Британская военная экспедиция в Сибирь. Воспоминания командира батальона «Несгибаемых», отправленного в поддержку Колчака. 1918—1919 - Джон Уорд

Вместо того чтобы продолжать предоставлять крышу этому пиратскому гнезду, кто-то предположил, что необходимо заключить более всестороннюю и обязывающую договоренность между американцами и силами Красной гвардии, чтобы предотвратить такие досадные ситуации в будущем. Как все говорили, встреча между командиром Красной гвардии и командующим американским экспедиционным корпусом генералом Грейвсом действительно была подготовлена, но сорвалась, когда представитель Верховного правителя на Дальнем Востоке заявил лично генералу Грейвсу, что его предполагаемая встреча с врагами российского правительства будет рассматриваться как акт враждебности. Срыв этих переговоров вызвал сильное раздражение у советского правительства в Москве, и оно приказало своим комиссарам в Уссурийске применить сформированные под защитой американцев войска против их покровителей, что они незамедлительно сделали. Это, несомненно, изменило взаимоотношения между двумя сторонами, хотя есть шанс, что мощное влияние, заставившее американское командование следовать этой злосчастной политике, настолько сильно, что не позволит им открыто выступить против красных на Дальнем Востоке.

Сейчас самое время оценить, каким образом влияет и будет влиять вся эта американская неразбериха на усилия союзников по наведению порядка в Российской империи и на положение самих американцев в их будущих отношениях с русскими людьми. Американские войска были распределены по всей территории от Владивостока до Нижнеудинска (Уорд путает Нижнеудинск с Верхнеудинском. – Пер.), расположенного к востоку от Байкала. Практически все они были сосредоточены вблизи железной дороги, но в этой стране железная дорога – это сердце и центр всего. Американская политика распространялась из Владивостока на всю эту территорию и реально охватывала все забайкальские области, иными словами, всю Сибирь восточнее Байкала. В первых числа сентября, когда я со своим батальоном ехал в сторону Омска, на этой огромной территории усилиями союзников, и прежде всего чехов, был установлен порядок. Американские войска прибыли слишком поздно, чтобы принимать участие в военных действиях, но они начали толково и энергично налаживать работу по управлению. Французы двигались вперед следом за мной, позже за ними проследовал отряд итальянцев, оставив всю забайкальскую Сибирь в полном распоряжении американцев, японцев и разрозненных местных русских сил, кое-где возвращавшихся к жизни. На этой территории не было ни одной группы Красной гвардии численностью больше тысячи человек. Через девять месяцев союзной оккупации красные, в основном под защитой американцев, сформировали две так называемые дивизии численностью от 5 до 7 тысяч человек, а также многочисленные второстепенные части по нескольку сотен человек, которые грабили и убивали на всей территории и уничтожали любое подобие порядка, который с таким трудом пытались установить Верховный правитель и союзники. Так эта огромная провинция за короткое время скатилась от сравнительного порядка к спорадическим беспорядкам. И все потому, что у Америки не было собственной политики в отношении России, а следовать политике своих друзей она отказалась.

Большой ошибкой со стороны Англии и Франции было оставить без своего сдерживающего влияния Америку бок о бок с Японией и позволить уничтожать плоды той работы, которые им удалось взрастить на Дальнем Востоке. Соперничество двух держав в этой части света было хорошо известно, и это следовало предусмотреть. Наивно было ждать, что они забудут свои споры по вопросам концессий и торговли ради бескорыстного желания помочь России. Государства, как правило, не склонны к филантропии, а эти два менее всего. Таким образом, работу надо в значительной степени начинать сначала, и делать это должны либо мы, либо Верховный правитель адмирал Колчак. Или союзники, решив, что задача слишком сложна, могут уйти и позволить этой огромной территории, возможно богатейшей в мире, вернуться к большевицкому варварству.

Недостаток сплоченности союзников, порожденный американским отступничеством от политики европейских держав, мог полностью изменить статус и будущее американской экспедиции в Сибири. Америка превратила дружелюбие местного населения по меньшей мере в подозрительность, если не враждебность. Япония, со своей стороны, упорно преследовала свои особые интересы и в полной мере использовала каждую ошибку американцев, пока ее не стали воспринимать как главную силу из этих двух.

За год, с августа 1918 до августа 1919 года, поведение Японии в русском вопросе изменилось самым радикальным образом. Когда в 1918 году Япония отправила в Уссурийск свою 12-ю дивизию под командованием генерала Ои, она сделала это, следуя вполне определенной политике. Ее амбиции носили всецело территориальный характер, каковыми, без сомнения, и остаются. Однако тактика ее продвижения полностью изменилась. В 1918 году она полагала, что Германия обречена победить в войне, что Россия завоевана и что Японии в любой день может быть предложено разорвать свой союз с Англией и обязательства перед Антантой и помочь Германии и ее большевицким союзникам выдворить страны Антанты с восточной окраины царских владений. При условии победы Германии над союзниками на Западном фронте, что уверенно предвкушала Япония, эта задача была ей по силам. Задача, предназначенная ей, казалась столь незначительной, что она, без сомнения, ждала скорой капитуляции разобщенных союзных и американских войск, высадившихся на этом краю света. Считая, что положение дел таково, Япония действовала соответственно, относясь к русским и другим союзным войскам с глупым высокомерием, которое я уже описывал. С упорством юного восточного гения она не только выставляла требования союзникам, но в то же самое время делала определенные предложения тем из русских властей, которые еще сохраняли шаткий контроль над территориями, уже предназначенными ими себе. После высадки ее войск во Владивостоке она через соответствующих дипломатических агентов представила командующему этой области ряд предложений, в соответствии с которыми под ее контролем оказались бы все русские области Приморья. Русский командующий попросил, чтобы эти требования были изложены в письменном виде, и после некоторых колебаний японский агент согласился при условии, что эти требования будут расцениваться не как окончательные, а только как первая часть тех, что последуют позже. Первое предложение сводилось к тому, что Япония выплачивает командующему авансом 150 миллионов рублей, а командующий подписывает соглашение, по которому Японии предоставляются береговые и рыболовецкие права вплоть до Камчатки, бессрочная аренда Ин-жильских копей и весь металл (за исключением принадлежащего союзникам), который будет найден во Владивостоке.

Командующий, видимо, оказался честным человеком в вопросах бизнеса, потому что в своем письме он указал, что не является правителем России и не может предоставлять какие-либо права или собственность указанным способом. Ответ японцев был прост и состоял в следующем: «Возьмите наши деньги и подпишите соглашение, а все риски, связанные с его правомерностью, мы берем на себя». В то время российскими делами предполагала распоряжаться Директория Авксентьева, Болдырева и Кº. Сразу же после того, как командующий отказался соглашаться с требованиями японцев, они переправили их Директории. Директория послала во Владивосток Иванова-Ринова, чтобы провести переговоры и, как я полагаю, забрать деньги. Когда я был во Владивостоке в июне 1919 года, там скопилось огромное количество железа, часть из которого уже была отправлена в Японию. Позже Авксентьев был изгнан, а Болдырев спокойно и комфортно жил в Японии. Таковы факты, которые лежали на поверхности и были видны. Что произошло с другой частью первого варианта японских предложений по «помощи» России, мы, несомненно, узнаем позже.