Мужчина из моего прошлого - Инна Инфинити

— Это долгая история и не предмет нашей встречи, — вздыхаю. У меня нет никакого желания рассказывать Диме про свою беременность, знакомство с Игорем, роды. — Но Влад знает моего мужа с младенчества и называет его папой, носит его фамилию и отчество. И если сейчас сказать Владу, что на самом деле у него другой папа, будет катастрофа. В первую очередь, для ребенка.

О том, что будет катастрофа еще и для моей семьи в целом, я не говорю. Соболеву наплевать на мою семью и на моего мужа.

— Ситуация сложная, — согласно кивает. — Но тем не менее, я уверен, что мы можем найти выход. Как вариант, не говорить Владу сразу, что я его настоящий отец. Сказать позднее, когда наступит для этого благоприятный момент.

Такое предложение вызывает во мне искреннее изумление. Я даже не сразу нахожусь, что ответить.

— Ты же хочешь, чтобы Влад называл тебя папой, носил твою фамилию, отчество и так далее, — едко замечаю.

— Да, безусловно, хочу. Но это не первостепенное, я готов ждать, сколько потребуется. Я никогда не говорил, что надо вываливать на ребенка правду в мою первую же встречу с ним. Я готов ждать, сколько потребуется. Сейчас я хочу хотя бы просто общаться с ним, видеться, гулять, играть… – Дима замолкает на полуслове и глядит на меня с мольбой в глазах.

Если так, то уже легче. Но все же много вопросов.

— Окей, — развожу руками. — И как ты себе это представляешь? Я приведу тебя к ребенку и скажу: «Владик, познакомься. Это дядя Дима. Он иногда будет с тобой гулять и играть». Так?

Дима неопределённо ведет плечами.

— Ну а почему нет? Можно и так.

Фыркаю и отворачиваюсь обратно к лобовому. Счастливые влюблённые пары и семьи с маленькими детьми гуляют по парку. Смеются, оживленно разговаривают, едят мороженое и сладкую вату. Счастье этих людей так сильно контрастирует с трагедией в моей жизни.

Чувствую, что начала болеть голова. Зажмуриваю глаза и тру виски.

— Тебе плохо?

— Нет, все в порядке, — размыкаю веки и снова поворачиваюсь к Диме, вдыхая полной грудью. — Есть еще кое-что важное.

— Что?

— Мой муж. Я рассказала ему о тебе, и он категорически против общения Влада с тобой.

— Извини, Сонь, но мне наплевать на твоего мужа, — Дима даже снисходительно ухмыляется, мол, ерунда какая, муж.

Это ожидаемый ответ. Конечно, Диме наплевать на Игоря и его позицию по этому вопросу.

— А мне не наплевать. Он мой муж, он моя семья.

Я замечаю, как лицо Соболева брезгливо передергивается. Он сжимает челюсть и будто бы пытается погасить в себе вспыхнувшие эмоции.

— Хорошо, – напряженно выдавливает. – Если это для тебя так важно, давай я поговорю с твоим мужем?

От такого предложения я аж теряюсь. Дима это серьезно?

— Нет, — испуганно отвечаю. — Не надо. Это лишнее.

Мне даже страшно представить, как может пройти встреча Игоря и Димы. Лучше бы ей никогда не бывать.

— Как хочешь, — безразлично жмёт плечами. — Я не лезу в твою семью, Сонь. Я просто хочу общаться со своим ребенком. Я никогда не бросал ни тебя, ни его. Инициатором нашего расставания была ты, а что касается Влада, то я просто о нем не знал. Теперь я о нем знаю и хочу присутствовать в его жизни.

Слова о том, что инициатором расставания была я, заставляют меня встрепенуться и ощетиниться. Возмущение вспыхивает в груди.

— Вообще-то, это ты тогда безразлично ушел, а потом вовсе исчез, — обвинительно бросаю, повысив тон.

— После того, как ты сказала, что мы не можем быть вместе из-за твоего папы и отказалась выходить за меня замуж, — напоминает. — Снова опустимся до взаимных обид и упреков или все-таки попробуем решить вопрос? — выгибает бровь.

Шумно выпускаю воздух из лёгких. Дима прав. Хватит упрекать друг друга. Надо уже проехать эти обиды раз и навсегда.

Мы снова погружаемся в молчание. Я облокачиваюсь затылком на подголовник и просто рассматриваю Диму. Опять чувствую себя ужасно виноватой за то, что пожелала ему смерти. Человек, которого я любила больше всех на свете, оказался жив. Разве это не чудо? Я ведь радоваться должна, что с Димой все хорошо.

Но почему-то его воскрешение не принесло мне радости. Странно. Сказал бы мне кто-нибудь семь лет назад в больнице, что Дима на самом деле жив, я была бы самой счастливой на свете.

А что я испытываю сейчас?

Не знаю…

С одной стороны, дикое желание прижаться к Диме всем телом, почувствовать его тепло, вдохнуть запах. А с другой стороны, ненавижу Соболева. Уже даже не понимаю, за что конкретно.

Дима ощущает на себе мой взгляд и поворачивает голову. Тоже опускается затылком на подголовник и смотрит. В салоне автомобиля гробовая тишина, где-то на заднем фоне слышны громкие веселые голоса и детский смех. Вдруг вспоминаю, что, когда мы расставались, в том парке тоже кто-то смеялся, и мне казалось, что это смех на похоронах.

— Прости меня, Дима, — едва слышно произношу.

— За что? — так же тихо уточняет.

— За то, что сказала, что лучше бы ты действительно умер. На самом деле я так не считаю.

— Я знаю… Ты тоже прости меня за то… — он на секунду запинается. — За то, что произошло в твоей квартире. Я был не прав.

Дима извиняется за секс, который я хотела так сильно, что еле стояла на ногах? У нас обоих тогда произошло помешательство рассудка.

Мы снова молчим, разглядывая друг друга. Дима вроде бы такой же, как семь лет назад, но в то же время совсем другой. Стал жестче, грубее, мужественнее. Я помню его не таким. Я помню его нежным, любящим и ласковым. Хотя задатки дерзости и жесткости в Соболеве были уже тогда.

Как же тяжело и сложно… А самое главное — я снова стою перед выбором, от которого зависит вся дальнейшая жизнь. И теперь уже не только моя, но и сына.

Опять в уши врезается громкий смех из парка. Он отбрасывает меня на семь лет назад, заставляет шкурой почувствовать всю неправильность того выбора.

— Что было бы с нами, если бы я в тот день согласилась выйти за тебя замуж? — вопрос вырывается против моей воли.

Дима задумчиво молчит, не сводя с меня взора.

— Думаю, нам было бы очень тяжело, — отвечает через долгую паузу. — Мы бы столкнулись с кучей проблем, нехваткой денег, лишениями. Я к этому привык с детства, а вот ты нет. Я бы работал на двух или даже на трёх работах, чтобы снимать квартиру, обеспечивать твоё обучение, содержать маленького ребенка. Урывками между работой старался бы учиться. Нам было бы очень сложно. Возможно, ты бы стала говорить о разводе и о желании вернуться к родителям. Но, знаешь, я думаю, мы бы в итоге справились. У нас была бы наша любовь и наш сын. Проблемы бы рано или поздно закончились, а наша семья бы осталась. По крайней мере мне хочется в это верить.