Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы - Ирина Никулина

мысли не давали ему покоя, и все-таки Кливерт решил рискнуть. Он решил написать письмо. По дороге он увидел здание почты и подошел ближе. Никем не замеченный он долго наблюдал, как почтальон за окном сортирует письма и отправляет их через какие-то прозрачные трубочки, где их тут же подхватывает мощный поток воздуха и уносит вверх. Он впервые видел, как работает пневмопочта. «А что, это может сработать», — подумал он.

В придорожной таверне, никем не замеченный, он прошел на второй этаж, в кабинет, обитый дорогой тканью, сел за массивный письменный стол, взял ручку и лист бумаги. Мало-помалу его тело приобретало земные свойства, оно все еще было полупрозрачным сгустком тумана, но он уже мог касаться земных предметов.

Он обмакнул перо в чернила и написал несколько слов. Закончив писать, он вчетверо свернул бумагу и убрал её во внутренний карман сюртука. Когда часы в доме, где он был, пробили полночь, он вышел во двор. Сильно мело. Никто не разглядит его в такой непроглядной мгле. Снег больно хлестал по лицу, но он радовался этой ледяной боли, как радуются забытому другу. Наконец-то он снова может чувствовать! И пусть первыми возродившимися в нем чувствами стали усталость и боль — он принимал их с благодарностью. Ведь он жил! А это было самым главным.

Вскоре он дошел до здания почты и остановился. Почтовое отделение уже давно закрылось, но внутри его горел свет. Кливерт хотел было пройти внутрь прямо через стену, но потом, вспомнив о письме, лежащем во внутреннем кармане, подошел к приоткрытой форточке. Бумага не пройдет сквозь стену, а вот пролететь в форточку она может. Если бы кто-то из людей в это время проходил мимо почтового отделения, то, несомненно, не поверил бы своим глазам, увидев, как лист бумаги сам протискивается внутрь через узкую щель приоткрытой форточки.

Он огляделся, на полках лежала отсортированная и готовая к утренней отправке корреспонденция. Он взял с витрины чистый конверт, из ящичка возле рабочего места почтмейстера он достал марки всех мастей и цветов. Упаковав свое письмо, он стал наклеивать марки. Сколько их нужно? Да кто ж его знает. На всякий случай он наклеил пять — самых красивых. Осталось только подписать адрес. Он взял железное перо на красной деревянной ножке, обмакнул его в густые чернила и нацарапал на конверте адрес.

«Так хотя бы есть шанс», — сказал он сам себе, — «Надеюсь, им не придет в голову проверять человеческие письма».

Он подошел к трубкам пневмопочты, отыскал на одной из них надпись «Сноутон» и вложил туда письмо. Как только он закрыл крышку, письмо взлетело вверх. Уже утром почтальон Сноутона понесет его адресату. Дело сделано, и он может продолжить свой путь: на юг, к скалистым горам, в маленький городок его детства.

Филлерт был построен на заброшенных шахтах, разработка которых давно закончилась, а оставшиеся пустоты длинными подземными лабиринтами тянулись от равнины до самых гор. Этим коридором он и воспользуется, чтобы попасть в Филлерт никем не замеченным.

Кливерт спешил. Он предпочитал идти лесом. Он шел уже много часов. Звезды стояли высоко в небе, когда он понял, что к уже существующим у него земным чувствам добавились еще несколько: холод и голод начинали мучить его. Он вдруг почувствовал, что не спал четыре сотни лет! Нужно было остановиться на ночлег, но где? В бескрайнем лесу нет ни хижины, ни убежища. Нужен был костер. Он собрал в кулак всю свою волю, надеясь, что его тело позволит ему использовать навыки сэнмиров.

Маленькая искра упала на тонкие ветки, которые он нарвал с упавших деревьев. Промерзшее дерево долго не хотело разгораться. Хворост дымился, но не горел. И все-таки Кливерт был сильным сэнмиром. Даже потеряв свой дар хранителя, он сохранил достаточно сил, чтобы работать с природными стихиями. Огонь подчинился ему.

Костер разгорался. Тепло стало обволакивать его, он с наслаждением подсел поближе к огню, чувствуя блаженство первобытных людей, познавших великое благо рукотворного тепла. И вдруг, он ощутил чье-то незримое присутствие. Рядом с костром кто-то ходил во мраке ночи.

Кливерт опустил руку в пылающий костер. Не боясь обжечься, он вынул из огня горящую головешку и бросил ее в темноту. Звуки смолкли. Присмотревшись, он увидел силуэт громадного волка с блестящими, как уголья, глазами.

— Мир тебе, дух леса, — сказал Кливерт, — Ты охраняешь свои владения, но я ничего не возьму у тебя и уйду на рассвете. Дай мне лишь спокойно отдохнуть. Я не спал четыре сотни лет и очень устал.

Кливерт поднял с земли какую-то палку и очертил магический круг на снегу вокруг своей стоянки. Он провел над кругом рукой, и тот загорелся фосфоресцирующим светом. Свет стал подниматься в небо, и вскоре Кливерт был окружен сверкающей стеной, надежно защищающей его. Он был измотан и еле держался на ногах. Едва его голова коснулась земли, он провалился в глубокий сон без сновидений.

Едва забрезжил поздний зимний рассвет, Кливерт проснулся. Выходя из нарисованного им на земле круга, он заметил черные пятнана снегу. «Откуда здесь черная кровь?» — подумал он. Кливерт стал озираться по сторонам, взглянув наверх, он увидел на ветвях голых деревьев трупы огромных черных собак. Они висели, высунув синие языки, — это были гончие псы, посланные Смоллом следить за ним. Итак, сомнений больше не было: Смолл знает все…

Часть 15. Перерождение.

Лучи утреннего света прорезали щели в занавесках. Под мерный стук колес спали пассажиры, едущие на Филлерт. Дулли не спал, он откинулся на своем сидении и смотрел в окно — на мелькание деревьев, столбов с натянутыми на них проводами, на маленькие домики, пробегающие мимо. Он не замечал, как его тело стало обретать едва осязаемые контуры, становилось тяжелее, постепенно переход подходил к концу, еще немного и он обретет человеческую плоть и кровь.

Раздался какой-то шум. В соседнем купе заплакал ребенок. Дулли почувствовал жажду и насторожился. Он сложил руки перед собой, как тираннозавр, и выглянул в коридор, принюхиваясь. Его ноздри широко раскрылись, как у доисторического животного, в поисках добычи. Он медленно заглянул в купе. Одинокий малыш надрывался от плача в своей коляске. Его мать ушла набрать воды в бутылочку для кормления. Дулли осмотрелся по сторонам и крадучись подошел к ребенку. Эта гнусная тварь питалась страхами, а что может быть проще, чем напугать младенца? Он прикрыл глаза и стал наводить морок на ребенка. О! В этом ему не было равных. Он источал вибрации ужаса и отвращения, пустоты и смертной тоски одновременно.

— Малыш,