серво вспоминал: "Мы имели вражеский корабль на левом крамболе; таким образом, в то время, как мы могли получить только несколько выстрелов из их кормовых орудий, они были открыты для нашего полного бортового залпа со всех палуб, с кормы до носа". На «Фугё» ликовали, когда бизань-мачта «Белайла» рухнула в воду через левую раковину. Затем было разбито вдребезги все рулевое устройство, что лишило корабль управляемости. "Его паруса полоскали, а шкоты и прочий бегучий такелаж были разорваны в клочья шквалом ядер и картечи. На некоторое время они прекратили стрельбу. Мы, со своей стороны, удвоили