Ратибор. Язычник - Юрий Корчевский

Хозяин, прятавшийся за стойкой, кричал:

– Обогоди маленько! За ужин-то кто платить будет? Они вино заказывали, пиво, еду недешевую.

Илья остановился:

– Ты помнишь, кто сколько должен?

– А как же, у меня записано.

Илья выхватил из группы драчунов одного и заломил ему руку:

– Этот сколько проел-пропил?

– Десять ногат.

– Отсчитывай из его калиты.

Трясущимися от страха руками хозяин развязал калиту купца и отсчитал деньги.

– За разбитую утварь еще бери – кувшины побили, миски.

– Верно. – Хозяин вытащил еще две ногаты.

Илья проследил, чтобы хозяин лишнего не взял, иначе могут обвинить в разбое или краже.

Так и пошло. Илья хватал дерущихся, заламывал им руки и держал, а хозяин по счету забирал деньги. Тех, кто сидел за столом смирно – а были и такие, – Илья не трогал. Пришел человек покушать, поговорить, пива выпить, никого не трогает – да пусть себе сидит.

Когда все драчуны были выдворены, вошла прислуга и стала наводить порядок: ставить на место столы и стулья, убирать черепки и остатки еды с пола. Несколько драчунов продолжали сражаться во дворе, а парочка самых разгоряченных и ретивых попыталась вернуться. Илья без труда спустил их с крыльца.

– Ай, нехорошо! Солидные люди, а ведете себя как босяки! Облик человеческий потеряли, стыдно!

Полчаса ушло на уговоры, но в итоге драчуны двор покинули. Уже за воротами грозились завтра вернуться и проучить Илью. Но он полагал, что драчуны за ночь могли бы протрезветь и даже не вспомнить о драке, кабы не их синяки и разбитые носы.

Илья взбежал по крыльцу в трапезную, и к нему тут же подошел хозяин:

– Не знаю, как и благодарить тебя, городскую стражу ведь не дозовешься. А что я один могу? Сегодня еще хорошо обошлось, а как иноземцы бывают, до ножей доходит. Мне же – одни убытки.

– Сочувствую.

Хозяин оглядел Илью с головы до ног:

– Вышибалой ко мне не пойдешь ли?

– Сколько платить будешь?

– Две ногаты в день.

– Мало! – Илья развернулся, намереваясь уйти.

– Харч и комната бесплатно, – тут же добавил хозяин.

Илья прикинул: служба в тепле, далеко ходить не надо. Две ногаты в день – это, конечно, скромно, но если за жилье и питание платить не надо, то можно согласиться. Он повернулся к хозяину:

– По рукам, согласен.

– Вот и славненько, – потер руки довольный сделкой хозяин.

Служба оказалась необременительной. Утром Илья завтракал с Марьей, потом, поскольку посетителей по утром немного, в основном постояльцы, он шел на задний двор и колол дрова. В его обязанности это не входило, но Илья хотел поддерживать физическую форму. Если только есть и спать, обленишься, жирком заплывешь. Для тренировки он нож боевой метал в столб.

Хозяин вышибале был рад. Первое время драки и скандалы случались. Спорящих Илья увещевал, а драчунов просто выбрасывал из трапезной. Сопротивление ломал быстро, и постепенно на постоялом дворе воцарился порядок.

Слухи расходятся быстро, и драчуны стали обходить стороной этот постоялый двор, зато порядок и спокойствие оценили солидные люди. Понемногу состав посетителей поменялся, и вместо любителей выпить, пошуметь, помахать кулаками постоялый двор облюбовали купцы побогаче – деньги шум не любят. Здесь заключали сделки, обмывали смирно, зная, что не побеспокоит никто, Илья одним своим видом отбивал охоту побузотерить.

Прибыли у хозяина возросли. Солидные посетители заказывали вина дорогие, заморские, и кушанья им под стать – осетра, икру, жаркое, а не каши и репу с квасом, как прощелыги.

А тут Илья еще идею хозяину подал:

– Ты бы, Трифон, отдельные комнаты сделал для трапезничающих. Мало ли, не все хотят видеть, кто и с кем договаривается. Может, люди хотят с глазу на глаз за трапезой пообщаться.

– Слыхал я о таком, вроде у немцев есть.

– И ты сделай. У тебя на первом этаже людская – для обозников, бедного люда. Лавки убери, прислуга пусть все добела выскоблит. Стол хороший поставь, да не лавки возле, а стулья или кресла для удобства, чтобы солидные люди уважение к себе чувствовали. Отдельно полового приставь, да в чистом, и человека с понятием, чтобы желание гостя мигом исполнял, а еще лучше – на шаг предугадывал.

– Мне с того какая корысть?

– А ты за удобство, за тайность встречи да за отдельного полового добавочку к цене делай. Сам потом оценишь, сколько брать. А от людишек что проку – грязь, да шум, да вонь.

Трифон задумался на мгновение, но потом махнул рукой:

– Ладно, попробую, думаю – не потеряю ничего. А не выйдет – снова людскую сделаю.

Людская – общая комната, для людей небогатых: ездовых, паломников, грузчиков – да мало ли путешествующих с тощей калитой? Плата – ногата за ночь, да с пропитанием, спали на лавках и на полатях – в тесноте, да не в обиде. Зато зимой тепло. От армяков, овчинных полушубков да валенок – дух стоял, хоть нос затыкай.

Помещение хозяин переделал быстро. Илья же при виде входящих серьезных людей тут же ненавязчиво предлагал отдельный номер.

Солидным купцам да именитым людям услуга понравилась. Чисто, чужих глаз и ушей нет, половой обслуживает быстро, угодлив. А что платить больше приходится, так за приватность да комфорт не жалко.

Отдельная маленькая трапезная стала приносить стабильный доход и была ежедневно востребована. Хозяин радовался и уже подумывал над тем, как оборудовать еще одну такую же.

Илья же еще одну, новую идею Трифону подал:

– Гостя уважить надо. Вот поел он у тебя, обговорил с компаньоном дела – отвези его. Сделай у тележных дел мастеров повозку на два человека, да с мягкими сиденьями. Тканью хорошей обей, да лошадь с бубенцами поставь. За извоз деньги бери – все быстрее окупится.

Хозяин посомневался было, но решил рискнуть. По наброску, сделанному Ильей на восковой табличке, он заказал у тележных дел мастера повозку – на Ладоге таких и не видел никто. Неказистая и тряская вышла – рессор не знал никто, но сиденья мягкие, тканью-бархатом иноземным обиты. И каждому посидеть охота, почувствовать себя человеком именитым.

Купцы – посетители отдельного номера пользовались повозкой охотно. Илья же, давая Трифону совет, знал о черте людей богатых – бахвальстве. Все вокруг знать должны – не простолюдин перед ними. Потому и шубы не только зимой, парясь и потея, носили, нищим на паперти подавали. И повозка в струю попала, востребована оказалась, а хозяину – прибыль.

Если за службу вышибалой Илья жил на постоялом дворе без оплаты и столовался с Марьей три раза в день, не платя за это ни медяхи, то после затеи с повозкой Трифон распорядился и пиво отпускать Илье задарма.