Мои молодые годы - Сергей Валерьевич Лушников

психиатр России – Сергей Викторович Ковалев. Меня, как технического работника, обязали заниматься техникой для демонстрации фильмов, слайдов.

Я подготовил аппаратуру. Хожу, смотрю на девушек больше, чем на их работы. Вдруг мое внимание привлекла диссертация по исследованию алкоголизма в Стрежевом; замечаю, что выборка на сто тысяч населения – всего сто человек. И по результатам такого малого количества людей делаются серьезные выводы? Я стал девчонок критиковать, а они мне какие-то знаки подают. Но я уже разошелся, разбиваю научную работу в пух и прах – и вдруг слышу голос:

– А товарищ ученый говорит правильно. Чья это диссертация? Надо провести исследования на большем числе людей.

Говоривший подает мне руку:

– Ковалев.

Я не знал, что это – ведущий психиатр России. Подаю свою руку:

– Лушников.

– Странно, а мне Вас вчера не представляли. У Вас очень хорошие мысли. Выступаете сегодня?

– Нет, мне не дадут, – усмехнулся я и хотел отойти.

– Уверен: у Вас есть что сказать несмотря на то, что Вы молоды…

Но испортил все Балашов Петр Прокопьевич, главный врач клиники. Подскочил ко мне и довольно грубо прервал беседу «ученых»:

– У тебя аппаратура готова?..

XVIII

В лабораторию генетики, где работали молодые ученые Гуткевич Евгений и Сергей Карась, мы получили хроматографическое оборудование, но не могли его запустить, так как не хватало деталей на 2,5 тысячи долларов. Через Академию запчасти можно было получить только через два года, а система уж очень нужна была ученым. Выхода не было.

Однако выход нашелся. Я написал письмо шведской фирме, производителю хроматографа. В письме я расхвалил оборудование фирмы, указав на отличные характеристики. Татьяна Заворотняя, мой боевой помощник, еще смеялась, что после таких слов нам и сам хроматограф пришлют. Но я просил бесплатно, поскольку денег никто дать не мог.

Письмо я отвез в Москву, на выставку, вручил представителю фирмы. Они взяли письмо, взяли мои орешки, угостили меня виски, и на этом мы расстались. Буквально через два месяца в Институт пришла посылка с нужными деталями! Фантастика! Сам до сих пор удивляюсь. Парни из генетики в тот же день сами запустили систему, а меня на следующий день вызвали в КГБ: за что и как я получил посылку из-за границы, из западной страны? Написал все, как есть, кроме выпивки.

Затем меня снова вызвали. Но сначала я поговорил с Потаповым, рассказал ему, как все было. Он спросил:

– Оборудование работает?

– Да, – отвечал я.

– Ну и не ходи никуда.

И чекисты отстали.

Как выяснилось позже, Потапов позвонил Лигачеву, а тот – в КГБ. Видимо, раньше слово члена ЦК, первого лица области Лигачева Егора Кузьмича, было сильнее мнения местного КГБ.

XIX

Чуть не пропустил одно знаменательное событие. Прошло всего месяцев шесть с начала работы, как меня вызывает Мальков. Захожу, здороваюсь. Он протягивает чистый лист и ручку.

– Сергей, пиши заявление на квартиру. На имя Потапова, – произнес он буднично.

– На какую квартиру? – не верил я своим ушам.

– Пиши на «трешку», у тебя же двое детей.

Смотрю: вроде не шутит. Пишу молча.

– Ну вот, отлично. Пока не поздравляю, но, думаю, если Потапов сказал, то сделает. А я – только «за» двумя руками.

Через три дня я получил ордер. Чудеса в моей жизни продолжались. Мы въехали в трехкомнатную квартиру на седьмом этаже. Она была огромная, практически пустая, потому что скарба почти не было. Но ребятишкам было просторно, и они бегали по комнатам с удовольствием, не запинаясь: мебели никакой не было, кроме одного шкафа…

Тогда меня брали сомнения: а правильно ли я сделал, что взял такой подарок, ведь кто-то из стоявших в очереди не получил квартиру, и до сих пор нет-нет да сверлит эта мысль. Тогда я не знал, что через четыре года передо мной будет стоять такой же выбор, как у Потапова в отношении квартиры для меня, только уже в отношении Толи Горбунова…

XX

До переезда в новую квартиру у нас на улице Герцена во дворе появилась белая крыса. Красивое существо. Я почти приручил ее, подкармливая не только хлебом, но и мясом. Она даже заходила к нам в сени. Спальня у нас была небольшой, а кухня находилась в комнате. И вот однажды просыпаемся мы от шума: в комнате кто-то скидывал все на пол. Ну, думаю, опять пьяный зашел по ошибке (дверь я часто не закрывал, и один раз забрел пьяный мужик, до пяти утра сидел со мной, жаловался на жизнь). Встаю, смотрю: все крупы на полу, мешки прогрызены, и крысы разбегаются по углам. Моя белая красавица, видимо, влюбилась в серое существо и нарожала потомство.

В общем, в доме началась веселая жизнь. А крысы еще только начинали размножаться! И когда я однажды увидел крысу возле маленькой дочурки на кровати, то решил бороться с этими умными животными. Когда-то в научной библиотеке я обнаружил, что патентов по ловле крыс в мире было около 11 тысяч. Раз столько патентов, значит, ничего путного не придумали. Решил думать сам. Придумал свое устройство: взял железное ведро, сделал с двух сторон отверстия для толстой проволоки, к которой прикрепил круг – так, чтобы он свободно крутился в ведре. С одного края круга прибил кусок сала, а в ведро налил воды, чтобы оно было заполнено на одну треть. В воду какой-то порошок бросил (яд какой-то, не помню, какой именно). Рядом с ведром поставил стул.

Легли спать. Мне не спится. Слышу: плюх, царапание, опять плюх, царапание и опять плюх… То есть крыса прыгала на кусок сала, круг начинал вращаться, и крыса слетала в ведро. Правда, некоторые успевали выскочить, видимо, зацепившись за сало.

В первую ночь улов был отличный – 13 крыс и 15 мышей. Во вторую ночь – 7 крыс и 14 мышей. В третий день – 3 крысы и 10 мышей. А с пятого дня крыс в ловушке не стало. Все-таки умные эти крысы! Тогда я начал менять место для ведра и прикорм – они снова попадались.

Так или иначе, но нашествия больше не было, хотя полностью, конечно, крысы не вывелись.

Умные животные! Недаром люди над ними эксперименты проводят…

У нас в институте этого добра было много: целая комната располагалась в подвале. Запомнился мне один очень интересный эксперимент. У крыс убрали воду, налили разведенный спирт. Они, бедные, подходят, ткнут мордой – отскочат, а пить-то хочется, и начинают пить. В среднем, крыса рожает 14 крысят. Так вот: первое поколение от крыс-алкоголиков было уже не 14, а 8 крысят, причем, как правило,