Джульетта - Энн Фортье

- Отчего же, команданте, - возразил Салимбени, наслаждаясь своей властью над Толомеи. - Меня всегда интересовали дела, которые нельзя отложить до утра. Мыс мессиром Толомеи лучшие друзья, наверняка он не пренебрежет моим… - Салимбени не выдержал и фыркнул над выбранным словом: -…скромным советом в важных сделках.

- Прошу извинения, - сказал команданте, решив, что благоразумнее будет откланяться. - Вы правы. Дело терпит до утра.

- Нет! - Не в силах уйти, не изложив дела, Ромео шагнул вперед, прежде чем отец успел ухватить его сзади за одежду. - Не терпит! Мессир Толомеи, я хочу жениться на вашей племяннице, Джульетте.

Толомеи был так ошарашен этим неожиданным предложением, что не сразу нашелся с ответом. Не он один онемел от импульсивного вмешательства мальчишки в мужской разговор. Собравшиеся вокруг вытянули шеи, гадая, у кого хватит духу заговорить первым. Стоявшая за колонной Джульетта зажала рот ладонью: ее до глубины души тронуло нетерпение возлюбленного, но она пришла в ужас оттого, что он говорил так горячо и против воли отца.

- Как вы слышали, - начал команданте Марескотти с отменным спокойствием, обращаясь к разинувшему рот Толомеи, - я имею честь предложить брак между моим старшим сыном Ромео и вашей племянницей Джульеттой. Вы, без сомнения, знаете, что мы семья со средствами и незапятнанной репутацией, и, при всем уважении, могу обещать, что ваша племянница не будет страдать от отсутствия удобств или почестей, к которым она привыкла. Когда я умру, после меня состояние наследует Ромео. Когда он станет главой рода, ваша племянница получит во владение значительное имение с обширными землями. Все это я подробно изложил в особом документе. Когда позволите нанести визит, чтобы я мог лично вручить вам эту грамоту?

Толомеи молчал. Странные тени бродили по его лицу подобно акулам, описывающим круги под гладью вод. Он явно тяготился необходимостью немедленно отвечать и силился найти какой-нибудь выход.

- Если вы печетесь о ее счастье, - добавил команданте, недовольный колебаниями Толомеи, - то я счастлив объявить, что мой сын не возражает против этого брака.

Когда Толомеи, наконец, заговорил, в его голосе не слышалось и тени надежды.

- Добрейший команданте, - мрачно сказал он. - Ваше предложение - огромная честь для меня. Я изучу грамоту и обдумаю ваше предложение…

- Вы этого не сделаете! - Шагнув вперед, Салимбени встал между собеседниками, в бешенстве, что его игнорирую ют. - Я считаю, этот вопрос уже решен.

Команданте Марескотти отступил на шаг. Опытный полководец, он умел отразить подлые вылазки негодяев, но Салимбени был опаснее любого внешнего врага.

- Извините нас, - сказал он, - но мы ведем разговор с мессиром Толомеи.

- Можете беседовать о чем угодно, - парировал Салимбени, - но девушка моя. Это единственное условие сохранения этого смехотворного мира.

Громкий ропот, последовавший за возмутительным заявлением Салимбени, заглушил крик ужаса, вырвавшийся из уст Джульетты. Скорчившись за колонной, она обеими руками зажала рот, исступленно молясь, чтобы она ненароком ослышалась и речь шла о другой девушке.

Когда она, наконец, осмелилась выглянуть снова, то увидела, как дядя Толомеи обошел Салимбени и вновь обратился к команданте Марескотти с искаженным мукой лицом.

- Дорогой команданте, - сказал он дрожащим голосом. - Дело это, как вы понимаете, тонкое, но мы обязательно найдем какое-нибудь решение…

- Обязательно! - Монна Антония решилась заговорить снова, подобострастно подбежав к нахмурившемуся команданте. - У меня есть дочь, которой сравнялось тринадцать. Она будет прекрасной женой вашему сыну. Вон она стоит, видите?

Марескотти даже не повернул головы.

- Мессир Толомеи, - сказал он со всем терпением, которое смог собрать. - Наше предложение касается только Джульетты. И вы меня весьма обяжете, если спросите ее самое. Мы, слава Богу, не варвары, чтобы распоряжаться женщинами как скотом…

- Девушка принадлежит мне! - резко ответил Толомеи, взбешенный вмешательством супруги и полученным выговором. - Я могу поступить с ней как захочу. Благодарю за честь, команданте, но у меня на нее другие планы.

- Я советую вам обдумать их еще раз, - сказал Марескотти, угрожающе шагнув вперед. - Девушка привязалась к моему сыну, которого считает своим спасителем, и доставит вам много огорчений, если вы решитесь принудить ее к браку с другим, особенно, - с отвращением глянул он на Салимбени, - с тем, кто открыто пренебрегает трагедией, случившейся с ее семьей.

Перед лицом железной логики Толомеи не нашелся что возразить. В душе Джульетты на миг даже пробудилось сочувствие: стоя между двумя наделенными умом и силой мужами, дядя напоминал утопающего, ухватившегося за первую попавшуюся доску с разбитого корабля и приплывшего к весьма печальному результату.

- Должен ли я понять так, что вы чините мне препятствия, команданте? - спросил Салимбени, снова становясь между ними. - Не станете же вы оспаривать права мессира Толомеи как главы семьи! Меньше всего, - в его голосе послышалась неприкрытая угроза, - дому Марескотти нужна ссора с Толомеи и Салимбени!

Джульетта уже не могла сдержать слез. Она хотела выбежать к мужчинам и остановить их, но понимала, что ее присутствие только осложнит дело. Когда Ромео предложил ей стать его женой - тогда, в исповедальне, - он сказал, что между их семьями всегда был мир. Похоже, теперь миру настал конец, и все из-за нее.

Сиенский подеста Никколино Патрицци с возрастающей тревогой слушал разгоравшийся под самым помостом скандал. И не он один.

- Когда они были смертельными врагами, - задумчиво сказал его сосед, не отрывая взгляда от Толомеи и Салимбени, - я боялся их хуже чумы. Теперь, когда они друзья, я боюсь их еще сильнее.

- Совет Девяти должен быть выше низменных человеческих страхов! - повысил голос Никколино Патрицци, поднимаясь с кресла. - Мессир Толомеи! Мессир Салимбени! Что за тайные сделки в канун Успенья? Уж не торговать ли вы явились в храм Господень?

Тяжелая пауза повисла над собравшимися, когда с помоста прозвучали эти слова. Стоявший под высоким алтарем епископ застыл с поднятой рукой, забыв благословить очередного подошедшего.

- Высокочтимый мой мессир Патрицци! - с издевкой ответил Салимбени. - Подобные слова не делают чести ни нам, ни вам. Отчего бы вам не поздравить нас от всей души, ибо мой дражайший друг мессир Толомеи и я решили отпраздновать наш долгий мир, породнившись!

- Мои соболезнования по поводу кончины вашей жены! - съязвил Никколино Патрицци. - Когда же вас постигла печальная утрата?

- Монна Агнесса, - невозмутимо ответил Салимбени, - не доживет до следующего месяца. Она не встает с постели и не принимает никакой пищи.

- Трудно есть, - пробормотал один из магистратов, - когда тебя морят голодом.

- Вам придется получать разрешение святейшего папы на брак между бывшими кровными врагами, - не сдавался Никколино Патрицци. - И я сомневаюсь, что вы его получите. Дорогу между вашими домами затопили такие реки крови, что ни один приличный человек не пошлет свою дочь искать брод. Это нечистый внушил вам…