Оцепенение - Камилла Гребе

Но может, это только мое воображение.

В любом случае я не хочу, чтобы эти деньги оставались у меня в доме и минутой дольше, чем нужно. Мы договорились встретиться в гавани в Стувшере в пять часов, но я поеду туда раньше.

Сегодня праздник середины лета.

Это будет первый праздник середины лета без отца – мы всегда отмечали его вместе. Но на этот раз не будет селедки со сливочным соусом с зеленым луком. Не будет наряженного шеста. Не будет пива и водки, солнца и дождя, дождя и солнца.

Я смотрю в окно.

Солнце ярко светит, на небе ни облачка. Погода стоит безветренная.

Красивый день. Жаль, что в такой день придется сообщить Самуэлю, что его дедушка умер.

Скорей бы отдать ему эту проклятую сумку.

Я еще не распаковала походный рюкзак. Решаю захватить его с собой, на случай, если Самуэлю что-то понадобится.

Принимаю душ, чищу зубы, подкрашиваю ресницы и надеваю тонкое летнее платье. С рюкзаком в одной руке и сумкой в другой спускаюсь к машине.

Проезжая Лэнну, я начинаю подозревать худшее. Черный БМВ продолжает ехать за мной, хотя я пробовала и снижать, и набирать скорость.

Он держится на приличном расстоянии, водителя не разглядеть, но нет никаких сомнений в том, что меня преследуют.

Я вся холодею. Во рту пересохло. Несмотря на яркий солнечный день и окружающую зелень, я не чувствую себя в безопасности.

Решаю, что все это мне мерещится, и делаю радио погромче, чтобы лучше слышать музыку с открытыми окнами – единственной системой кондиционирования в моей развалюхе.

По радио играет «Dancing queen».

«АББА» была единственной современной музыкальной группой, которую можно было услышать в нашем с отцом доме. Он предпочитал классическую и религиозную музыку, но, как я подозреваю, втайне был без ума от «АББЫ».

Мы заигрывали пластинки до дыр и потом покупали новые. Каждую песню я знала наизусть, хоть и не понимала значения английских слов.

И когда мне было страшно, я бормотала названия песен, как мантру.

В зеркало заднего вида видно «Вольво», обогнавший черный БМВ и пристроившийся ко мне сзади.

Сердце немного успокоилось. Я делаю глубокий вдох и разжимаю пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в руль. Вытираю о ткань платья сначала одну потную ладонь, а потом другую.

Прибавляю громкости и подпеваю в такт:

Но на подъезде к Стувшеру в зеркале заднего вида снова маячит черный автомобиль. Он медленно едет в семидесяти метрах от меня.

Меня снова охватывает паника.

Сердце колотится как сумасшедшее, пот льет градом со лба, стекает между грудей вниз к животу.

У меня есть выбор?

Припарковаться и расположиться на берегу как ни в чем не бывало или пытаться уйти от хвоста.

Уйти от хвоста?

Это звучит, как в кино. Откуда мне знать, как избавиться от слежки?

Но я выбираю второй вариант. Решаю поездить по мелким дорогам и попытаться сбить преследователя со следу. Стряхнуть с хвоста, как надоедливое насекомое.

Я разворачиваюсь в гавани и еду обратно по направлению к черному автомобилю. Он мгновенно сворачивает в лес. Проезжая мимо, замедляю скорость, чтобы разглядеть водителя, но безуспешно. Прибавляю газу, проезжаю пару сотен метров и сворачиваю вправо на проселочную дорогу.

Дорога ужасная, вся в рытвинах и камнях, которые то и дело приходится объезжать.

По обе стороны – редкие сосны. Солнце проникает сквозь кроны деревьев и рисует кружевные узоры на дороге. Между деревьев виднеются камни, поросшие белым мхом, папоротниками и голубикой.

В тени деревьев прохладнее. Пахнет сосновой хвоей и суглинком.

Я проезжаю роскошные виллы начала века и коробочные дачные дома эпохи пятидесятых, вижу трейлеры и дорогие спортивные автомобили, припаркованные на лужайках, но нигде не видно ни души.

Где все? Или празднования уже начались?

Смотрю в зеркало заднего вида.

Ничего.

Снижаю скорость и продолжаю ехать вперед по узким проселочным дорогам вокруг Стувшера. Переезжаю через мост через сверкающую воду на маленький остров.

Дома попадаются все реже. Только раз в лесу мелькает какое-то строение.

Я уже собираюсь повернуть назад, как вижу в зеркале черный автомобиль.

Дергаюсь, как от удара в живот.

Наверное, нужно было оставаться в гавани.

Я замедляю ход и объезжаю камень на дороге. Справа виднеется подъезд к дому. Там припаркованы мотоцикл и черный «Вольво». Этот мотоцикл кажется мне знакомым. Я где-то видела этот черный лак и языки пламени.

Вглядываюсь и вижу между деревьев старый деревянный дом.

Смотрю в зеркало заднего вида.

БМВ продолжает ехать за мной.

Я произношу молитву.

Боже милостивый, помоги мне добраться невредимой до Стувшера. Во имя Иисуса. Аминь.

Я шепчу эти слова и до боли сжимаю руль. Закрываю на мгновение глаза в надежде, что Он услышит мои мольбы.

Открываю глаза и чуть не слепну от солнца. Прищуриваюсь и пытаюсь разглядеть дорогу.

Вокруг меня густой лес из сосен и елей.

Машины в зеркале не видно.

Неужели Бог услышал мою молитву?

Я поверить не могу, что это правда. Еще четверть часа я борозжу проселочные дороги, чтобы удостовериться, что он действительно отстал.

– Спасибо, Господи, – бормочу я, разворачивая машину. – Спасибо, что услышал мою молитву.

На часах начало одиннадцатого. Меня будит хлопок входной двери. Ракель разрешила мне поспать подольше, потому что я много перерабатывал последние дни. Улле, ее парень, все еще в Стокгольме, и ей нужна была моя помощь.

Я вскакиваю с постели, натягиваю джинсы, выхожу в гостиную и делаю глубокий вдох.

В моей комнате настоящая сауна. Тридцать градусов.

Не меньше.

А если открыть окно – налетят комары.

Деревянные доски поскрипывают под ногами. Я смотрю в окно. Над водой летают чайки, на горизонте видна парусная лодка.

Ракель сбегает вниз по лестнице в просторном халате. Длинные волосы развеваются на ветру.

Наверно, она тоже встала поздно.