Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы - Ирина Никулина

уже на ближайшей станции он почувствовал его. На второй день он достиг места, где провел свою ночь Кливерт. На снегу среди следов борьбы и черных пятен крови он различил смазанные отпечатки следов громадного волка-оборотня. Так вот что случилось: в игру вмешалась еще и сэнмиры-волки, растерзали гончих псов. Судя по всему, их пребывание в мире людей уже давно перестало быть секретом для сэнмиров, более того, следы Кливерта по-прежнему вели на юг, а значит, волки не тронули его! Почему?

Глава 16. Радости жизни.

Одновременно с Дулли трансформация прошла и у всех остальных призраков. Смолл и Ларсон ликовали. Человеческая сущность дарила им возможность жить полной жизнью, не говоря уже о преимуществах перед простыми смертными, которые давало им их сила, заключенная в кольце.

Перво-наперво, они вернулись на окраины Сноутона, в квартал Мертвых, где по только им одним понятным приметам отыскали место, где были припрятаны богатства Смолла.

Поплевав на руки, Ларсон взялся за уступ большой лопаты. Он вгрызался в мерзлую землю с остервенением, с дикой жаждой, страстью голодного человека. Уже через два часа работы его лопата стукнулась о крышку окованного железом сундука. Глаза Смолла заблестели. Он был рад, что не ошибся в расчётах, ведь узнать место, где был припрятан клад, спустя четыре сотни лет, да еще и после всемирного потопа — было практически немыслимо.

Вытащив огромный сундук на поверхность, Ларсон сбил пудовый замок. Смолл приоткрыл крышку. Все его богатства были в целости и сохранности. Теперь они — обеспеченные граждане Сноутона!

— Сейчас мы зайдем в банк… Мне нужно сделать вклад, — усмехнулся Смолл.

— А что ты хочешь вложить?

— А вот это, — Смолл встряхнул мешок с золотыми монетами времен Рюрика. — Золото, друг мой Ларсон, это валюта на все времена.

Как только двери банка открылись для первых посетителей Ларсон и Смолл уже стояли на его пороге. Служащие банка с недоверием отнеслись к двум странного вида оборванцам без документов, но, когда те вывалили перед ними груду золота, началась настоящая суета. Монеты были приняты по описи, и на счету Смолла оказалась довольно внушительная сумма. Им выдали чековые книжки и объяснили, как ими пользоваться, так как к удивлению работников банка их посетители, как будто впервые столкнулись с подобными вещами.

Став богачами, Смолл и Ларсон ни в чем себе не отказывали. Они поселились в самом роскошном отеле города, пригласили к себе лучших портных. Стол в их номере был уставлен различными яствами.

— Перепела в чесночной подливке, молочные поросята на вертеле, зайчатина в лапше, сколько лет я мечтал об этой минуте, — рычал Ларсон, а перед ним одно за другим появлялись изысканные блюда, — Я четыре сотни лет голодал, как постник, а сейчас я хочу кулебяк, расстегаев, курников, мясных пирогов, оладий и блинов, конечно же! Блинов со сметаной!

— Лучше с икрой, а еще ухи из сизьменской стерляди и можжевеловой медовухи. Вот услада желудку! Хорошо! Прям как в бытность мою при Иване Васильевиче, ведь я был ко всему прочему его личным поваром, если ты помнишь. Да, славное было времечко, — отвечал Смолл, намазывая блин черной икрой. — Ну, здравы будем, бояре!

И он поднял огромный старинный кубок с медовухой.

— Да здравствует жизнь! — поднял свой кубок Ларсон.

Когда они были призраками, они были лишь тенью на земле, вся жизнь этих несчастных существ не имела вкуса. Ни желаний, ни устремлений. Они жили как в летаргическом сне: краски потухли, звуки еле слышны. Они ничего не чувствовали. На лице — обречённость и тоска. Смертельная тоска. Живые мертвецы, способные только осознавать, что они есть. А жизнь была рядом, но ощутить ее, дотронуться до нее они не могли. Жизнь была как ускользающий мираж, который нельзя ни догнать, ни поймать, ни удержать. Вот какой была их жизнь — без вкуса, без цвета, без запаха. И как же резко все изменилось!

Тело человека, как много оно дает! Это поистине совершенное творение! Обретя земную плоть, они словно очнулись от долгого сна и поняли, как прекрасна жизнь! Энергия потекла по жилам. Просто дышать, выпивать этот свежий воздух — разве это не прекрасно! Сколько простых наслаждений дарит тело, как приятно ощущать кожей прикосновение дорогих простыней, игра света в хрустале радует глаз, а вкус — сколько эмоций может подарить простая человеческая еда!

Смолл и Ларсон наслаждались жизнью, и помимо физических удовольствий, которое давала им их земная оболочка, они получали бесконечное блаженство от ощущения того, что их разум включился на полную мощность, а сознание, наконец, очнулось от забытья. Пелена тумана слетела с сознания. Мысли стали четкие и свежие, память и чувства обострились, мозг начал воспринимать мельчайшие детали, формулировать мысли стало неимоверно легко. Они летели, как гоночный болид, обходя все неровности дороги легко и непринуждённо.

Жизнь влилась в их тела и наполнила их силой, страстью, энергией. Жажда жизни становилась тем сильнее, чем более живыми они себя осознавали. Это было похоже на фейерверк! Они не должны проиграть! Они не могут потерять это снова! А для этого надо быть хитрее и умнее, нужна власть и сила, которой они добьются несмотря ни на что.

В тот момент Смолл поклялся себе, что сделает все, чтобы стать сильнее своих врагов, что ни один человек теперь не сможет помешать осуществлению его замыслов, что никто и никогда не отберет у него самое дорогое, что есть у живого существа — его жизнь.

— Ларсон, я взорву вселенную, но добьюсь своего! Эти жалкие существа, они ответят мне за то, что они со мной сделали! — говорил он, — Ни одна тварь на Земле больше не перейдет мне дорогу, а получив Кристалл, я буду жить вечно!

— Нам нужны союзники…

— Я думал об этом. Предстоит война, и мы не можем снова проиграть.

Глава 17. Старый телепорт.

Утро в доме сэнмиров началось спокойно. Родители Яна вновь ушли через зеркальный портал на встречу с Леоном Хартом. Оставшись одни, дети радовались неожиданным каникулам, которые могли закончиться в любой момент, и от того были особенно ценными. Ребята наслаждались прекрасной летней погодой. После завтрака играли в бадминтон, бродили по саду, читали книги, удобно устроившись в гамаке, — словом проводили время с пользой.

Лэсли предложил Адель исследовать сад, к ним тут же захотели присоединиться Тим с Софией, ну и, конечно, Ян тоже увязался с компанией. Они носились по шуршащим гравиевым дорожкам, обрамленным высокой живой изгородью. Пройдя сотни две шагов, они поняли, что попали в какой-то странный лабиринт, который не собирался их так