Прекрасна и очень опасна - Елена Арсеньева

Лида кивнула, слабо улыбнувшись, только потому, что надо жекак-то реагировать на искренние попытки хозяина ее развеселить. Мысли же,впрочем, были заняты совершенно другим. Она вдруг осознала, что уже слышалагде-то это имя и фамилию – Майя Нефедова. Она откуда-то знала эту Майю…давным-давно, много лет назад. Вот только никак не вспомнить, когда и где ониобщались. Может быть, учились в одной школе? Вроде нет… Или в кружке занималисьвместе? Нет! Майя занималась в другом кружке – но в том же Дворце пионеров, чтои Лида. Майя ходила в хоровую студию. А помнила ее Лида потому, что хоровикииногда принимали участие в выступлениях фольклорной студии, где занималасьЛида. И вдобавок ко всему Майя была соседкой Виталия Привалова, с которым Лидаходила вместе в студию, дружила, а потом влюбилась в него до того, что дажевышла за него замуж… но беспощадно бросила, как только поняла, за кого именновышла. За подлеца и предателя! Ну а у Майи, значит, не нашлось сил покинутьМайданского… Но как, интересно знать, она вообще угодила за него замуж? Неужеливстретились через много лет после того позорного случая и в Майданском взыграласовесть? Но как же Майя его простила?!

– Короче, Бровман написал нужное заключение, подтверждающеефакт изнасилования, – вновь заговорил Марк Соломонович, – а потом Нефедов опятьпосадил дочку в машину и повез… Отгадайте, куда он ее повез?

– О господи! – вздохнула Лида. – Что, продолжаете проверятьменя на профпригодность? Ну, куда мог повезти Майю Нефедов с медицинскимзаключением на руках? Видимо, в милицию. Куда еще?

– Садитесь, два! – разочарованно вздохнул Амнуэль. – Выбезнадежны, барышня. Нет, он повез дочку не в милицию, а… на улицу Минина,один. Знаете этот суперпрестижный домик советских времен, где жила всяпартийно-обкомовско-облисполкомовская элита? Конечно, знаете! Его все знают.Вот и Нефедов отлично знал, что в этом доме жил господин… пардон, товарищМайданский Петр Григорьевич. Конечно, это ведь происходило в 1985 году, тогдагоспода еще только в капстранах да на страницах романов проживали. Привез,значит, Нефедов дочку к папеньке обидчика-насильника-развратника-распутника ипредъявил ее среди темной ноченьки вместе с бровмановским медицинскимзаключением. А потом продиктовал папаше-партайгеноссе ультиматум… – Амнуэльпроизнес это слово именно так – с ударением на последнем слоге. – Вот сейчас вовсе корки бранят советские времена. А вообразите ситуацию, чтобы в наше времяоскорбленный отец привез дочку к папаше насильника – по нынешним меркам, ккрупному олигарху, назовем это так. Да ведь глупого Нефедова в наше времянабежавшие телохранители живьем бы в землю закопали – вместе с дочкой! В землю,в бетон, под асфальт – не знаю куда! А Майданский их выслушал – и не простовыслушал, но и начал предлагать какие-то пути, как исправить дело. Деньгипредлагал – большие деньги! Майя Михайловна рассказывала, она была в такомшоке, что никак не могла понять, о чем идет речь. Помнит, что разговор междуpater'ами family был долгий, и в разгар его на пороге появился сам Валерик Майданский.Видимо, наш любитель «клубнички» решил, что лучше оказаться подальше от местапреступления. И угодил прямо на стрелку! Короче, к утру договор о намеренияхбыл подписан. Нефедовы спускают дело на тормозах и в милицию не обращаются.Валерик остается безнаказанным, на свободе, карьера папы Майданского не рушитсяпод уклон. Но! Через два с половиной года, как только Майе исполняетсявосемнадцать, играют официальную свадьбу. Тайная регистрация производитсязавтра же: родная тетка Майи, сестра ее матери, работала заведующей загсом. Додня официального бракосочетания молодые живут отдельно, никто ничего не знает,все шито-крыто. В случае возникновения нежелательной беременности делаетсятайный аборт силами все того же Бровмана, которому должен оплатить работу папаМайданский. Лихо, правда? – воскликнул Марк Соломонович.

– Лихо, – ошеломленно повторила Лида.

– То-то! – погрозил пальцем адвокат. – Где вам,детективщицам, измыслить этакий поворот сюжета? Тут надо Островским быть, чтобыописать это, причем не Николаем Александровичем, а Александром НиколаевичемОстровским, да и то – Харита Игнатьевна Огудалова рядом с этим Нефедовым простоотдыхает! Кстати, – спросил Амнуэль как бы в скобках, – вам что-нибудь говоритнабор этих имен? Вы Островских-то различить способны? А кто такая Огудалова –знаете?

– Не извольте беспокоиться, – от обиды чопорно проговорилаЛида. – Я заканчивала филфак университета. Так что кое-что успела узнать овеликой русской литературе. А также местами о зарубежной.

Амнуэль снова заржал с той же детской непосредственностью:

– Вот и славненько. Продолжать? Или сами домыслите развитиесобытий?

– Что ж тут домысливать? – пожала плечами Лида. – Тут идомысливать нечего. Майя, конечно, забеременела, сделала аборт. После чего унее не может быть детей. В назначенный срок Валерик на ней женился, и онипрожили после этого несколько лет во взаимной ненависти. До тех пор, пока мойбрат – на свое горе, а на Майино счастье – не поругался с Майданским в дверяхоперного театра. Ин-тел-лиген-ция… По театрам ходят на свою голову! – с горечьюпротянула она. – Вот так и вышло, что Майя Майданская стала богатой вдовой.

– Браво, барышня! – похлопал в ладоши Амнуэль. – Браво. Всеточно… хотя вы правы, тут и в самом деле не стоит напрягать мыслительныеспособности, ситуация изначально прогнозируемая. Правда, папе Нефедову все этобольшого счастья не принесло: во время официальной свадьбы дочери он был ужеочень плох, а через месяц сгорел от рака легких. Мир праху его, он был уверен,что дочь должна благодарить доброго папеньку по гроб жизни!.. А кстати, одобрых папеньках. Не возник ли у вас один интересный вопрос: откуда у ВалерикаМайданского такие большие деньги?

– Да какая мне разница? – пожала плечами Лида. – Макликакие-нибудь финансовые, грязные игры…

– И опять вы правы, – кивнул Амнуэль. – Только в эти игрыиграл не сам Валерик, а его папа, дослужившийся к тому времени до третьегосекретаря обкома партии. И впрямь – роль секретаря по идеологии была написанапросто-таки для него, потому что этот человек обладал совершенно незауряднымполитическим чутьем. Уже тогда он почуял ветер перемен и понесся по этому ветруочень споро. Помните такой персонаж нашей истории – Глеба Чужанина? Первыйдемократический губернатор Нижегородчины?

– А то! – усмехнулась Лида. – Кто же его не помнит? Думаю,он нам всем навеки в память врезался. Потом в министры угодил по воле ПервогоПапаши. Этакий политический попугай.