Камень Грёз - Кэролайн Дж. Черри

обороняясь, то падая и погибая от ран.

И вдруг они остались одни, и все вокруг затянуло серой дымкой. «Они бежали, бежали», – пело ему воспоминание; и куда бы он ни глянул, всюду стояла отравленная железом тишина.

– Идем, – сказала Арафель и перенеслась в кровавую, разоренную долину. Дождь лил, не касаясь их, но барабаня по кровавым лужам, пропитывая мертвые тела и сломанные копья. Они были в середине поля, где обе стороны разошлись для передышки. Киран повернул Аодана и поскакал к Кер Веллу, у которого сгрудились пешие и конные, прижимаясь к стенам.

Это не была победа, только небольшой перерыв, подготовка к новому бою, пока небо проливало свои слезы.

И еще один всадник возник в мареве поля боя. И вид его был как всполох ночи, и одежды его раздувались встречным ветром, дувшим навстречу тому, что бушевал в смертном мире. Госпожа Смерть остановилась перед ними и склонилась через холку своей лошади, и Киран вздрогнул, ибо в смутных очертаниях головы скакуна ему увиделась голая кость черепа.

– Ты обезумела, – промолвила Смерть. – Возвращайся. Останови это.

– Я обязана, – ответила Арафель. – Они призвали мою помощь.

Смерть выпрямилась и, приподняв черный рукав, указала на дальние ряды противника.

– Те, что скрывались под холмами, пришли на помощь твоим врагам. Разве ты не знаешь? Там другие силы, пришедшие на помощь им.

– Что ж из того. Но мы обязаны.

– Здесь мои собратья-боги, – сказала Смерть. – И я несу тебе от них известие: уйди, пока не стало хуже.

– Скажи им держаться подальше, – ответила Арафель. – Здесь зла довольно и без них.

– Уйди, – прошептала Смерть. – Если бы все Вина Ши оставили эту землю, то эти твари никогда бы не повыползали снова.

– Напротив, лишь потому что я все время была здесь, девчонка, они и скрывались по своим норам! – Арафель рассмеялась, и черный конь вздрогнул. – Теперь ты знаешь, какой дозор я несу в Элде?

Смерть замерла, не зная, что ответить. Киран взирал на черноту, а Аодан уж начал рыть копытом, ибо под ногами начиналось шевеление, и силы собирались.

– Я снимаю заклятие с тебя, – с трудом промолвил Киран Арафели. – Я знаю, что суждено. Я обрек тебя на это. Я освобождаю тебя. Отдай нас Смерти, нас и их, только так можно всему положить конец.

Арафель взглянула на него, и волосы у него встали дыбом, ибо глаза ее метали молнии.

– Лишь люди наделяют их властью, – промолвила она. – А взгляд твой и вправду стал вернее, чем он был. Мы будем биться на этом поле до тех пор, пока то войско не отзовет само своих союзников.

– Но будь они победители или побежденные, они не сделают этого.

– Что ж, пусть так. Но если победит твой смертный враг, его союзники усилятся, их станет больше. И эти силы разойдутся и наберут мощь, они сметут весь мир. Понимаешь ли меня, о, человек, мой брат?

– Прости меня, – прошептал Киран.

– Ты хочешь от меня покоя. Возьми его. Но признаюсь, я ожидала больших сил в Кер Велле. Если б мы могли отнять у неприятеля жизни и воюющие руки… но у нас нет сил на это.

– У вас есть неиспользованные силы, – заметила Смерть. – Используйте их! Неужто ты дашь им взять верх?

– Но ты знаешь и цену этих сил.

– Но они нам потребны сейчас.

– Такая жертва не погубит их, а лишь отгонит на время. А что же дальше, госпожа Смерть? Что станет с ними за тысячи людских жизней, когда они разойдутся в своей безнаказанности? Ты не имеешь над ними власти, не больше, чем надо мной. Нет, это безнадежно. Нет, я скажу тебе, что надо сделать – не трогай Кер Велл. Наши силы и так уже слишком малы.

– Я не могу, – склонила голову Смерть. – Я тоже обязана делать свое дело.

– Мой король придет сюда, нам нужно лишь продержаться, – сказал Киран.

– Твой король слишком медлит, – тихо промолвила Арафель. – Ты поступил бы мудрее, если б призвал меня на помощь ему, а не обреченному Кер Веллу. Сейчас же наш долг служить ему и быть поверженными. А чего будет стоить это поражение, тебе не понять сейчас.

– День тому назад там было сражение, – сказала Смерть. – Верьте мне, ибо я знаю. Там до сих пор продолжаются стычки, и те холмы крепко удерживаются той силой, о, человек. Не надейся на них. В горловине Кердейла враг тоже взял верх, и все силы твоего короля не могут изгнать его оттуда.

Киран слушал. И под черным капюшоном словно что-то блеснуло. И что-то застучало в нем – верно, его сердце или Арафели, или оба забились вместе. Он положил руку на камень на своей шее и услышал его шепот, и ощутил эльфийскую душу, давшую сил ему рассмеяться над тем, что пришло ему в голову; и Аодан рванулся под ним.

– Нет, – попросила его Арафель, но глаза ее зажглись огнем. – Ты мудр, но этот путь не для тебя, о, человек. Ты должен стоять здесь, где ты служишь Кер Веллу. Я свободна, чтобы поехать туда.

– Все его союзники падут, и враг захватит его, – промолвила Смерть, и чернота окружила ее, как нимб. – Но я уйду с этого поля со всеми своими силами. Это все, что я могу сделать.

– Иди, – сказала Арафель.

И Смерть растаяла. Остался лишь дождь, да и тот вскоре прекратился.

Арафель зашепталась с Финелой. И кобылица понеслась. Аодан заржал ей вслед и ударил землю копытом, но остался стоять.

А на другом конце поля враг уже собирал свои силы.

Киран вздрогнул. «Берегись, – прошептал ему голос, – то лишь люди. Иные же ближе».

– Лиэслиа, – промолвил он, сжимая камень, и, вздрогнув, сдался. – Я отказываюсь от себя. Проснись. Проснись, Лиэслиа. Ты им нужен сейчас. Проснись! Враги твои здесь!

И холодное пламя поднялось из камня. Оно напугало Кирана, как и сила, пронзившая его конечности, и гордость, от которой перехватывало дыхание, и смех, презирающий человека.

И тогда Аодан заржал и широким шагом понесся к поредевшим войскам Кер Велла, и остановился перед ними. Он увидел лицо Скаги, рассеченное кровавой раной, заметил, как этот бесстрашный человек отшатнулся от него, как отступили остальные. Он метнулся в иной мир и увидел врага, накатывающего, как прилив. Вынув стрелу из колчана и выстрелив, он увидел, как ледяное острие глубоко впилось в несчастную жертву, упавшую в муках.

И вместе с камнем он ринулся к Элду, зачаровывая войско у себя за спиной – одевая их всех в серебро.

– Вперед! – крикнул он им, но не он – эльфийский князь, вынувший меч и ударивший Аодана пятками по бокам, князь, умевший противостоять железу и не знающий язвящей боли. Быстрее и быстрее несся Аодан, и все больше и больше отставали люди, и эльфийский меч вспыхивал из ниоткуда, разя человеческую плоть, и снова