Поединок двух сердец - Кэти Максвелл

Миссис Пиблз ударила кулаком в дверь.

— Мистер Барлоу? Мисс Гейтс? Что вы там делаете?

Послышался раздраженный голос Джейн:

— Оставьте их в покое. Им есть о чем поговорить.

— Я вообще не слышу, чтобы они разговаривали, — не унималась миссис Пиблз.

— Идите спать, — непривычно резко приказала Джейн. — Оставьте их в покое.

— И пойду, и вам же будет лучше, если утром я не застану тут ни вас, ни вашей сестры!

Тяжело ступая, она отошла от двери.

Барлоу прервал поцелуй, но не выпускал Мэри. Он положил подбородок ей на макушку, а она прижалась к его груди и услышала, как в бешеном темпе колотится его сердце, попадая в такт ее собственному сердцебиению.

Безумие начало медленно отступать перед здравым смыслом. Тай первым нарушил молчание.

— Мы отправимся в Шотландию[19]как можно скорее.

Мэри прижала ладонь к его груди. Сердце стучало уже не так неистово, но все еще возбужденно. Мэри покачала головой.

— Один поцелуй не заставит меня изменить решение. — Мэри сама едва верила в то, что говорила.

— Это было не для того, чтобы убедить тебя в чем-либо, — ответил Тай. — Мне необходимо было привлечь твое внимание.

— Поцелуем заставил меня замолчать? — Она запрокинула голову и посмотрела в его бездонные голубые глаза. — У тебя получилось.

— Тогда почему ты продолжаешь спорить?

На эту реплику Мэри неожиданно ответила тихим и несколько нервным смешком. Посмотрев вниз, она поняла, что порванное платье самым непристойным образом демонстрирует Таю ее грудь, ее напряженные соски. Он смотрел на нее. Его губы приоткрылись, он наклонил голову.

Мэри выскользнула из его объятий. Она отошла подальше и закуталась в его жакет. Если она позволит ему прикоснуться к себе, то вновь потеряет голову.

Таю потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Мэри чувствовала, что он так же, как и она сама, смущен внезапным всплеском эмоций.

— Брак — это лучшее решение, — заявил Тай.

— Почему же?

— Это остановит досужие разговоры, и мы оба получим то, что хотим.

— Что? — кратко спросила Мэри.

— Таннера Дерби-Малыша.

Мэри не сразу сообразила, о чем речь. Из-за всех потрясений она почти забыла о лошади. Более того, мысль о Таннере утратила для нее роль жизненного ориентира. Это потрясло ее до глубины души.

— Мэри, все в порядке? Ты побледнела.

Она жестом остановила его.

— Я в порядке.

Рядом с ним ей было тяжело собраться с мыслями. Она пыталась понять, как так вышло, что ее давняя страсть к лошадям, ее неодолимое желание во что бы то ни стало купить Таннера теперь не имеет ни малейшего значения. По правде говоря, она теперь и сама не знала, чего хочет. Но в одном она была уверена: она не может выйти за Барлоу. У нее не было ни одного разумного довода, только интуиция и чутье, которым она предпочитала доверять.

— Я не могу выйти за тебя, — сказала она.

— Не можешь или не хочешь? — В его голосе чувствовалось напряжение.

Мэри опустилась на диванную подушку, набитую гусиным пухом. Не хотелось ни спорить, ни ссориться. Она сама еще толком не знала ответ на этот вопрос.

Барлоу подошел к ней. Кулаки решительно сжаты.

— Мэри?

— Я не хочу, — прошептала она.

И ее сердце немедленно сжалось от невыносимой боли. Она заставила себя сделать вдох.

— Тебе не понять. В моей жизни нет места мужчине. Все глупости, которые я когда-либо совершала, так или иначе связаны с мужчинами. Вспомни хотя бы сегодняшний вечер.

Тай опустился на колени.

— Мэри, любовь — это единственная совершенная тобою глупость. Довериться и полюбить дурного человека — еще не значит совершить преступление.

— Любовь? — Она горько усмехнулась, слезы сдавили ей горло. — Я не знаю, что такое любовь. Меня никто никогда не любил. — Она посмотрела на него. — Барлоу, влюбляться — это очень скверно. Цена любви может оказаться больше, чем кто-либо захочет заплатить.

Тай слегка сжал ее кисть. Рука Мэри казалась такой холодной.

— Тогда выходи за меня. Ты и так знаешь, что мы не любим друг друга, поэтому не будет никаких несбывшихся ожиданий. И ты видела, что было минуту назад. Нас связывает желание. Этого достаточно. Пусть наш брак будет без любви, зато мы будем свободны от всех неприятностей, которые может доставить любовь.

Мэри опустила голову, пряча лицо за пеленой волос. Тело все еще жаждало его прикосновений, требовало разрядки и удовлетворения. Она ощущала вкус его губ и боялась тех чувств, которые могли в ней пробудиться. Возможно, он не намеревался заходить слишком далеко, но Мэри сама не позволила бы ему остановиться.

Она сжала его руку, как тогда, когда считала его своим возлюбленным. Тогда все было невинно, и она еще умела доверять.

— Посмотри, в кого мы только превратились… — Ее голос замер.

Тай понимал ее чувства.

— Это было так давно, Мэри. С тех пор и ты, и я многое пережили.

— Возможно, если бы я тогда была взрослее…

Тай, не размыкая рук, выпрямился.

— Забудь о прошлом. Подумай о будущем. У нас будет Таннер.

— И, возможно, в один прекрасный день ты полюбишь другую и станешь сожалеть о нашем соглашении. Что тогда? Что ты будешь делать, когда поймешь, насколько обременительна нелюбимая жена.

— Я не Джерген, — мрачно сказал он.

— Я и не говорю, что ты такой.

— Нет, говоришь. Джерген — выродок, я — нет.

Он притянул Мэри к себе, обнял, прижав к груди.

— Ты же чувствуешь это пламя между нами? Нам будет хорошо вместе.

Да, им будет хорошо. Уже сейчас она готова была растаять от этого огня. Кроме того, появится человек, который сможет управлять «Эдмундсоном». Тай был прав, когда говорил, что у них общие ценности: семья, лошади и земля.

Словно откликаясь на ее мысли, Тай произнес:

— Знаешь, я тоже не готов к браку. Я никогда не был влюблен и, с учетом возраста, видимо, никогда уже не буду. Так почему бы нам не жениться ради чего-то ценного? — Его голос прозвучал глухо.

Таннер. Жениться на ней из-за лошади. Но разве не то же самое хотела сделать она сама? Ее страстная природа, которую она изо всех сил пыталась укротить, требовала большего. Неосознанно она все же надеялась, что это лондонское приключение приведет ее к настоящей любви, как и обещала Джейн. Она всегда хотела больше, чем могла получить. Возможно, это стремление к невозможному, к игре ва-банк досталось ей от отца и тяготело над ней, как проклятие.