Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой - Уильям Жеру

покрывалась непрозрачным слоем снежной каши. Взглянув на волну, идущую к судну, Картер и Нили увидели в ее толще торпеду.

Она угодила в машинное отделение «Ричарда Блэнда», воспламенив взрывом цистерну с топливом, и середина судна оказалась объята пламенем. Картер с Нили бросились к шлюпкам. Тонущее судно было полосой препятствий: они пригнулись под струей обжигающего пара из котлов, но тотчас обнаружили, что дорогу им преграждает огонь, вырывающийся из вентиляторов машинного отделения. Без единого слова Нили пробежал прямо сквозь пламя. Не отставая от него, Картер упал на живот и прополз под огнем, поднявшись по другую сторону от препятствия, – лоб у него покрылся волдырями, брови были опалены. Нили пропал. «Ричард Блэнд» в конце концов раскололся пополам по трещине в корпусе. Меньшая носовая часть уплывала прочь. Кормовая часть, где находились сам Картер и бóльшая часть команды, шла ко дну. Одна из шлюпок вертикально повисла на веревке, и сидевшие в ней моряки упали в море. Единственная оставшаяся шлюпка была готова к спуску. Казалось, она заполнена под завязку, но Картер понимал, что это его единственный шанс. Он спросил, найдется ли для него место, и кто-то сказал, что да. Картер прыгнул в шлюпку с трехметровой высоты.

Шлюпка шла между плавающими в воде телами. Спасательные жилеты не давали людям уйти на дно, но ледяная вода убивала их. Картер не видел их лиц. Кто-то сказал, что Нили погиб. Пробежав сквозь стену огня, он спрыгнул с семи метров в океан, прямо к шлюпке. Но сидевшие там моряки не смогли втащить его на борт, и Нили унесло течением. Картер заметил, что за борт шлюпки цепляются два человека. Он попытался втащить их внутрь, но сил у него не было. Очутившиеся в воде моряки тоже выбились из сил. Тяжелая одежда тянула их вниз. Вскоре они отпустили шлюпку, и их унесло прочь, как Нили.

В шлюпке и без того сидело 27 человек, что превышало ее вместимость. Она осела пугающе низко: высота надводного борта не достигала и 30 см. Волны заливали шлюпку ледяной водой, и моряки по очереди качали ручную помпу, чтобы не пойти ко дну. Картер не чувствовал ног. Взглянув на них, он увидел, что его сапоги по колено полны воды, а в лодке она доходила ему лишь до щиколоток. Он снял сапоги, вылил воду и снова обулся. От холодных брызг Картер весь покрылся льдом, который, как ни парадоксально, защищал его от мороза.

Картера тревожило, что единственным оружием в шлюпке был его самозарядный кольт 45-го калибра. «Если бы наши запасы продовольствия и воды стали подходить к концу, я не знал наверняка, на что пойду, чтобы спастись, – писал он. – [Пистолет] давал мне преимущество, но от этого было не по себе. Я думал, что довольно хорошо себя знаю, но никогда прежде не попадал в такую ситуацию». Он выбросил пистолет в океан. Некоторые соседи по шлюпке недоуменно посмотрели на Картера, но ему не хотелось объяснять, каким отчаянным, по его мнению, могло стать положение выживших. Он сказал, что избавился от пистолета, чтобы в нем не опознали армейского офицера, если подводная лодка решит взять военнопленных.

Во тьме неподалеку Картер разглядел вторую шлюпку. Это была одна из тех, что унесло ветром в море. Картер собирался посигналить фонариком, но вдруг услышал выстрел и увидел вспышку. Подлодка U-255, потопившая судно, всплыла возле покинутой носовой части «Ричарда Блэнда». Немцы сделали выстрел, чтобы привлечь внимание моряков, которые могли остаться на носу. Люди в обеих шлюпках затаились. Немцы не заметили их, и в конце концов подлодка уплыла.

Шлюпки дрейфовали 13 часов, пока их не заметил британский эсминец, который взял терпящих бедствие моряков на борт на рассвете 11 марта. С главной палубы эсминца Картер видел исландский берег. «Ричард Блэнд» не дошел до него совсем немного. Эсминец отправился на поиски других выживших. В какой-то момент он подошел к плоту, на котором неподвижно лежали три человека. И сам плот, и люди на нем были полностью покрыты льдом. Британский матрос багром подтащил плот ближе. К удивлению Картера, один из обледеневших моряков протянул руку и схватился за багор. «Для меня это было сродни религиозному опыту, – признался Картер. – У меня на глазах мертвый, казалось бы, человек внезапно воскрес».

Эсминец доставил полузамерзшего моряка на американскую базу ВМС в Сейдисфьордюре, который находился на противоположном от Рейкьявика конце Исландии. Корабль пришел туда утром 13 марта. Третью шлюпку с несколькими спасшимися с «Ричарда Блэнда» моряками подобрал другой корабль сопровождения. Из 69 человек, которые были на борту «Ричарда Блэнда», погибло 34, включая капитана, Нили и друга Картера Уэйна Бейкера, заместителя командира подразделения Службы вооружений морского транспорта «Айронклэда». Красный Крест раздал всем туалетные принадлежности и игральные карты. За карты Картер был особенно признателен: «Я часами раскладывал пасьянсы, чтобы не думать о том, что было еще слишком болезненно».

На войсковом транспорте Картер добрался из Сейдисфьордюра в Хваль-фьорд. Листая в плавании журнал ВМС, он с удивлением наткнулся на собственное имя. Без его ведома Картера повысили в звании и наградили Серебряной звездой, третьей по значимости флотской наградой после Медали почета и Военно-морского креста, за храбрость, проявленную в походе конвоя PQ-17. Картер представил, как медаль вешают ему на грудь в присутствии его невесты Энн.

Вместе с другими выжившими с «Ричарда Блэнда» Картер остался на транспорте, который должен был доставить их в Бостон. Там он сошел на берег и позвонил в Делавэр родителям, которые сказали, что Энн ждет от него вестей. Она вместе с родителями переехала в Калифорнию, в Санта-Барбару. Картер дозвонился до Энн не сразу, а она первым делом спросила: «Где ты так долго пропадал?» Картер пообещал, что расскажет обо всем, как только они встретятся в Нью-Йорке, чтобы пожениться. Энн села на ближайший самолет, а Картер приехал в Нью-Йорк поездом и остановился в отеле «Коммодор». Он забронировал для Энн номер в отеле «Билтмор» и занялся организацией свадьбы. К тому времени, когда невеста добралась до Нью-Йорка, он успел купить ей браслет от Тиффани на помолвку, сделал анализ крови, договорился со священником и назначил в капелле церкви Преображения Господня церемонию бракосочетания на 12 апреля 1943 года.

* * *

К тому дню, когда Картер и Энн произнесли слова брачной клятвы, в войне на Восточном фронте уже наступил коренной перелом. 2 февраля Красная армия разгромила немцев под Сталинградом, одержав победу в одном из важнейших сражений Второй мировой. Советский прорыв стал неожиданностью для немцев и перекрыл Гитлеру путь к нефтяным месторождениям Кавказа и Ближнего Востока. В Сталинградской битве Красная армия вновь понесла огромные потери – погибло 500 000 человек, примерно половина тех, кто в ней участвовал. Однако на этот раз и немцы лишились 300 000 солдат, из них более 90 000 оказались в плену. Большинство немецких военнопленных умерло во временных советских лагерях от голода, холода и болезней.

Немцы не были окончательно побеждены, но Красная армия совершала прорыв за прорывом на всем Восточном фронте. Силы ей придавала ненависть к бесчинствам нацистов на советской земле. Советский поэт Константин Симонов написал для «Правды» стихотворение с простым названием «Убей его».

Если дорог тебе твой дом,

Где ты русским выкормлен был…

Если мать тебе дорога…

Если вынести нету сил,

Чтоб фашист, к ней постоем став,

По щекам морщинистым бил…

Если ты отца не забыл,

Что качал тебя на руках…

Если ты не хочешь, чтоб он

Перевертывался в гробу,

Чтоб солдатский портрет в крестах

Немец взял и на пол сорвал

И у матери на глазах

На лицо ему наступал…

Если жаль тебе, чтоб старик,

Старый школьный учитель твой,

Перед школой в петле поник

Гордой старческой головой…

Если ты не хочешь отдать

Ту, с которой вдвоем ходил,

Ту, что долго поцеловать

Ты не смел, – так ее любил, –

Чтобы немцы ее живьем

Взяли силой, зажав в углу,

И распяли ее втроем,

Обнаженную, на полу;

Чтоб досталось трем этим псам

В стонах, в ненависти, в крови

Все, что свято берег ты сам

Всею силой мужской любви…

Если ты не хочешь отдать

Немцу, с черным его ружьем,

Дом, где жил ты, жену и мать,

Все, что Родиной мы зовем…

Так убей же немца, чтоб он,

А не ты на земле лежал…

Так убей же хоть одного!

Так убей же