Романтическая комедия - Кертис Ситтенфилд

хочу, чтобы ты освоилась, чтобы тебе было удобно. Я на тебя не давлю.

– Мне очень даже удобно.

– Не пойми меня неправильно, я хочу… того же. Только тревожусь: вдруг я тебя отпугнул?

– Когда? – Я недоуменно наморщила лоб.

– В баре после афтепати.

– А! Я в ту ночь немного запуталась. Чуть не подумала… ну, будто ты хочешь меня поцеловать, но как-то не верилось.

– Я хотел пригласить тебя на свидание. Конечно, я хотел тебя поцеловать… только не там.

На сей раз набраться смелости оказалось легче.

– А сейчас хочешь меня поцеловать?

Нас разделял угол стола; Ноа обошел его, наклонился и поцеловал меня.

– Хороший ответ?

– Я уже говорила, как мне удобно? – улыбнулась я. – И ничуть я не напугана.

А потом мы целовались на кухне; я уже немного привыкла ко вкусу его губ, прикосновениям и близости его тела и к тому же немного расслабилась, и все-таки второй раз взволновал и захватил меня так же, как первый. Ноа снова отошел назад минуты две спустя, на сей раз держа руки у меня на плечах. Он кивнул куда-то вниз и сказал:

– Видишь? Не хочу… торопить события и пугать тебя.

Вон оно что! Теперь я поняла, что в прошлый раз дело было в его эрекции; тогда он ничего не говорил, я сама почувствовала. Мне было лестно. Я молча посмотрела на него. Какой он красивый, какой трогательный…

– А знаешь, давай вернемся в твою спальню и все-таки поторопим события?

Лосося мы так и не поели. Вообще ничего не ели до самой полуночи, когда зашли на кухню: он голый, а я в черной футболке; мы съели горсть кешью, разделили пополам банан и жадно выпили воду из одного стакана, а потом Ноа унес его в спальню.

В первый раз мы были поспешны, ненасытны, срывали друг с друга одежду, полные решимости: в конце концов, стояла пандемия, может, близился закат человечества? Я не ожидала, что испытаю оргазм, тем более в миссионерской позе – солнце еще не село, да и я не выпила, – может, поэтому я его и испытала. Причем раньше Ноа, и когда я простонала ему в правое плечо, он выдохнул мне в левое ухо:

– О, Салли…

Он кончил мне на живот, и я вспомнила слова Джессы, старшей дочери маминой подруги. Когда мне было тринадцать, она сказала: когда тебе не нравится парень, противное в сексе и кажется противным, а когда нравится, то и противное тебе нравится.

Я притянула Ноа к себе.

– Я не слишком тяжелый?

– В самый раз.

Мы долго лежали, не шелохнувшись; я обвила его руками, он навалился на меня всем весом, уткнувшись лицом мне в шею и поигрывая с моими волосами левой рукой. Из мыслей пропала лихорадочность, я уже не тревожилась и больше ничего на свете не хотела.

Минут через… восемь? или двадцать пять? Ноа перекатился на бок и увлек меня за собой; мы лежали лицом к лицу, и Ноа смотрел на меня так пристально, так нежно, что я невольно отвернулась. Но потом все-таки ответила ему взглядом.

– Ради тебя стоило ехать двадцать шесть часов. И ты совсем не скучный, хоть и не работаешь на «НС».

Ноа рассмеялся.

– Это ты еще моего жареного лосося не пробовала.

– Кстати, у меня стоит спираль. На случай, если в следующий раз захочешь… – Я умолкла и многозначительно приподняла брови, в очередной раз дивясь: до чего же непристойными порой кажутся самые точные слова. – Кончить внутрь.

– С удовольствием, – улыбнулся Ноа. – Надеюсь, я прошлый раз не слишком набезобразничал?

– Мне понравилось. И еще… Я здорова. В сексуальном плане.

– Рад слышать. Я тоже.

Он наклонился и поцеловал меня в губы, и на сей раз наш секс был медленнее и спокойнее, пока вновь не перешел к царапинам и жадным ласкам.

После второго раза, как раз перед третьим (когда стало понятно, что будет третий), Ноа лежал на спине, а я его седлала, даже не переживая, что у меня трясется живот. Решила так: я красива, какая есть. Шучу! Просто уже темнело, и к тому же гормоны взяли верх над стеснением. Ноа еще не вошел в меня, но я чувствовала его эрекцию.

– Ты виагры выпил?

– Ого! Ну, спасибо.

– Это не оскорбление, а комплимент.

– Мне или тебе? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Извини, ты меня заводишь. Нет, виагру я не пил.

– Извини, если обидела, – искренне сказала я.

Сложно было прочесть выражение его лица – он изучал меня словно со стороны, хотя теперь нас окружал некий ореол близости, несомненно, вызванный тем, что мы лежали вместе голые, пахли друг другом, а наши выделения смешались на простыне. Мы узнали друг друга гораздо лучше, чем еще несколько часов назад, пусть и не до конца.

– Прощаю при таких-то обстоятельствах. – Ноа вошел в меня и остановился. – Все хорошо? Тебе что-нибудь нужно?

– Что, например? Вакцина? Контракт с кинокомпанией?

– Скорее, лубрикант.

Никто еще меня о таком не спрашивал, как и не смотрел на меня с такой нежностью и не переделывал «Слова» специально под меня. Как и после его вопроса насчет туалета, когда я только приехала, меня тронула его внимательность и спокойное отношение к физиологии.

– Пока нет, спасибо.

На этот раз он смотрел мне в глаза, пока был внутри, и я секунды три смогла выдержать его взгляд – тоже неплохо! А потом я подалась к нему, и мы прижались друг к другу.

Живи я в романтической комедии, проснулась бы поутру после крепкого сладкого сна, изящно потянулась бы, залитая солнечным светом, а Ноа стоял бы у кровати с кружкой кофе. На самом деле я проснулась в темноте в пятом часу утра, сердце колотилось, подбородок испачкался слюной, а со спины меня обнимал Ноа. Идиллическое положение портило то, что я однозначно хотела пукнуть, а скорее всего, даже в туалет. Ноа лежал голый, а на мне была только футболка. К счастью, меня хотя бы не мучило похмелье, как прежде в подобных случаях. Зато настигли последствия спонтанной ночи – отсутствие душа, нечищеные зубы, сперма Ноа на животе. Да на мне, скорее всего, еще остался пот с «Хэмптон-Инна»! Ноа ничуть не внушал мне отвращения; рядом с ним я казалась отвратительной самой себе, да и он превратился из красавца, в которого я начала влюбляться, в мерно дышащего малознакомого человека.

Прикроватная тумбочка стояла ближе ко мне, чем к Ноа; я проверила время по серебряным часам. «Ох и уродливая штуковина!» – мысленно отметила я, пытаясь сообразить, как незаметно выбраться из постели. Главная ванная была неподалеку, да и дверь стояла открытой, поэтому я могла тихонько выскользнуть, включить душ и покориться участи на унитазе, а потом и правда принять душ, чтобы замести следы, и выйти чистенькой. Только где остались моя одежда, зубная щетка, расческа? В машине? Наверное. А Ноа, скорее всего, вчера включил сигнализацию