Кровавая Роза - Николас Имс

– Низко бери, дуреха.

Тэм, чувствуя, как зашлось сердце, а на щеках вспыхнул стыдливый румянец, торопливо сглотнула и сказала:

– А, ну да. Хорошо.

Она дважды повторила первую строфу, чтобы Кьюра запомнила слова, а потом вступила вторым голосом, на октаву ниже. Чародейка пела вполне сносно, хотя хрипловато и безыскусно, но время от времени в ее голосе прорывались легкие, сладостные ноты.

Сначала мелодия звучала сбивчиво и неверно, но вскоре они взмыли к небу и парили крылом к крылу, поднятые ветром музыки. А потом небо кончилось.

– Дальше я еще не придумала, – призналась Тэм.

– Отлично получилось, – сказала Кьюра, возвращаясь к чтению. – Ну, для песни про Брюна.

Тэм, удовольствовавшись этой похвалой, уложила лютню в чехол тюленьей кожи и сама улеглась спать.

На следующее утро начался снегопад – к счастью, недолгий. Теперь они шли на северо-восток, к Руанготу. По обеим сторонам тропы вздымались горы, там и сям утыканные заброшенными башнями или разрушенными заставами. Увидев развалины очередной деревни, Тэм не выдержала и спросила Воеводу:

– А что здесь произошло?

Хокшо, не отвечая, обвел руины равнодушным взглядом.

– Война, что ли?

– Нет, не война, – сказал Воевода.

– А что? – спросил Брюн, ставя своего приземистого конька вровень с Чабрецом. – Я знавал кое-кого из местных, неукротимые и гордые смельчаки, все как на подбор. В Злодебрях выжить непросто. Между прочим, половина королевских гвардейцев отсюда родом.

– Ну и что? – покосился на него Хокшо.

– Так что случилось-то? Куда все подевались? Злодебри всегда защищали Грандуаль от ужасов Стужеземья, а теперь здесь словно бы Лютая орда прошла.

– Ну да, прошла, – сказал Воевода.

– Как это? – спросила Роза, подъезжая ближе.

Хокшо склонил голову набок.

– Орда собралась на севере, за горами. Но еще больше монстров обитало не там, а здесь, – сказал он, имея в виду Грандуаль. – Они отправились на север, чтобы не попасть к загонщикам, на арену. Бронтайд дал им убежище, пообещал исправить то, что не удалось в Кастии, и предложил умереть в бою, а не просто сдохнуть.

Казалось, Воеводе причиняло боль каждое слово этой необычайно длинной для него речи. Или ему не хотелось рассказывать чужакам о трагической участи своей родины.

– Мы думали, что враг нападет из Стужеземья… – Хокшо покачал головой, и кольчужный капюшон сверкнул в лучах солнца. – Но он пришел не оттуда, а совсем с другой стороны.

Глядя на разруху, Тэм погрузилась в размышления. Местные жители могли бы надеяться, что их защитят наемники. Ведь для этого и собирали банды. Но Злодебри затеряны в бескрайних просторах студеного севера. Кому интересно ехать сюда на защиту нескольких бедных деревень, если можно развлекать поклонников на арене, а потом пировать в таверне, играть в кости и шастать по борделям, пока елдак не отвалится…

Может быть, поэтому Хокшо и держался так отчужденно? Или его возмущала слава Розы? Или он просто ненавидел всех наемников за то, что никто не пришел на помощь, когда чудовища невозбранно расправлялись с его родиной? Пока Тэм раздумывала, как бы заполучить ответы на все эти вопросы, Воевода резко остановил Бедлама и потянулся за арбалетом.

– Что там? – Роза, сощурившись, вгляделась вверх, где на склоне горы виднелась чудом уцелевшее придорожное святилище.

У входа кто-то стоял, и Тэм поначалу приняла их за людей.

Только это были не люди.

– Сину, – сказал Вольное Облако.

Хокшо вложил стрелу в нижнее ложе арбалета, потом зарядил верхнее ложе.

– Я с ними разберусь, – прорычал он.

Роза, опередив его, бросилась к святилищу. Вольное Облако поспешил за ней, следом поскакали Брюн и Кьюра. Тэм, не желая оставаться с Родериком и Хокшо, тронула с места Чабреца.

– Ох, ради морозной преисподней! – проворчал Хокшо.

При виде наемников шесть лисоподобных сину скрылись за дверями святилища, а на пороге остались только двое. Четверо из спрятавшихся были много мельче остальных – женские особи или дети. Снаружи осталась самка, худощавая и гибкая, с белым мехом и настороженными зелеными глазами. На ней была рубаха с перевязью, на которой висел меч, и шерстяной плащ с капюшоном. У старого самца мех поседел, огрубел и свалялся. В руках сину сжимал меч и небольшой щит.

Старый сину что-то сказал, но Тэм не поняла отрывистого повизгивания и ворчания, – казалось, разговор идет на чужеземном наречии, произносимом задом наперед.

– У них нет ничего ценного, – перевел Вольное Облако, который, естественно, понимал язык сину. – Они не причинят нам вреда, просто хотят заночевать в святилище.

Лисоподобные сину переглянулись, удивленные тем, что их поняли. Старик добавил что-то еще и опустил меч.

– Они готовы уйти, если мы сами хотим остаться в святилище, – пояснил друин.

Наемники посмотрели на Розу, которая, закусив губу, чесала в затылке. Да, сину не внушали опасений, но вряд ли вели бы себя так же покорно, если бы встретили не вооруженных наемников, а обычных путников.

Самка что-то гортанно протявкала.

– Их изгнали из клана за отказ присоединиться к орде Бронтайда, – сказал Вольное Облако. – Недавно их… – он запнулся, подыскивая выражение, – их было больше, но два дня назад на них напали четверорукие – судя по всему, йетики – и варг.

Самка сину умолкла и достала из-под рубахи какой-то талисман.

«Неужели у чудовищ тоже есть боги?» – неожиданно подумала Тэм.

Вольное Облако перевел заключительные слова сину:

– Варг убил троих из стаи, но погибшие… не упокоились. И теперь мертвецы охотятся на своих живых соплеменников.

Дыхание Розы облачком вырвалось на мороз.

– Спроси ее…

Что-то со свистом пролетело мимо, и в горло самки вонзилась стрела с белым оперением. Кровь забрызгала талисман в лапе сину. Старик взвизгнул, то ли от гнева, то ли от горя, и бросился на наемников. Вжикнул арбалет Хокшо, и вторая стрела пронеслась над снегом и с силой пробила плечо сину. Воевода отбросил арбалет, взял в руки костяной меч и решительно зашагал к святилищу.

– Стоять! – велела Роза.

Сину оскалил зубы, зарычал и прыгнул.

– Хокшо, стоять!

Рукой в перчатке Воевода ухватил клинок противника, резко дернул, сбив сину с ног, и вонзил свой меч старику в живот. Старый лис заскулил, в пасти запузырилась кровавая слюна. Хокшо выдернул меч, и сину умер.

Воевода отшвырнул оружие старика и, прежде чем наемники успели его остановить, вошел в сумрак святилища. Его встретили рычанием, которое тут же сменилось жалостливым воем, а потом наступила зловещая тишина. Тэм не могла понять, что было громче. Потом Хокшо с окровавленным мечом вышел из святилища и подволок еще один труп сину к телу убитой самки.