Незваный гость - Б. П. Уолтер

жизнь и бизнес. К моему удивлению, он загрустил, и его взгляд на мгновение или два стал немного отстраненным. Мы немного посидели в тишине – довольно долго, чтобы я начал переживать, не расстроил ли его.

– Нет, – наконец сказал он. – У нас не получилось. На самом деле, у меня никогда не получается, правда? Может, я все еще тоскую по своей первой любви?

После этих слов он повернулся ко мне, и я почувствовал, как по шее пронеслась волна мурашек.

– Наверняка я не был твоей первой любовью?

Я с тревогой взглянул в сторону дома, но не обнаружил никаких признаков возвращения Мэттью с напитками. Я был заинтригован, к чему все идет с Рупертом, и одновременно хотел избежать опасной территории.

– Не был? – спросил он, повернувшись ко мне. – А я не был твоей?

Он спросил так, словно его искренне интересовал это вопрос. Словно на самом деле ждал ответа. Я к такому не привык. Годами нам удавалось общаться очень успешно, не углубляясь в прошлое.

– Я… ну, поскольку ты был старше и опытнее, я просто решил… не знаю, что я решил. Ты казался очень близким со своей маленькой компанией друзей. Когда мне было четырнадцать, я даже видел, как ты целовался с Эрнестом Келлманом за конюшнями.

При упоминании этого имени на его лице отразилась горечь.

– Я предпочел бы не говорить о нем. Я просто хочу сказать, что мне кажется, ты недооцениваешь, насколько важной частью моей жизни был. И я всегда рядом. Если когда-нибудь буду нужен.

Теперь я почувствовал раздражение.

– Что ж, я польщен, но какая мне польза от этой информации сейчас? Я в браке, у меня есть сын. Я счастлив.

Он заметил заминку перед последним словом. Легкое замешательство в моем голосе. Он вздохнул, затем набрал воздуха в грудь, как будто собираясь с силами что-то сказать.

– Есть кое-что, о чем я хотел бы с тобой поговорить. Кое-что, над чем я ломаю голову. Но я не знаю, как много ты уже знаешь. Или как много ты подозреваешь…

Я повернулся к нему всем телом.

– Что? Что ты имеешь в виду?

Руперт избегал моего взгляда и смотрел в землю.

– Я… я должен сказать тебе кое-что. Я знаю об этом некоторое время. Кое-что, что случилось…

Он замолчал, теперь глядя в сторону дома. Я проследил за его взглядом: через лужайку к нам решительно шагал Мэттью. Он не нес никаких напитков. На самом деле, когда он подошел ближе, меня встревожил его вид. Его элегантная, аккуратная рубашка теперь была помята и перекошена, частично вылезла из брюк, а верхняя пуговица расстегнулась, отчего ткань хлопала на ветру. С лица сошли все краски. Он выглядел больным, словно в любой момент упадет в обморок.

Он видел нас вместе? Следил, подслушивал нас с Рупертом? Я сразу же отмел эту мысль. Он не мог ничего слышать с такого расстояния, а все, что мог видеть, это как мы вполне спокойно беседуем.

Подойдя, он рявкнул мне три слова:

– Нам надо уехать.

Это была не просьба – приказ. Я одновременно смутился и растерялся.

– Что значит «уехать»? Мы только что приехали.

Он наклонился и практически сдернул меня за руку со скамьи.

– Идем. Очень важно, чтобы мы уехали. Сейчас же.

Глава 30

Рейчел

Менее недели до

Я рассматривала гостей, проходя мимо них. Никто не делал попыток заговорить со мной. Может быть, они чувствовали, насколько я отличаюсь, что я из другого мира, другой жизни, которая включала копание в отделе уцененных товаров в местном «Моррисонс» или прочесывание сайтов, сравнивающих компании, чтобы найти билеты на поезд по ценам, от которых я не падала бы в обморок. Эти люди, наверное, никогда так не делали и никогда не будут.

В итоге я шла к южной части сада по узкой дорожке вдоль каменной стены, которая закруглялась и выходила на маленькую площадку. Ее обрамляла идеально подстриженная живая изгородь, а с каждой стороны стояли скамейки. В центре журчал витиевато вырезанный фонтан. Мне потребовалась почти минута, чтобы понять, что я не одна. В углу одной из скамеек сидела женщина. Когда я вошла, ее загораживал фонтан. Она выглядела на средний возраст – лет на пятнадцать или двадцать старше меня – а рядом стоял не только бокал шампанского, но и целая бутылка. Ее длинные русые волосы волнами спадали из искусно-небрежного пучка, одна из прядей задевала бокал. Я собиралась развернуться и уйти, смущенная тем, что ее глаза остановились на мне, но она заговорила, приморозив меня к месту.

– Привет.

Хотя слово было простым и коротким, голос женщины звучал низко и плавно, словно скучающе.

Я улыбнулась и, обогнув фонтан, подошла к ней.

– Привет, – сказала я и добавила: – Меня зовут Рейчел.

И тут же пожалела об этом, переживая, что получилось слишком угодливо.

– Привет, Рейчел, – ответила женщина, слегка прищурившись, как будто ей было трудно сфокусироваться на мне.

Ее слова звучали так же, как и раньше, но были слишком медленными и невнятными, выдавая опьянение.

– Садись, если хочешь, – сказала она, забирая бутылку и качая ее в руках, словно младенца. – Как тебе праздник?

Она как-то странно выделила последнее слово, как будто ей было смешно, что кто-то может так называть этот прием.

– Приятный, – сказала я, не зная, какой тон выбрать. – Очень роскошный.

И снова моментальное сожаление заполнило меня, когда я это произнесла. Я снова показала себя наивной чужачкой.

– О, это точно, роскошный. – она, кажется, не слишком впечатлилась моим ответом, и я была готова попробовать сказать что-нибудь более интересное, когда она продолжила: – Должна сказать, мне тяжело здесь находиться. Слишком много воспоминаний. Видишь ли, ребенком я играла в этих садах.

– О, – сказала я, слегка ошарашенная этим экскурсом в прошлое. – И разве это не было, эм… счастливое время?

Она скептически фыркнула.

– Полагаю, нормальное. Иногда это место было почти как второй дом. Я, мой брат и Руперт с Еленой. Ты знаешь Руперта и Елену?

Я вспомнила, как Мерил упоминала Руперта и, довольная тем, что мне есть что добавить, сказала:

– О да, сын лорда и леди Эштон. Я не знакома с ним или с Еленой, но я… слышала о них.

– Оба непередаваемо замечательные люди, – сказала женщина, слегка икнув, – Даже если у Елены есть незавидная привычка домогаться чужих мужей. А Руперт некоторое время неустроен. Он, Руперт, заслуживает хорошей жизни. Вероятно, самый достойный человек из нас.

Я кивнула на это, словно полностью соглашаясь, и тут мне кое-что пришло в