Холодные песни - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

только вам – большой скидка на все экскурсия!

«Процент с продаж! – усмехается Герман. – Это тебе не мелочь по карманам тырить». Схема проста. Трансферный гид обрабатывает турпакетников в автобусе из аэропорта, внушает: без отельного гида – пропадете! Останетесь без страховки, пропустите обратный вылет!.. Как же. А информационные стенды на что?

Герман пришел на встречу с гидом, потому что собирал материал для книги. Зря только семью потянул – надо было отпустить Юлю и Костика к долгожданной воде, а свой писательский крест нести самому.

Из зала спрашивают, Рагаб нехотя объясняет:

– Только местные напитки, хорошо? Бар на терраса, бар на пляж бесплатно для вас. Те, кто сам предлагать, это не отель, надо платить.

Звучит другой вопрос. С грустным лицом гид рассказывает, что Синайский полуостров лежит на границе между Африкой и Азией, а Шарм-эш-Шейх примостился в азиатской части. Этого Герман не знал: гуглил только про акул-людоедов.

– А что с акулами? – интересуется он с заднего ряда.

Костик закрывает журнал с яркими рыбками и смотрит на отца.

– Акуль нет, – отвечает гид. – Зачем спрашивать?

Герман улыбается. Его подзадоривает недружелюбие гида.

– Как зачем? Пишут, что кусаются вовсю. Ноги, руки – ням-ням.

– Ну-у, знаете! – возмущается большая белая тетка. Она пришла на собрание в закрытом, хвала Аллаху, купальнике и соломенной широкополой шляпе. На плечи наброшено пляжное полотенце.

– Акуль нет, – повторяет Рагаб. – Безопасно. Барьер стоять.

– И как, крепко стоять? – Германа несет. – Что за барьер? Сетка на столбах? Трещотки? А если рылом акульим тюкнуть – устоит?

Гид мотает головой. Гудит кондиционер.

– Не сетка. Тяжелый решетка далеко вдоль берег. Надежный.

– Ага. Значит, оградка ваша под водой, чтобы лодки ходили, так? А если прилив? Не перепрыгнет рыбина?

– Нет опасность. Акуль не плавать там, где купаться турист.

– А раньше? По телевизору такие ужасы показывали. В кинотеатр не ходи.

Юля толкает его локтем.

– Да что вы, в самом деле! – Большая белая тетка скручивает полотенце в жгут, будто собирается отшлепать Германа.

– Проблем быть, – нехотя признает гид. – Закрывать много пляж, возить купаться в заповедник. Но их решать! Теперь о’кей.

Герман поворачивается к Юле:

– Странно, если бы другое ответил. Разнарядка: все о’кей, никаких проблем.

– Хватит уже, – тихо говорит жена.

Но буря посеяна.

– Точно не опасно? – спрашивает чернявая нимфетка, прилипшая к нескладному долговязому парню. – Я читала, что не все пляжи открыли. Что опасно…

– Жить опасно! – хохочет нескладный. Чернявая отстраняется – колышется грива вьющихся волос – и игриво хлопает парня по плечу.

Все говорят, перебивая друг друга:

– Так есть акулы или нет?

– Я все равно плавать не собиралась! Только в бассейне!

– На дайвинг пускают?

– А что мне этот забор? Один черт – страшно!

– Главное – солнце есть!

Костик осматривается. Потом бьет кулаком по воздуху:

– Вот как акул надо! Сильно! По носу!

В конференц-зале становится тихо.

– А пацан дело говорит! – Мордастый мужик с приплюснутым носом одобряюще смеется.

Костик опускает глаза. Герман треплет сына по волосам.

– Больше ни звука, – предупреждает Юля. – Развел тут.

Герман застегивает рот на невидимую молнию.

После собрания Рагаб ловит их в вестибюле. Мрачнеет, когда Юля отказывается от экскурсий.

– Раз не ехать, тогда писать отказ. Сами за себя отвечать.

– В смысле? – подбоченивается Юля. – У нас страховка от вашей фирмы.

– Так не делать. Надо отказ.

– Не будем мы ничего писать.

– Юль, пошли, – говорит Герман. – Что ты ему объясняешь.

Рагаб недобро смотрит из-под кустистых бровей:

– Зачем людей пугать? Про акуль говорить?

– Чтобы не расслаблялись.

Герман берет Костика за руку и идет к выходу. «Нехороший ты человек, Рагаб, злой, как собака».

Их догоняет Юля:

– Оскотинится теперь, разговаривать не будет.

– И черт с ним.

Герман закуривает на террасе перед столовой. Достает смартфон.

– Ну, – журит Юля, – при ребенке?

– Я на отдыхе, – отвечает он, пытаясь оседлать халявный вай-фай.

Завтракают на веранде. Герман берет омлет с помидорами, ветчину, сыр, два тоста, по которым размазывает кубики маргарина; Юля – мягкий сыр с хлопьями, круассаны и половину грейпфрута; Костик рвется на море, капризничает – Юля уговаривает его на блинчики с сиропом, долго дует сыну на чай. Кофе гадкий, но какой есть.

Араб в будке выдачи с ленцой забирает карточки и сует в окошко полотенца. Полотенца бледно-бежевые, с грязным оттенком, они сыроваты, но Герман молчит.

У бассейна нет мест, локти не расставишь – все-таки побаиваются акул; на кой тогда в Египет сунулись, чем Турция не угодила?

Костик гонит мяч к пляжу, а там уже машет рукой Стас и прыгает счастливая Алиса. Море, небо – все как на картинке. Все, кроме пляжа: грубый песок скатывается к каменистым плюхам, поросшим моллюсками и водорослями. Пирс уходит глубоко в море, первый спуск метрах в двухстах от берега.

– Мель – только на попе сидеть, – говорит Герман.

– Зато детям хорошо.

Сухие и чешуйчатые, торчат из песка пальмы. Ветер шевелит пучки листьев. Волейбольная сетка, футбольные ворота, раздевалки и душ. Под соломенными зонтами, грязными и дырявыми, пустуют ряды деревянных шезлонгов.

– Акуль нет, – говорит Герман, подойдя к друзьям. – Барьер стоять.

– Чего? – не понимает Стас.

– Гид обидчивый попался.

– Других не водится. – Света подтягивает треугольные чашечки бикини, кивает Стасу на лежак. – Зайчик, подвинешь?

– Конечно, котик. – Стас вытаскивает шезлонг из мелко-полосатой тени.

Герман внутренне ежится.

– А я про акул сказал, – хвалится Костик, – как их бить.

Возле него кружит Алиса.

– Мам, можно нам покупаться?

– Одним нельзя.

– Я с вами, – говорит Герман.

– И меня возьмите, – говорит Стас.

– Ура!

– Стоять! – Юля лезет в пляжную сумку. – Сначала всех кремом намажу.

– И меня? – шутливо подступает Стас.

Герман отмечает, как мешкает, смутившись, жена.

– Только своих.

– Зайка, подай крем, – говорит Света. – На столике.

Герман вглядывается в темную полосу воды за длинным пирсом: где там защитный барьер? Юля принимается за его плечи. Крем холодит кожу, прикосновения жены почти ничего не будят внутри, под кожей.

«WELCOM» – приветствует надпись на доске для серфинга, которую воткнули в песок у входа на пирс. Ленивые волны омывают ржавые сваи. Герман, Стас, Алиса и Костик идут по сухим доскам, Стас предлагает наперегонки, срывается первым, дети улюлюкают и бегут. Герман улыбается, щурясь от яркого солнца.

– Уверен? – спрашивает Стас, положив руку на перила лестницы.

Герман смотрит на пожилую пару у оранжевых буйков. Лазурная, в солнечных прожилках вода. Белое, чистое дно, ни камушка. Глубина – взрослому по грудь.

– Странно, что волнуемся мы, а не жены.

– А-а, – отмахивается Стас. – Им бы пригореть равномерно.

Спасатель сидит на скамейке в метре от лестницы, его