Учебный роман - Кристин Уокер

– Сейчас узнаю, найдется ли у нее для вас минутка. – Она нажала три кнопки пухлым пальцем и сказала: – Миссис Миллер? К вам пришли двое старшеклассников. – Помолчав, она повесила трубку. – Заходи, дорогой. – Она подмигнула Тодду. Я, наверное, превратилась в невидимку. Так уж Тодд действовал на женщин.

Мы прошли в директорский кабинет. Миссис Миллер сидела, сгорбившись над кипами бумаг, в беспорядке валяющихся на столе. За окном ходили туда-сюда бунтари с плакатами, громко выражая свой протест, но по виду директрисы казалось, что она этого не замечает.

– Мисс Шихан, мистер Хардинг. Доброе утро. Садитесь. – Мы провалились в старые оранжевые кресла, стоявшие перед ее столом. – Мне только что звонила мисс Кляйн. – После этого заявления директриса сделала театральную паузу. Стандартный стратегический ход. – Кажется, вы ее серьезно расстроили. Объяснитесь, пожалуйста.

Я предоставила инициативу Тодду. Очаровывать престарелых дам – его прерогатива. Я бы даже сказала – талант от бога, его сильная сторона. В данном случае этим вполне можно воспользоваться.

– Миссис Миллер, поверьте мне, вышло какое-то страшное недоразумение, – промурлыкал он. Но не последовало никаких признаков, что она начала таять. Тодд подался вперед: – Мы лишь слегка вышли за рамки в составлении бюджета. Но правил никаких не нарушили. Но Мэгги… то есть мисс Кляйн, похоже, просто не понравился наш выбор, как потратить деньги. Надеюсь, вы сможете разделить нашу точку зрения.

Директриса откинулась на спинку кресла и сложила на груди руки. Она не повелась. Она испепеляла нас взглядом-лазером поверх очков в красной оправе.

– Судя по тому, что я слышала о вас в последние месяцы, ваша «точка зрения» не иначе как враждебна и разрушительна. Но я не вмешивалась, надеясь, что вы сами между собой разберетесь.

– Мы и разобрались, – выпалила я. – Смотрите: мы теперь вместе, на одной линии фронта.

– Это я вижу. Тем не менее у мисс Кляйн сложилось ощущение, что вы смеетесь над этим курсом, как и над ее работой. Но особо не ликуйте, вы не одни такие. Некоторые из ваших одноклассников демонстрируют аналогичную несерьезность.

– Мы очень серьезно к этому относимся! – возразила я. – Мы делаем все, о чем нас просят. Все задания. Ходим на консультации. Нечестно лишать нас диплома из-за того, что кто-то еще плохо себя ведет.

Директриса наклонилась над столом и сплела пальцы. Внимательно осмотрела нас по очереди. Она напоминала львицу, высматривающую дичь в саванне.

– Нечестно, да? – прорычала она. – Нечестно, когда ты долго идешь к своей цели, а чье-то чужое ошибочное суждение, неверный выбор, единственная ошибка сводят все на нет.

Мы с Тоддом вжались в спинки кресел. Я силилась понять, о чем именно она говорит: о нас с Тоддом и других учениках? Или о собственном браке – о предательстве и крушении иллюзий? Или о том, что у Мэгги Кляйн дела пошли под откос?

– Миссис Миллер, – сказал Тодд абсолютно серьезным голосом, без намека на сладость. – Фиона тут ни при чем. Она не знала, что я написал в последней смете. Я один ее составлял. Без ее участия. Не наказывайте ее.

Директриса прицелилась в Тодда и выстрелила:

– Мне решать, кто получит аттестат, а кто нет.

Не могу поверить, что эта женщина была способна на грязные танцы с мистером Эвансом, что она могла разрыдаться перед всеми учениками. Женщина, которая сидела передо мной и Тоддом, была тверда, как кремень. Она была непроницаема. И неуязвима.

– Прошу вас, – сказал Тодд. – Оставьте без аттестата меня. А Фиону пощадите.

Директриса вздохнула и снова откинулась на спинку кресла. Лицо у нее немного смягчилось.

Я надеялась, что после слов Тодда ее панцирь даст хоть тонюсенькую трещину. Но в то же время я испугалась, что она согласится принять эти условия, а этого я допустить не могла.

– Погодите, – сказала я. – Тодд не виноват. Вообще я все начала. Я бросила в него хот-дог. И потом все время провоцировала. И я Мэгги Кляйн сильно жизнь усложняла. Тодд, в общем, более достоин получить аттестат, чем я.

Миссис Миллер вдохнула, и ее лицо потихоньку озарилось, как на рассвете. Но к тому времени, когда она наконец заговорила, я уже была готова обещать, что стану монашкой, дам обед безбрачия и посвящу свою жизнь молитвам.

– Черт, – прошептала она. – Сработало.

– Извините? – выдавил Тодд.

Она махнула рукой:

– Неважно. Итак, дети, слушайте. Ваше поведение хоть и было недостойным и деструктивным, по сути, не нарушает требований курса. Поэтому вы продолжаете выполнять все задания и можете получить аттестат, а также у вас остаются шансы выиграть приличную сумму денег. Но при одном условии: вы вдвоем должны попросить прощения за свое поведение у мисс Кляйн в письменной форме. – Директриса наклонилась к нам, и ее глаза за двойными линзами очков сузились до щелочек. – Иначе удовлетворительную оценку вы не получите.

Мы с Тоддом замычали, выражая свой протест.

– Сдадите в понедельник утром, перед первым же уроком, – добавила она.

Но нам было на что давить.

– У нас же экзамены на следующей неделе, – воскликнула я.

– И районные соревнования в эти выходные, – добавил Тодд.

– Да! – вторила я. – Вы знаете, что в субботу у нашей команды районные соревнования?

– Да, мисс Шихан. Я знаю, что в эти выходные черлидеры едут на соревнования. Но не могу понять, какое отношение это имеет к вам.

Мы с Тоддом вытаращились на нее. Потом – друг на друга. Потом – снова на нее. Как персонажи из комиксов. А над головами реплики: «Да как она может так говорить? Она что, слепая? Глухая? Она не видела, что мы все полугодие вместе тренировались? Мы, блин, разве не в одной команде? Что она за лидер на букву „П“? И стоит ли об этом спрашивать или и так все ясно?»

– Мисс Шихан, мистер Хардинг, теперь вы можете вернуться в класс.

У окна появилась воронка мегафона. «Учим жить в браке – непонятно, кого забраковать на экзамене!» Мы с Тоддом вытянули шеи, чтобы посмотреть, кто это. Директриса протянула руку назад и задернула жалюзи:

– В класс.

Повторной команды мы ждать не стали. С трудом выбравшись из оранжевых кресел, мы вымелись из ее кабинета.

– Просто смешно, – сказал Тодд.

– Давай попробуем сосредоточиться на предстоящем выступлении. А об этом подумаем потом.

Несмотря на то что воспоминания о словесной порке, полученной от директрисы, довольно сильно отвлекали, репетиции всю неделю шли хорошо. Но неслучайно это «хорошо» закончилось в пятницу тринадцатого. Если вы спросите любого невезучего человека, поворачивается ли удача к нему лицом хоть когда-нибудь, он наверняка скажет, что такое бывает в пятницу тринадцатого.