📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыЗавет, или Странник из Галилеи - Нино Риччи

Завет, или Странник из Галилеи - Нино Риччи

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 113
Перейти на страницу:

В Капер Науме я нашла Иешуа с учениками на заднем дворе дома Шимона. Когда я рассказала им, что произошло, они не мешкая снарядили лодку, и мы с Иешуа отправились в Мигдаль. Ветер, на наше счастье, был попутный, так что в город мы добрались очень быстро. Когда наша лодка причалила, то мы увидели, что Урия уложил Рибку на один из столов для потрошения рыбы, хотя ее судороги продолжались и ей явно нужна была срочная помощь. Сам Урия работал неподалеку и не обращал на дочь никакого внимания, но в то же время он готов был кинуться на каждого, кто попытался бы приблизиться к ним. Если бы мой отец присутствовал при всем этом, он никогда не позволил бы подобной дикости, но отец отлучился по делам, а в городе не нашлось ни одного взрослого мужчины, кто осмелился бы выступить против Урии. Тот молча возился неподалеку, время от времени окидывая приближавшихся безумным взглядом.

Иешуа, хоть и понял, что сейчас Урия невменяем, не стал, однако, сдерживать свой гнев.

— Богу ты предложил бы ее место? — сказал он.

Урия посторонился и дал Иешуа подойти, чего не позволил бы никому другому. Он как-то сразу успокоился и сник при виде Иешуа.

Рибка едва ли была в сознании, она бессмысленным взором обводила нас, явно никого не узнавая, даже меня и Иешуа. Иешуа отнес ее в дом моего отца и положил на кровать в моей спальне. Остальные остались у порога двери, а я хлопотала рядом с Иешуа, стараясь изо всех сил помочь ему вылечить Рибку. Мне было совестно, что я в свое время не смогла поддержать и успокоить подругу. На лодыжке у нее был нарыв, похожий на чей-то укус, но когда Иешуа вскрыл его, мы убедились, что это не укус, а что-то вроде пореза грубой шпорой или чем-то, напоминающим шпору. Мы заметили бурые пятна на ее коже и вокруг рта — такие пятна оставляет ядовитый галл, растущий на скалах по берегу озера. Иешуа открыл ей рот, язык тоже был бурого цвета, как и губы, к зубам прилипли кусочки листьев. Иешуа обернулся ко мне и сказал:

— Она отравилась.

Я стояла как громом пораженная и не могла поверить, что еще сегодня ночью я была рядом с ней и не заметила ее состояния. Я не уловила ничего, что могло бы предвещать такой исход. Она ведь призналась мне, что беременна, и это ничуть не обеспокоило меня.

Я рассказала все Иешуа.

— Ты должна была тут же прийти ко мне, — сказал он.

— Я не знаю, кто этот человек, — сказала я.

Иешуа посмотрел на меня.

— Его узнают по его поступкам.

Я не поняла тогда, что Иешуа имел в виду. Не надеясь больше ни на что и отказавшись от отчаянной, но бесполезной, к сожалению, борьбы за жизнь Рибки, Иешуа просто опустился возле нее на колени и замер, держа ее руку в своей. Яд продолжал делать свое дело. Тело несчастной обмякло, потеряло напряженность — известные симптомы при отравлении галлом; сознание полностью оставило ее.

Через час девушка умерла. Иешуа рыдал.

— Я не смог ничего сделать для нее, — произнес он таким голосом, что, казалось, для него все сейчас закончилось. Хотя он был, пожалуй, единственным, кто сделал все возможное, чтобы спасти бедняжку от смерти, которой она сама себя предала.

Дальнейшие события я помню очень плохо. Иешуа ничего не сказал остальным о причине гибели Рибки, и все так и продолжали думать, что она пострадала от укуса какой-то твари. Поэтому никто не смог до конца посочувствовать Иешуа и разделить с ним его боль. Мысли и чувства у всех нас были в полном смятении, и только моя мать сохранила присутствие духа и здравый смысл. Она сделала все необходимые распоряжения, чтобы подготовить Рибку к погребению. Иуда вызвался сходить в Тверию закупить холст и все необходимое для обряжения и похорон. Я была несказанно удивлена: за все время Иуда едва ли словом перемолвился с Рибкой, казалось, он просто не замечал ее существования.

Отец мой вернулся в город после полудня, весть о случившемся несчастии настигла его в пути, и он поспешил в город, чтобы быть с нами. Он тут же взялся за дело, чтобы организовать достойные похороны, нанял плакальщиков и дудочников. Но, к нашему удивлению, Иешуа сказал нам, что на похороны не пойдет.

— Да, я понимаю, — сказал мой отец, — Вам слишком тяжело будет видеть, как ее хоронят. Вы ведь любили ее.

— Я не знаю, люблю ли я ее мертвой.

Кто-то сказал:

— Поступайте, как знаете, учитель.

Я, знавшая все подробности смерти Рибки, также не могла понять, что происходит. Может быть, это был невысказанный упрек нам или Рибке, а может, ему трудно было справиться с обрушившимся на него горем. Я не могла сейчас найти для него нужные слова утешения, ведь я сама чувствовала себя безмерно виноватой перед подругой, и внутренний голос моей совести заглушал даже самые громкие причитания плакальщиков.

Процессия, сопровождавшая Рибку в последний путь, была совсем немноголюдна — несколько городских жителей, несколько человек из числа двенадцати, ее мать с помертвевшим лицом, как будто какая-то часть ее умерла вместе с дочерью. Урия не присутствовал на похоронах; как только известие о смерти дочери дошло до него, он, словно паршивый пес, бежал из города. Он не смел теперь и словом обмолвиться о тех обвинениях, которые бросал в лицо Иешуа. Позже обнаружилось, что в возвращенном им кошельке лежало лишь около трети суммы, которая была заплачена за Рибку. Многие поняли тогда, что потратив значительную часть денег, он затем разыграл безобразную сцену лишь только для того, чтобы посильнее оскорбить Иешуа.

Мой отец выделил место в нашем семейном склепе — семья Рибки такого не имела, иначе нам пришлось бы просто закопать ее в землю. А ведь мы все надеялись на воскресение. Надо сказать, что Рибка была первой из тех, кто умер, получив из проповедей Иешуа совсем иные представления о смерти. Некоторые из нас даже сомневались, стоит ли ее хоронить так, как хоронили людей раньше. Были и такие, кто, зная о воскресении из проповедей Иешуа, издевательски советовали нам не закрывать склеп. Дескать, пусть у Рибки будет возможность выйти, когда ей захочется. Но меня также тревожили смутные сомнения: правильно ли мы поступили, оставив в беспросветной тьме ту, чья жизнь по большей части была беспросветной тьмой.

Вскоре после похорон Рибки враги Иешуа поспешили использовать ее смерть в борьбе против него. В основном они повторяли одно и то же: как мог Иешуа не присутствовать на похоронах Рибки и что его вина усугубляется тем, что он не смог вылечить ее, хотя повсюду распространяет слух о своих чудесах. Еще через несколько дней распространилась весть о смерти Урии. После похорон он не показывался больше в Мигдале, но его часто стали видеть пьяным на улицах Тверии. И вот его нашли мертвым у скалы, почти около самых городских ворот. Возможно, он случайно оступился и упал вниз, а может, это был шаг, сделанный по собственной воле, кто знает. Но и здесь враги Иешуа старались использовать это в своих целях, объявив, что доведенный до отчаяния отец не смог вынести горя и позора. Те, кто знал Урию, едва ли могли согласиться, что скорбь была причиной такого поступка. Мне вдруг вспомнились слова Иешуа о том, что поступки того человека, от которого забеременела Рибка, должны будут выдать его. Но дальше мысли мои начинали путаться, даже в сознании своем мне трудно было допустить, что такое возможно.

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 113
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?