Босс, я не нарочно! или Я убью тебя, Ломова! - Мария Геррер

ложные обвинения в оскорблении. Руководство клуба не стало возбуждать уголовное дело по вопросу причинения материального вреда и нанесения ран бармену. Кстати, Соболева ударила его бутылкой по голове. Это так, для вашего сведения. А не стали возбуждать дело потому, что пострадавшие получили солидную денежную компенсацию от ее мужа.

– Откуда это у вас? – сощурился следователь.

– Тогда я выступал на стороне Олеси Соболевой. Этими документами пользуюсь с разрешения Германа Юрьевича Соболева. Я его адвокат. Сейчас он попросил оградить госпожу Ломову от возможных неординарных выходок его супруги. Замечу вам, что они уже давно в стадии развода.

– Я уже в курсе, – буркнул следователь.

– Отлично. Итак, предоставленные мною бумаги доказывают, мягко говоря, эксцентричность Олеси Соболевой. Мы можем идти? – он покровительственно положил свою руку мне на плечо.

– Хорошо, отложим разговор. Сейчас уже поздно, – следователь убрал бумаги, принесенные адвокатом в стол. – Можете идти, гражданка Ломова.

– Не гражданка, а госпожа Ломова, – поправил его адвокат. – Обвинение не предъявлено, так что прошу обращаться к моей клиентке правильно. Иначе мне придется проинформировать ваше руководство.

– Госпожа Ломова, вы можете идти, – примирительно произнес следователь.

– И пожалуйста, в следующий раз, когда захотите пообщаться с госпожой Ломовой, не забудьте пригласить меня.

Я перевела дух только когда миновала охрану и оказалась в холле полиции.

– Огромное вам спасибо, – произнесла я, глядя на адвоката. – Без вас я бы тут до утра сидела. А может и дольше.

– Зря вы так думаете. Следователь Селезнев очень опытный, ответственный, и в высшей степени порядочный человек. Мы не раз общались с ним. Уверяю вас, он во всем разберется. А я ему в этом помогу.

Мы покинули отделение полиции. Порыв ветра рванул полы моего пальто, растрепал волосы. Позвонила маме:

– Скоро буду.

– Ты где пропала? Не могла до тебя дозвониться, – обиженно начала она. – Я страшно волнуюсь, когда ты не отвечаешь на звонки. Что случилось?

– Ничего страшного не случилось. Я же предупреждала, что задержусь на работе, – соврала я и прекратила разговор.

Попрощалась с адвокатом и направилась к своему автомобилю. Начала набирать номер Германа, но он преградил мне дорогу раньше, чем я смогла позвонить ему.

– Я так волновался за тебя, – он крепко обнял и прижал к себе. – Ты в порядке?

– Да. В полном. Где Паша? – первым делом спросила его.

– У Олесиных родителей. С Пашкой все хорошо. А как ты? Не замучил тебя следователь?

– Нет, все отлично. Спасибо Михаилу Яковлевичу. И тебе, – я коснулась губами щеки Германа.

– Нам надо будет о многом поговорить.

– Обязательно. Но только завтра. Сейчас мне срочно надо домой. Мама очень волнуется.

– Я отвезу тебя. Ты выглядишь усталой.

Он помог мне сесть в его высокий внедорожник.

– Да, потрепали мне сегодня нервы, – призналась я. – Ты тоже похож на выжитый лимон.

– Отличный комплимент, – рассмеялся Герман и включил негромкую музыку. – Дай ключи, твою машину пригонят утром, чтобы тебе за ней не мотаться лишний раз.

Как приятно, когда заботятся о подобных мелочах.

– Если бы не ты, не знаю, чем бы этот кошмар завершился, – я посмотрела на Германа.

– Это было несложно. Мне очень хочется заботиться о тебе, – он дотронулся пальцами до моего подбородка и поцеловал. Осторожно, нежно, едва коснувшись моих губ. – Ты позволишь мне?

– Конечно, – прошептала в ответ.

Мне стало хорошо и спокойно. Я улыбнулась в темноту. У меня отличный друг. Надежный, верный, который никогда не бросит в беде. И которого я очень люблю…

Глава 29

Не успела я вставить ключ в замочную скважину, как дверь распахнулась. На пороге стояла мама.

– Ну, что ты отчубучила на этот раз? – и хотя она строго хмурила брови, я сразу поняла – мама волнуется.

– Работы много, пришлось задержаться.

– Что-то с трудом верится, – моя мама удивительно проницательна.

– Я очень устала. Давай, поговорим обо всем завтра, – попросила ее.

– У тебя все хорошо? – тревожно спросила мама.

– У меня все просто замечательно, – я обняла ее за плечи. – Тебе не о чем волноваться, правда.

– Я рада, – облегченно вздохнула мама. – Ужин уже на столе.

Мыла руки и понимала, что жутко измучена. Сегодня у меня был бесконечно долгий день. Даже не верится, что он подошел к концу.

Поковыряла вилкой куриное рагу.

– Не хочешь есть? – озабоченно спросила мама.

– Не знаю, чего я больше хочу, есть или спать? – улыбнулась ей в ответ.

Поля заглянула на кухню.

– Привет, мамочка, – она обняла меня.

– Привет, дорогая.

– А я уже поела. Ты мне почитаешь?

– Не сегодня, милая. Я очень устала, – вздохнула в ответ.

– Я тебе почитаю, пойдем, – мама взяла Полю за руку. – Пусть мама отдыхает.

Поужинала быстро. Безумно хотелось спать. Положила посуду в мойку. Сегодня мама меня простит за это.

– Спасибо за ужин! – крикнула маме и прошла в свою комнату.

Едва моя голова коснулась подушки, как я провалилась в сон. Крепкий, спокойный, без кошмаров и без ведений. Утомление придавило меня к постели и не отпускало из своих крепких объятий до самого утра.

Утром поднялась бодрая, словно родилась заново. Беспокойство и волнения ушли. Не сомневалась – все будет хорошо.

Вчера я поняла – мы с Германом все-таки вместе. А раз так, то сможем все преодолеть. Мы поддерживаем друг друга, и значит нам ничего не страшно. Надо просто набраться терпения.

Вышла из дома. Моя машина стояла на парковке во дворе. Все, как обещал Герман. Вот только где от нее ключи зажигания? Неужели оставили в автомобиле?

Дверца «Матиски» распахнулась. Из нее не без труда выбрался Герман.

– Доброе утро, Колдунья! – он снова заглянул в машину и достал из нее роскошную алую розу. – Как ты умещаешься в этой коробченке? – Герман протянул мне цветок.

– Я немного тебя пониже, – рассмеялась в ответ. Поднесла розу к лицу.