ДНК – не приговор - Стивен Хэйне

Психологические последствия знания о том, как гены рассеиваются по миру, идут дальше нашего ощущения идентичности. Эта информация влияет на наши мысли о предмете дискуссий, вызывающем больше всего раздора. Речь идет о расе. Как мы отметили в главе 3, сущности разделяют природу на категории. Общие базовые единицы связывают виды вместе, а разные – их разграничивают. И мы распространяем этот способ мышления на наши виды[292]. Например, если вы задумаетесь над общим наследием людей, живущих в Японии, то, скорее всего, почувствуете, что в некотором роде все японцы похожи друг на друга. Что-то японское внутренне присуще каждому, кто разделяет это общее генетическое наследие. Обратная сторона этого суждения также похожа на правду. Именно здесь могут возникнуть некоторые проблемы. Когда вы размышляете о том, что другие имеют сущности, отличные от вашей, эти люди, вероятно, кажутся вам принципиально другими. Они не разделяют ту базовую единицу, которая делает вас собой. В этот момент появляется воображаемая линия, отграничивающая генетических «нас» от «них». Итак, если вы сами не японец и размышляете над общей генетической основой японцев, тогда вы, вероятно, чувствуете себя еще более отличным от них. Может быть, вы также испытаете большее предубеждение относительно японцев. Расистское мышление построено на идее обособленных и непересекающихся сущностей у людей.

Помня об этом, мы разберем две научно обоснованные истории о распределении генома человека. Каждая из них имеет далеко идущие последствия относительно того, что мы думаем о других людях. Первая позиция делает акцент на том, как гены могут разделять мир. Вероятно, те, кто думает, что они являются носителями отличных от других людей генов, имеют больше предрассудков относительно этих вторых. Следующая история более оптимистична. Она рассказывает, как гены могут нас объединить. Размышления на тему общих генов, которые мы имеем с людьми из разных уголков планеты, могут привести к снижению уровня расизма. Давайте изучим обе позиции и их психологические последствия.

Что происходит, когда люди размышляют о том, что гены по-разному распределены по всему миру? Социальный психолог Йоханнес Келлер изучил этот вопрос на примере немецких студентов. Им предлагалось прочитать одно из двух эссе[293]. Первая статья описывала научную теорию распределения генов по миру, очень похожую на то, что я рассказывал ранее в этой главе. То есть студенты читали о том, как определенные гены неоднородно распространены по всему миру, и о том, что можно использовать новые технологии в области генетики, чтобы проследить происхождение всех людей из всех уголков земного шара. Вторая группа студентов читала контрольный материал о совершенно не связанных с этой темой вопросах. Сразу по прочтении эссе студентам задавали несколько вопросов на тему дискуссионных политических моментов в расширении Европейского Союза. Их просили обозначить свои чувства относительно жителей нескольких западноевропейских стран (таких, как Франция, Германия и Италия) и нескольких восточноевропейских стран (например, Болгарии, Польши и Турции). Затем Келлер сравнил, насколько тепло студенты относились к разным странам в зависимости от того, прочитали они только что эссе о географическом распространении генов или контрольную статью. И что он обнаружил? Студенты, которые ознакомились с материалом о том, как гены разнятся по всему миру, были настроены значительно более негативно по отношению к восточным европейцам, нежели те, кто читал контрольное эссе. Казалось, что эссе подчеркивает: если гены различаются по всему миру, то выходцы из Восточной Европы действительно отличаются от жителей Западной Европы на некоем фундаментальном уровне. И когда эту мысль подбрасывали на первый план в умы немецких студентов, они начинали выказывать еще большую предубежденность относительно жителей Восточной Европы.

Эти открытия хорошо согласуются с тем, как психологи традиционно трактуют предрассудки. Мы склонны понимать другие группы, представляя, что есть некая таинственная сущность, которая делает этих людей такими. Один из первых исследователей предрассудков Гордон Олпорт утверждал в 1954 году, что сущности являются ключевыми понятиями в изучении того, почему люди чувствуют предубеждение. Он описывал это так: «В каждом еврее есть врожденное “еврейство”. “Душа Востока”, “негритянская кровь”, “теория превосходства арийской расы” Гитлера, “особый американский гений”, “логичный француз”, “страстный латиноамериканец” – все эти фразы отражают веру в сущности. Загадочная мана (к добру или на беду) вселяется в группу, и все ее члены к этой силе приобщаются»[294]. Гены служат идеальной заменой общей маны или сущности. Когда мы о них размышляем, то становимся более предубежденными.

Например, мы с учениками Бенджамином Ченгом и Керметом Римом дали большой выборке американцев несколько разных опросников. Некоторые из них были нацелены на то, чтобы узнать, насколько сильно люди верят в определяющую роль генов в жизненных достижениях. Например, у людей спрашивали, насколько они согласны с такими утверждениями, как «Особое поведение индивида невозможно изменить, если оно имеет под собой генетическую базу»[295]. Респонденты также заполняли другие опросники. Их цель – оценить, насколько участники подвержены разным проявлениям расистского мышления. Например, один из таких опросников должен был показать, верят ли респонденты в то, что некоторые группы заслуживают меньшего, чем другие. В нем содержались пункты вроде «Некоторые люди просто хуже других»[296]. Другой опрос был направлен на выявление чувств участников по поводу расизма против чернокожих в США. В него включались пункты вроде «За последние несколько лет чернокожие получили больше экономических выгод, чем заслуживают»[297]. Еще один опрос был направлен на выяснение того, считают ли люди, что те, кто оспаривал статус-кво, должны быть наказаны. Он включал утверждения типа «В чем наша страна в действительности нуждается, так это не в усилении “гражданских прав”, а в изрядной порции суровых закона и порядка»[298]. Для всех опросов, исследовавших предрассудки и нетолерантность относительно аутгруппы («них»), выявилась общая закономерность. Чем больше люди воспринимали гены как сущности, тем более негативно смотрели на членов аутгруппы и на тех, кто выступал против статус-кво (по крайней мере, если те сами не являлись афроамериканцами)[299]. Восприятие генов в качестве основополагающих базовых единиц и расистские взгляды, кажется, идут рука об руку[300].