Таня Гроттер и колодец Посейдона - Дмитрий Емец

– Если каждый день становиться чутьлучше, то под конец можно стать совсем скверным, – туманно изрек он и,нырнув под ноги ближайшего атланта, скрылся в одном из разветвляющихсякоридоров.

Атлант, которому Жикин по рассеянностинаступил на мизинец, запоздало топнул ногой. Кровля Тибидохса дрогнула, и Таняпоспешно побежала вниз, опасаясь обвала. Ей вслед по высоким ступенямпрокатилось с полдюжины камней.

Когда Таня наконец подошла к ангарам, солнцебыло уже на три ладони выше горизонта. Его диск выглядывал из белой мягкойтучи, заставляя вспомнить о яичнице-глазунье. Так и хотелось подпрыгнуть инасадить солнце на вилку. У раздвижных дверей ангара, безнадежно пропуская другдруг вперед, топтались три джинна-драконюха с ведрами ртути. Четвертый джинн,видно, рискнувший сунуться первым, катался по песку. Его полупрозрачное рыхлоетело было охвачено синеватым пламенем. Гоярын по настроению бывал очень точнымв своих огненных плевках.

Заметив Таню, драконюхи оживились и нарадостях едва не выплеснули ртуть ей на ноги. Таня постояла на свету, даваяГоярыну рассмотреть ее – в конце концов, дракон мог и обознаться, – ишагнула в полумрак ангара. Вспыхнули два ярких глаза. Гоярын заревел. Танюобдало дымом. Рев слился с лязгом металлической стены ангара – дракон хлестнулгибким хвостом. Взметнулись, расправились и опали кожистые крылья. Сбитая с ногрезким порывом ветра, Таня упала.

Морда Гоярына нависла над ней. Треугольные ноздривтягивали воздух. Что-то шло не так. Это Таня ощутила сразу. Ее появление постранной причине взволновало Гоярына, вместо того чтобы успокоить его.

– Гоярын, это же я! – сказала Таняи, не решаясь встать, быстро забормотала успокаивающие заклинания. Онидействовали – даже не отрывая взгляда от огненных глазниц Гоярына, она ощущала,как от ее кольца отрываются искры, – но их силы явно недоставало, чтобыпогасить все возраставшую тревогу дракона.

Снаружи подозрительно звякнуло ведро. Гоярынвскинул морду, два раза прицельно плюнул огнем, а затем выпустил длиннуюиспепеляющую струю огненного вала. Это была вежливая просьба на драконьем языкедержаться от ангара подальше. Пламя пронеслось так близко от лица лежащей напеске Тани, что она ощутила, как у нее выгорают от жара брови.

Послышался торопливый топот. Плеснула, дробясьшариками, пролившаяся ртуть. Похоже, отважные джинны предпочли геройской смертихаос отступления.

Гоярын втянул носом воздух. Его чешуйчатаяголова скользнула мимо лица Тани, равнодушно сбила рюкзак и потянулась кфутляру от контрабаса. Таня спохватилась, что ей не стоило входить в ангар сфутляром. Особенно учитывая, что он был сделан далеко не из шкурок идиллическиховечек. Ей вспомнилась история, где дракон разорвал защитника своей же команды,который неосторожно надел на матч перчатки из драконьей кожи. Начало историибыло более-менее правдоподобным, а вот в ее деталях многие сомневались.

– Явная литературщина! Вот смотрите!Перчатки защитнику подарила невеста, кто ж еще, не тренер же… Среди тренеровнедотепы редко встречаются, реже, чем среди невест… – рассуждалаШито-Крыто. – И, разумеется, их свадьба должна быть завтра, и, конечно, заматчем эта крошка наблюдала с трибун. Видя, какая участь постигла ее жениха,невеста раскидывает циклопов как котят… ну это без комментариев… и мчится наполе. Чем она, интересно, пробила купол? Отбойным молотком?.. Смотрим дальше:садится на окровавленный пылесос! Доигрывает матч! Защищает злополучногодракона от всех мячей и добивается победы! Поднимается над полем и прыгает спылесоса. Падает вниз без подстраховочного заклинания, подползает к телу жениха(что его дракон, выплюнул, что ли?), обнимает его и произносит: «Мы соединимсяв вечности, дорогой мой!» Длинноватая фраза для человека, пролетевшего тристаметров ласточкой. Да она не успела бы даже буркнуть: «Мне капут!»

– А мне кажется, в этой истории что-тоесть, – сказала тогда Таня.

– Это только Гроттершам кажется. Потомучто эта невеста по рисунку типичнейшая Гроттерша… И вообще я специально уАбдуллы спрашивала. Он сказал, что никогда не слышал такую чушь, хотя пару раздраконы действительно набрасывались на игроков, на которых было что-то издраконьей кожи, – фыркнула Ритка.

Продолжая бормотать заклинания, Таня видела,как Гоярын коснулся носом футляра. Внезапно его огненные глаза перестали пылатьи зажглись ровным, мягким светом. Рев стал гораздо тише и напоминал теперьсерию нежных щелчков.

Таня торопливо отползла, и в самое время.Гоярын, забывший уже, что он не один в ангаре, лег. Он лежал, вытянув шею,касаясь носом футляра, и осторожно, нежно вдыхал его запах. Таня готова былапоклясться, что Гоярын знает, чья перед ним кожа, и что он лежал уже таккогда-то много столетий назад, уткнувшись носом в чешуйчатый бок, спокойный и умиротворенный.

Кто сказал, что у яростных драконов не бываетспокойных минут?!

Прошло немало времени, прежде чем Танярешилась подойти и коснуться футляра. Веко Гоярына чуть дрогнуло. Чтобы несердить дракона, Таня открыла футляр, не сдвигая его с места. Убедилась, чтоструны контрабаса и смычок сухие. Нельзя, чтобы они обледенели, иначе финалбудет печален.

– Ты летишь со мной? – спросилаТаня.

Зная, что на помощь джиннов надеяться неприходится, она широко распахнула ангар, как рычаг используя валявшийся в углулом. Яркий солнечный свет хлынул внутрь. Утро давно наступило.

Очень долго Гоярын, не щурясь, смотрел насолнце, а затем выполз наружу. Выполз и, оглянувшись назад, на футляр, словноне понимая, почему он не ползет следом, призывно рыкнул. Футляр не последовалза Гоярыном, но свежий воздух выветрил из ноздрей дракона его запах. Драконуспокоился и стал кататься по песку. Его чешуя, успевшая покрыться мхом, вскорезасияла, как кольчуга.

– Полетели! Там свет, там радость, тамжизнь! – крикнула Таня.

Гоярын разбежался, раскинул крылья и тяжеловзлетел. Несколько секунд он летел вдоль земли, а потом постепенно сталнабирать высоту. В его полете были сила и мощь, заставлявшие джиннов-драконюховс воплями разбегаться в разные стороны.

Таня торопливо нацепила рюкзак и, прыгнув наконтрабас, произнесла Торопыгус угорелус . Надо было спешить. Время не ждало.Магия драконбольного поля давно не обновлялась, и Гоярын пробил ее с налета.Таня увидела окутавшее его на миг фиолетовое свечение, оставшееся висеть в воздухе,когда сам дракон был уже над трибунами, и, пока оно не погасло, кинулась наконтрабасе в брешь.

Длинный хвост Гоярына, издали напоминавшийхвост воздушного змея, мелькнул выше и правее – дракон заворачивал к океану покороткому пути. Он давно не покидал ангара, и теперь ветер и полет пьянили его.