Убийство номер двадцать - Сэм Холланд

кричите громче, если у вас возникли какие-то новые мысли, какими бы нелепыми они ни казались.

Начинает он с Элли Куинн – та докладывает о своих достижениях в поисках микроавтобуса «Фольксваген», который использовался преступником. Пока она говорит, Адам замечает слева от себя какое-то движение, и в комнату входит Ромилли. На ней элегантное темно-синее пальто поверх черного джемпера и джинсов. Она останавливается в дверях. Он удивлен, увидев ее, – редко случается, чтобы гражданское лицо, особенно имеющее хоть какое-то отношение к делу, подпускали так близко. Ромилли быстро улыбается Адаму, затем переключает свое внимание на Куинн.

Та продолжает:

– Итак, сейчас мы работаем по списку, начиная с машин, зарегистрированных в районе, где фургон был замечен на камерах видеонаблюдения. Проверяем алиби, пробиваем владельцев по НПК… Но это дело не скорое.

– Ладно, теперь следующий – говорит Адам, и Элли краснеет, уставившись в свой блокнот. Он переходит к детективу-констеблю Ли. – Тим… Есть какие-нибудь новости из лаборатории?

Тот качает головой.

– Мэгс подтвердила, что кровь во флигеле на Глостер-роуд определенно принадлежит Пиппе Хокстон. Но над остальным они всё еще работают.

– Она не говорила, обработаны ли уже образцы из морга?

– Нет, босс. Увы.

– Займись этим. Если на этих телах была кровь преступника, я хочу знать все подробности. И что у нас со свидетелями, которых мы в среду вечером засекли на записи?

Ответственный за это детектив смущенно подтверждает отсутствие каких-либо подвижек, и Адам движется дальше. Просмотр записей с камер, особенно с системой распознавания автомобильных номеров, подомовые обходы и опросы незаконных мусорщиков, заезжающих на ту заброшенную стройплощадку, по-прежнему продолжаются, но и тут ничего нового, ничего примечательного.

– А как насчет любителей подглядывать? – вмешивается один из детективов. – Луиза Эдвардс заявляла, что за ней кто-то таскается, и мы полагаем, что убийца тайно проникал в дом Стивена Кэри. Как насчет того, чтобы пошарить в НПК на предмет сообщений о подобных случаях?

Адам замечает, что Ромилли пристально смотрит на доску, переводит взгляд на него, а потом обратно, слегка подавшись вперед.

– Хорошая мысль, – говорит он детективу. – Займись этим. – Потом обращается к Ромилли: – Доктор Коул, спасибо, что присоединились к нам. Вы хотите что-либо добавить?

Она хмурится и быстро оглядывается на детективов – теперь уже все взгляды устремлены на нее.

– Да просто вдруг в голову пришло… – медленно произносит Ромилли. – Какой-то ваш свидетель вроде упомянул, что убийца был в пижаме. А вы не подумывали о спецодежде?

– Медицинской?

– Да – такой, какую носят врачи. Неофициально мы тоже называем ее пижамой. Не мог ли он быть одет в медицинскую форму?

В комнате разгорается оживленный разговор. Мысли у Адама путаются. Некогда он видел Ромилли в такой униформе в больнице – в свободных брюках самых разных цветов.

– Эй, эй, – кричит Адам, заставляя всех умолкнуть. – Кто носит такую спецодежду? – обращается он к Ромилли. – И зачем?

– Врачи, медсестры, хирурги… В основном люди, занимающиеся оказанием неотложной помощи, а также в операционных и отделениях интенсивной терапии. Может, и просто дежурные по отделению.

– Но вы никогда не надеваете такую одежду дома? – говорит Адам.

– Нет, она для этого не предназначена. Да и зачем? Мы переодеваемся в нее в больнице. Но ничто не мешает кому-либо незаметно взять ее – у меня ее сразу несколько пар. От нее легко избавиться. Удобно.

– Блин, – бормочет Адам. Это подходит. И соответствует всяким медицинским причиндалам, обнаруженным на месте преступления, знанию того, как обескровить Пиппу. Но только с чего тут начать?

– Тим, подготовь список всего персонала из главных больниц в округе. Куинн – начинай сверять его с зарегистрированными владельцами микроавтобусов «Фольксваген».

– А как насчет хозяйственников? – добавляет Ромилли. – Или административного персонала… Теоретически такую форму может украсть кто угодно.

– У них нет соответствующих познаний. Сосредоточьтесь на врачах, медсестрах и медбратьях, санитарах – словом, на всех, кто хоть как-то разбирается в медицине.

В комнате – всплеск активности. Ромилли подходит и встает рядом с Адамом.

– Это мне Марш позвонил, – говорит она. – На случай если я смогу помочь. Чем угодно. Мне было уже невыносимо оставаться дома, – добавляет Ромилли. – Просто сидеть и ничего не делать.

Адам не уверен, сделал ли его босс это исключение, чтобы заручиться поддержкой Ромилли, или же это просто повод оказать ему хоть какую-то моральную поддержку, но неохотно признает этот жест.

– Спасибо, – говорит он Ромилли. – За то, что пришла.

Она улыбается. Вид у нее совершенно измученный. Ему неприятно думать о том, как он сам сейчас выглядит. Кажется, что кожа туго обтянула лицо, а в глазах песок. Адам знает, что от него сейчас наверняка не слишком хорошо пахнет – табаком и слоями наспех напшиканного дезодоранта.

С другого конца комнаты доносится крик, детектив протягивает телефон.

– Они хотят точно знать, какие профессии нас интересует! – призывает он.

– Ну, я пойду, – говорит Ромилли и направляется к выходу.

Адам наблюдает за ней. Встреча с ней придала ему заряд энергии. Снабдила новым направлением расследования, в котором можно следовать. Но дело не только в этом.

А в том, что она опять рядом. Это помогает. Как и всегда.

Глава 39

Появившись в отделе полиции всего через час после того, как Адам постучал в ее дверь, Ромилли не представляла, чего ожидать. Но она узнала выражение его лица, когда он рассказывал ей о Пиппе: бурлящие эмоции, отчаянное желание поговорить, но незнание как. Старые чувства вновь всплыли на поверхность. Ей хотелось опять оказаться рядом с ним, так что, едва только ей позвонили, она оставила Фила, села в свою машину и приехала сюда.

Но этот мужчина перед ней?.. Адам, которого она так хорошо знала, будто исчез – он вновь нацепил все ту же маску, все прежние уязвимости надежно спрятались за бодрой профессиональной компетентностью, за командирскими манерами. Детективы, находящиеся в его ведении, совсем не знают мужчину, за которого она выходила замуж. Того, кто был способен признать, что у него есть какие-то недостатки. Того, кто мог попросить о помощи, кто мог проявить слабость. Мужчину, который плакал, смеялся и так крепко обнимал ее, что она знала: они никогда с ним не расстанутся. Как же сильно она теперь скучает по тому парню!

Закончив свой разговор с детективом, который хотел уточнить перечень медицинских специальностей, Ромилли делает следующую самую полезную вещь, которая приходит ей в голову: идет за кофе и чаем для группы Адама. Столовая вот-вот закроется на ночь, но женщина за стойкой все же сжалилась и вновь включила кофеварку. Ожидая, пока приготовят заказанное, Ромилли припоминает тот момент,