Босс, я не нарочно! или Я убью тебя, Ломова! - Мария Геррер

шее и каждый раз я невольно замирала. А сердце бешено колотилось и хотело выскочить из груди.

– Спасибо за такую красоту, – я потрогала подвеску, висящую на моей груди.

– А тебе спасибо за терпение. И за понимание, – он поцеловал меня в губы.

– Хочу, чтобы ты знал – я буду ждать, сколько потребуется.

– Постараюсь, чтобы все поскорее разрешилось. И тогда я смогу подарить тебе свое сердце.

Глава 30

Можно ли быть счастливой, если расстался с тем, кого любишь? Пусть даже на время? Оказывается, можно. Я верила – мы будем вместе.

– Мне надо тебе очень многое сказать, – в глазах Германа светилась нежность. – Но прошу, наберись терпения.

– Его у меня хоть отбавляй, – рассмеялась я. – Не волнуйся ни о чем. Верю, все наладиться.

– Если бы ты знала, как важны для меня твои слова. Надеюсь, Олесе скоро надоест трепать нервы мне и себе. Перебесится, не в первый раз. И начнет хоть немного мыслить здраво. Паша ей не нужен. У нее другие интересы, ей не до ребенка. Я поговорю с ее родителями. Теща у меня классическая – надменная, сварливая, если не сказать злая. Олеся точная ее копия. Обе умеют выносить мозг на раз-два. Зато тесть вполне адекватный. Должны они понять – для ребенка сцены, что закатывает каждый день Олеся как минимум вредны.

– Я бы на это не слишком рассчитывала. Олеся их дочь, они ее любят и будут на ее стороне при любом раскладе. Моя мама, хотя порой и ворчит на меня, но в обиду никогда не даст. Это же родители.

– Я все-таки надеюсь, что разум у них возобладает. Я не собираюсь обижать Олесю деньгами. Но всему есть предел. А то, что их дочь давно ведет свободную жизнь, они знают. Теща еще в начале наших размолвок объявила мне, что я не имею права делать ее дочери замечания и нарушать личное пространство Олеси. И не важно, что мы женаты. Собственно, это и дало мне право тоже жить так, как нравится. Всех все устраивало. А потом я встретил тебя, и решил, что пора прекращать этот балаган.

– Только меня об этом забыл поставить в известность, – подковырнула я Германа.

– Я хотел сначала официально оформить развод. И разобраться в том, что со мной происходит.

– Разобрался? – улыбнулась я.

– Да, разобрался. Хотел сказать… – я знала, что он хотел сказать, но остановила его. Сейчас не время.

– Мы же договорились, что обо всем поговорим позже.

– Ладно, моя мудрая Колдунья. Так будешь пирожное? У меня немного прояснилось в голове. Благодаря тебе и я стал смотреть в будущее с оптимизмом.

– Буду, – кивнула я. – Только толку от моих советов немного.

– Зря так думаешь. Твоя поддержка для меня бесценна.

– Не преувеличивай, – махнула я рукой. – Я сама запуталась, что я делаю правильно, а что – нет.

– Ничего, вместе разберемся. Ты сказала, что нам пока лучше не встречаться…

– Да, чтобы не давать повода Олеси для злости.

– Не встречаться на людях… – продолжил Герман. – Но ты же совсем не лишишь меня своего общества? Хотя бы иногда мы будем видеться?

Мне и самой не хотелось расставаться с Германом надолго.

– Если только очень осторожно.

– Будем конспирироваться, – заговорщицки улыбнулся он. – Поверь, в ближайшее время Олеся найдет себе новую игрушку. Я, по крайней мере, на это очень надеюсь.

В офис мы вернулись порознь.

Я шла по коридору и многие из сотрудниц смотрели на меня как на приведение. Видимо ожидали, что после вчерашнего скандала на меня наденут наручники, а еще лучше, закуют в кандалы. И немедленно посадят в тюрьму пожизненно. Но к их глубокому разочарованию этого не произошло.

Катя позвала меня пройтись в обед по свадебным салонам. Пока просто ради ознакомления.

Я решила, что в приемную лишний раз теперь заходить не буду. И вообще надо выждать и понять, как дальше будут развиваться события. А пока пусть все заинтересованные думают, что мы с Германом расстались.

– Как ты? – спросила Катя, как только мы вышли за пределы офиса. – Долго торчала в полиции?

– До позднего вечера. Но все более-менее разрешилось, – мне не хотелось вспоминать вчерашние события.

– Ожидала чего угодно от Анны Михайловны, но не такого. Видимо, решила уйти красиво, громко хлопнув на прощанье дверью. Ни грамма совести у человека нет. Кстати, уже с завтрашнего дня она у нас не работает. Босс перед обедом вызвал ее к себе. Она вышла от него, покрытая красными пятнами. И пыхтела как паровоз. Только дым из ноздрей не шел. Наговорила мне кучу гадостей, хлобыстнула дверью так, что штукатурка с потолка посыпалась.

– Стойка с цветами не упала? – нервно хихикнула я.

– Нет, удержалась. Теперь Петрович привернул ее намертво. Оторвется только вместе с потолком.

– Так или иначе, а Анна Михайловна смогла подложить мне свинью. Но пусть это останется на ее совести. Я на нее зла не держу. Больная на голову, что с нее взять?

– Ты молодец. Я бы так не смогла, – призналась Катя. – Я злопамятная.

– А я нет. Отомщу, и забуду, – рассмеялась в ответ.

После разговора с Германом у меня появилась уверенность, что все утрясется. Потому что мы поддерживаем друг друга. Мы вместе, и это главное. Значит, все будет хорошо.

Прошлись по свадебным салонам. Цены меня несколько ошарашили. Катю тоже.

– Не ожидала, что все так дорого, – вздохнула она. – Платья так себе, ничего особенного, а цены заоблачные. Но, как говорится, будем искать.

– Может, дешевле в ателье заказать, или у портнихи? У меня есть одна. Отлично шьет.

– А это мысль. Ради одного дня выкидывать бешеные деньги за платье я не собираюсь. Но и красивой быть хочется. Чтобы как принцесса на балу – в пышном платье, с цветами в волосах. Про фату я еще думаю. Может, она мне и не нужна, – тараторила Катя.

Она уже с головой погрузилась в приятные хлопоты. Я была рада за подругу. У