Во все Имперские ТОМ 12. Финал - Альберт Беренцев

мой долг — попросить прощения. Прости, друг.

Шаманов задумчиво посмотрел на меня. Его лицо исказилось болью, но потом он произнес:

— Ладно... Но не сейчас. Когда-нибудь я тебя прощу. Наверное. Когда найду в себе силы. Я любил её, Нагибин!

— Знаю.

Шаманов, конечно, не пожал мне руку. Никакого полноценного примирения не было. Но он теперь говорил со мной, это было уже что-то. Шаманов впервые заговорил со мной с момента смерти Любы...

— Теперь скорее в тепло, принцесса, — потребовали шаманки.

Они уже уводили мою жену вниз со скалы по горной тропе. Лада несла в руках Таню, а Любу отдала одной из шаманок.

Я взял за поводья коня Шаманова:

— Значит так, Акалу. Ты же со мной теперь разговариваешь, так? И мои приказы выполняешь?

— Ну да, — подтвердил Шаманов, — Между прочим, твои приказы я всегда выполнял. Даже когда мы были в ссоре.

— Славно. В таком случае садись на коня и скачи вниз. И смотри по пути не раздави мою жену и моих детей. И сообщи всем в селении радостную весть. Моя жена родила близнецов! Так что сегодня мы гуляем. Пусть режут баранов и откупоривают вино. И князя Гечба с его кланом тоже неплохо было бы пригласить.

— Всё сделаю, — Шаманов улыбнулся, впервые с момента смерти Любы, потом вскочил в седло, — А ты?

— А я приду позже, Шаманов. Видишь ли, мне нужно подумать. Заваривается какая-то крайне интересная каша... И я собираюсь опустить в эту кашу свою поварешку.

— О чем ты?

Я ответил не сразу.

Рядом со мной сейчас были только Тая, которая уже напряглась и теперь внимательно слушала нашу беседу с Шамановым, а еще Амза, которая тоже явно навострила ушки.

Но женам я доверял. А вот могу ли я доверять Шаманову?

Но я раздумывал недолго...

Если не доверять Шаманову — то нельзя доверять никому. Если я что-то и понял за последний год — то именно это.

— Сегодня на празднике я сделаю объявление, — произнес я, — Для моих людей и князя Гечбы. А на следующей неделе мы покрестим моих детей и выступим на Сухум. Я намереваюсь заключить союз с Жидковым, казанским наместником, и вместе с ним забрать себе кусок мира. Либератора больше нет, Акалу. Монстр пропал. Никто не знает, что стряслось, даже радикальные масоны, но Либератор ушёл. А раз он ушёл — значит, и магия скоро вернется в мир. Наступает новая реальность. Начинаются войны за Империю Либератора. И я намерен принять в них участие. И победить.

Тая ахнула, явно не веря моим словам, а вот у Шаманова заблестели глаза.

Он-то понимал, что я не сошёл с ума от радости по поводу рождения моих близняшек, Акалу слишком хорошо знал меня и отлично отдавал себе отчет в том, что я не бросаюсь словами, особенно такими.

— Победить? — переспросил меня Шаманов, — Это мы умеем. И мы победим!

— Как и всегда, Акалу, — хохотнул я, — Как и всегда.

Шаманов вдруг спрыгнул с коня, а потом бросился ко мне, мы обнялись...

Я был совершенно счастлив.

Конец.

6 ::: Настоящий романтик

«Кто женится по любви, тот имеет хорошие ночи и скверные дни»

Иван Бунин, «Темные аллеи»

— А я отправляюсь на Колыму, — пояснил я Тане.

— Что? Куда?

— Нет времени объяснять, сестричка. Просто лезь в подводную лодку и сваливай отсюда. Люблю тебя. А меня ждет моя судьба.

Я поцеловал Таню, а потом кастанул полётовское заклятие...

Я стремительно взмыл прямо в небеса, как ракета, благо мой новый тысячный ранг это теперь позволял.

Я промчался сквозь мой собственный защитный купол, который пока что стоял.

В лицо мне дули бешеные ветра, через миг я уже был высоко в облаках.

Я летел на Колыму через Канаду — это было кратчайшим путем из Гренландии.

Я знал, куда мне нужно, сама моя чуйка вела меня, и ныне она была безошибочной. Мое ориентирование было безупречным, вся планета теперь была для меня будто покрыта сеткой координат...

Алёнка писала мне, что Машу держат в секретной тюрьме, в пятнадцати километрах к северу от Сеймчана. Раньше я понятия не имел, где этот Сеймчан вообще находится, раньше я вообще бы принял название этого города за имя главной героини какого-нибудь аниме...

Но не сейчас. Теперь я обрел всезнание.

Моя власть была не только над косной материей, но и над информацией.

И я мчался к своей цели, наслаждаясь полётом и своей МОЩЬЮ. Либератор наверняка видел меня сейчас, он же умел определять мое местоположение, так что наверняка офигевал с того, что я вдруг решил двинуться на Колыму.

Но поделать ублюдок в любом случае ничего не мог — я был слишком стремительным. Сейчас ни одна ракета не смогла бы сбить меня.

Я добрался до места назначения всего за несколько секунд, так быстро, что даже не дал Либератору шанса просто отдать приказ своим войскам ловить меня.

За считанные секунды я покрыл расстояние в тысячи километров!

Я вынырнул из облаков и спустился ниже, подо мной раскинулась Колыма — мрачная россыпь серых безлесных скал...

Я спешил, так что рванул к северу.

А вот и река Колыма — серебристая полоска внизу. А кучка белых прямоугольников рядом — явно Сеймчан.

Я рванул чуть ниже свинцовых облаков.

День на Колыме был пасмурным, но ясным, ни дождя, ни снега не было, так что видел я далеко.

Мой внутренний счетчик отсчитал ровно пятнадцать километров к северу от городка, я спикировал на безлюдные скалы, как коршун...

Так.

А дальше...

А дальше было непонятно. Вокруг не было ничего, только скалы, далеко за которыми текла река...

И моя чуйка молчала. Видимо, секретная тюрьма Охранного Отделения была защищена чарами, чтобы её не мог учуять ни один самый одаренный маг.

Но я-то был сейчас не просто магом, а полноценным реализованным Крокодилом, богом!

Я завис над серыми скалами среди холодных ветров, посреди всей этой лютой северной пустоты. И погрузился в нечто вроде медитации.

Я думал о Маше. Где-то среди этого сурового пейзажа была сокрыта моя возлюбленная — теплая живая девушка из плоти и крови.

Я должен был ощутить её присутствие...

Моя душа тянулась к ней!

Но тяготения души и любви, как выяснилось, было мало. Зачарованный зловещий север отказывался