Подари мне небо - Айлин Грин

– Кто? Кто у меня есть? Ты? Мама? Папа? Мне не нужен никто! Мне нужно, чтобы Марк позвонил мне и сказал, что всё это ошибка!

Я слышала, как тяжело вздыхает Том, как пытается мне что-то объяснить, но я не хотела слушать. Лишь одно желание крутилось в голове – отключиться и не чувствовать. Я понимала, что нахожусь между истерикой, паникой и апатией. Крик рвался наружу, а тело словно парализовало. Я не могла двинуться с места, не могла никому позвонить. Я молилась лишь об одном – потерять сознание. Просто потерять сознание, чтобы не чувствовать ничего. Снова вернулась тошнота, и я сложилась пополам. Легче не стало. Голова закружилась сильнее, и пришло спасительное бессознательное состояние. Погружаясь в темноту, я мечтала лишь о том, чтобы всё оказалось сном. Дурным страшным сном. Иначе я не хочу просыпаться никогда.

***

– Кейт, доченька, ты меня слышишь? – голос мамы с трудом пробирался в моё сознание, – Кейт, милая, ответь мне, пожалуйста.

– Слышу, – я хотела пошевелиться, но не могла. Руки были привязаны по бокам кровати. Что за чёрт?

– Где я? – спросила я, открывая глаза, – почему я не могу шевелиться?

– Кейт, ты очень … – мама нервно сглотнула, – … очень неспокойно вела себя, когда мы тебя нашли. Во избежание травм, пришлось немного ограничить твои действия.

Я снова попробовала пошевелить руками или ногами, но не могла. Словно меня распяли на больничной койке.

– Я хочу в туалет, – попробовала я зайти с другой стороны.

– Тебе принесут судно, – ответил неизвестно откуда папин голос.

– Отец? Что? Какое судно? – я почувствовала, как меня накрывает гнев, – освободите меня! Со мной всё в порядке!

В порядке. В порядке ли? Воспоминания резко накатились на меня как снежный ком. Аэропорт, рейс в Москву. Марк. Авиакатастрофа.

Нет, не может быть. Мне не приснилось.

– Отпустите меня, – с силой потянув на себя верёвки, или чем они там меня привязали, попросила я, – отпустите, мне нужно идти!

– Куда идти? – мягко спросила мама.

– Мне нужно в Москву. Я должна встретиться с Томом, он обещал…, – я почувствовала, как слезы предательски катятся по щекам, – я не могу просто так лежать, я…

– Кейт, – строгий голос отца заставил меня поднять на него взгляд. Взгляд, который ещё недавно горел огнём. Взгляд, в котором сейчас погасла жизнь, – я должен тебе кое-что сказать.

Я судорожно вздохнула, до крови закусив губы, чтобы не разрыдаться в голос. Я не хотела этого слышать. Не сейчас.

– Кейт, я понимаю, что твои чувства сейчас не позволяют тебе думать, но это пройдёт. Всё будет хорошо. Ты переживёшь эту трагедию, забудешь и будешь жить дальше. Но есть одно условие, которое я вынужден тебе поставить.

– Ты шутишь? – я толком не видела отца, потому что остановить слезы я была не в силах, – какие условия могут быть сейчас, когда я даже жить не хочу? Прошу, уйдите отсюда, – попросила я, отворачиваясь. Об этой поддержке говорил Том?

– Именно поэтому твои руки завязаны. Мы однажды потеряли дочь и не хотим потерять вторую. Когда ты поймёшь, что всё позади, тогда получишь свободу.

Я злобно посмотрела на него, желая кричать и бить кулаками стены. Складывалось ощущение, что все эмоции заперты внутри, и все выходы для них закрыты.

– Кейт, ты можешь ненавидеть меня и маму, можешь проклинать нас всю оставшуюся жизнь. Хотя я уверен, что ты поблагодаришь нас позже, – отец вздохнул, – но, когда ты выйдешь отсюда, я запрещаю тебе видеться с Марком.

– Что? – я снова почувствовала, как меня начинает трясти, – пап, Марк мёртв, он погиб, о чём ты говоришь? – я зажмурилась, чтобы сдержать слезы.

– Я говорю о том, что он выжил. И я запрещаю тебе с ним видеться.

– И есть ещё кое-что, что мы должны тебе сказать, – сказала мама.

Но я их не слышала, погружаясь в спасительный мрак.

Глава 35. Марк.

С момента встречи с Томом прошло несколько дней, и я не сделал ни одного шага к тому, чтобы разгадать свалившиеся на меня загадки. Кейт была жива. Она была где-то здесь, но не здесь. Видеть меня она не хотела. Тому грозила тюрьма за ошибки, которые, по сути, совершил не он. У меня было четыре кусочка пазла, и явно каких-то ещё не хватало. С чего начать – я не знал. Будучи ограниченным в своих действиях, я не мог оперативно решать вопросы. Признаться самому себе в том, что мне требовалась помощь – я не мог. Потому что это значило бы признаться в том, что я больше не такой, как…как раньше. Нужно было понять, кого разговорить проще – Тома или Лею. Зная сестру, которая любила поболтать, логичнее было бы начать с неё. Но если она молчала так долго, с чего бы заговорит сейчас? И заговорит ли вообще? А, может, я просто ошибаюсь? Может быть, она ничего не знает?

Остаётся Том. То самое звено, которое связывает меня с Кейт, Кейт – с прошлым, Тома – с прошлым. Я ненавидел себя за то, что думал о том, что Тома и Кейт связывает что-то большее, чем дружба. Я не имел права так думать. Всё, что было до дня трагедии – это была одна жизнь, сейчас началась другая, и я должен вписать себя в эту жизнь. Любым путём.

Осознание того, что нужно делать, пришло само собой. Я набрал номер Тома, отчаянно молясь, что бы он ответил.

– Слушаю, Марк, – молитвы были услышаны, – я немного занят, у тебя что-то срочное или могу перезвонить?

– Мне нужно с тобой поговорить. Я…могу приехать к вам домой?

– Конечно, можешь приезжать. Я скоро буду дома. Мария с радостью тебя встретит.

Я положил трубку, мысленно ставя галочку. Первый этап унижения пройден – я напросился домой к тому, кого пару месяцев назад не хотел лишний раз видеть. Но сейчас это была единственная зацепка. Единственный шанс вернуть ту, которая не хотела меня знать. Вернуть хотя бы для того, чтобы просто поговорить.

***

Несмотря на то, что я сейчас крайне редко выбирался куда-то один, я с приятным удивлением обнаружил, насколько всё-таки радует тот факт, что в Мюнхене есть столько приспособлений для передвижения инвалидов. В принципе, помощь не требовалась нигде, хотя многие всё же бросались её оказать.

Я добрался до дома Тома и Марии быстрее, чем рассчитывал, храня в душе надежду, что Том ещё не успел вернуться.

– Добрый день, Марк, – поприветствовала меня жена