Наваждение (сборник) - Николай Куценко

– Как так? Это же…, – тут он задумался и сморщил лоб, – это же… не по-людски!

– Презирают они тех, кто перед ними ползает. Да и мужики, кстати, тоже презирают.

– Так что мне делать-то теперь?

– Новую искать, а про эту лучше забыть.

– А тачка? Как же она? Тачка эта больше ляма стоит. Про тачку тоже забыть?!

– Про тачку тоже придется забыть. Да и не главное это. Хрен с ней, с тачкой. Не последние же деньги ты отдал.

Но начальник не слушал. Он говорил про какую-то справедливость, затем переключился на свою жену, затем – на школьную подругу, которой иногда звонил. Начальник был пьян и со стороны производил жалкое зрелище. И Дмитрий, как в в прошлый раз, сделал вид, что ему позвонили. А после ушел. С начальником говорить было не о чем. За спиной он услышал какие-то хрипы – начальник что-то объяснял официантке. При этом он зачем-то бил по столу ладонью так, что сидящие рядом оборачивались в его сторону и тихо возмущались.

– Я же ей машину, бл*дь! – хрипел начальник на весь ресторан. – Тачку! Больше ляма!

Дмитрий вышел и громко хлопнул дверью.

Наступила осень, а с ним и день рождения Дмитрия. Он отмечал его шумно, долго, празднично. Совсем как раньше. Совсем как до Веры. Его поздравляли все – жена, родители, бывшие подруги, коллеги и даже позвонил начальник. Он называл Дмитрия братом, клялся в вечной дружбе и был не совсем трезв. Говорили, что у него опять начался запой. Вечером позвонила Маринка – довольная, счастливая. Она обещала приехать на выходные, как только сдаст сессию. Маринка рассказала, что решила выйти замуж. Вечером с рабочего телефона позвонила Вера. Дмитрий не сразу понял, кто это. Голос в трубке был слегка хрипловат, словно простужен. Иногда он срывался и вздрагивал.

– Мне надо поговорить с тобой. Очень надо.

– Я слушаю. Говори.

– Ты… ты обязан меня простить. У меня больше нет никого. Ты понял?! – внезапно сказала она.

– А что, были? – пошутил он в ответ. Но сам вдруг расстроился – такой неуместной показалась ему шутка.

Она зарыдала. Непритворно. Вере было тяжело, и Дмитрий чувствовал это.

– Прости меня, пожалуйста, – словно ребенок заплакала она. – Я изменюсь, я стану другой. Мне тебя очень не хватает.

– Я простил тебя. Все?

– Клянешься?

– В чем?

– Ну, что простил? Клянешься?

– Клянусь.

– Это значит, что все как раньше будет?

– Нет, не все как раньше, но я на тебя не сержусь.

Дмитрий не был трезв – на дне рождения выпили не мало. Ему вдруг стало опять жалко Веру. Вначале, когда он услышал ее голос, то хотел бросить трубку. Но не сейчас. Обиды в миг забылись, внутри что-то защемило и к Вере появилось теплое доброе чувство. Как у отца к вернувшемуся ребенку. Плохому ребенку, но все же своему. Он как родитель заметался в своем выборе – простить ее или положить трубку и уже навсегда забыть. Но ведь сейчас она была так близко. Сейчас она сама к нему тянулась. И это не было обманом, маской, да чем угодно. Все это было по-настоящему, как он и мечтал. В этом Дмитрий был абсолютно уверен.

– А помнишь горы? – спросила Вера, – ведь там было так здорово. И ты мне тогда поклялся, помнишь?

– Помню…, – и он вспомнил то, о чем давно забыл – о своей клятве.

– Ты поклялся, что мы туда вернемся.

– Не знаю, – ему не хотелось это говорить, ему не хотелось показывать свою неуверенность, ему хотелось быть твердым.

– Не убивай эту надежду. Это ведь все, что у меня есть.

– Хорошо. Я не отказываюсь от своих слов. Но ты знаешь…

– Пока, – вдруг сказала она и положила трубку.

«Тряпка, какая же я тряпка, – думал он и бил по столу кулаком, на пальцах появилась кровь, – Я же обещал себе с ней больше не связываться».

Звонок Веры, словно маленькое зернышко, породил внутри Дмитрия сначала неуверенность, потом желание, а в конце – зависимость. Вера действовала расчетливо: сначала писала раз в неделю, затем чаще, а после – и вовсе каждый день. Потом перестала и исчезла. И тут уже Дмитрий не смог без нее – он писал ей при первой возможности, просил приехать, сам к ней просился, а после и вовсе выслал билеты в горы, где он забронировал домик. Тот, где они были в прошлый раз.

Он встретил Веру в аэропорту. На ней была надета обтягивающая майка, джинсы и туфли на длинных каблуках. Зеленый блеск глаз эффектно дополняла красная помада, а на рыжих волосах появились едва заметные пряди черных волос. Вера похудела и посвежела. В воздухе витал аромат ее духов. Дмитрию сразу же захотелось ее, и он не скрывал этого желания.

Первые дни они не выходили из квартиры – они не могли насытится друг другом. Обеды и ужины сменялись сексом, после которого следовал просмотр фильма, затем ванна, а после – вино, много вина. Они как молодые любовники – пили и занимались сексом. Столько – сколько могли. Вся накопившаяся обида слетела в первый день, будто и не было ее, будто они только познакомились. Теперь она была нежной, женственной и счастливой. Ее животные инстинкты и порывы куда-то пропали и Дмитрию стало казаться, что он добился своего. Он изменил Веру. То, над чем все смеялись, стало возможным. Оказывается, человека, а главное, женщину можно изменить. Можно слепить то, что надо. И он слепил. И эта Вера – лучше той, прежней. Она – не ненасытная стерва, унижающая мужчин. Она – женщина, в лучшем своем проявлении. Так он думал, а Вера позволяла ему это. Ему даже стало казаться, что она кончает с ним. Вернее – это так выглядело. Или она притворялась? Он не знал правды. Да и не хотел знать. Сейчас его все устраивало. Ему было хорошо.

В горах, как и прежде, по утрам пахло росой. Вера ходила босиком по траве, собирая цветы. Дмитрий сидел на крыльце и наблюдал за ней. Утреннее солнце попадало в глаза, и он жмурился. Вера чем-то напоминала ему Маринку – добрая, нежная, наивная, только постарше. Потом они завтракали у костра – Дмитрий разогрел вчерашний шашлык и накормил им Веру, в обед – уехали на экскурсию в соседнее село. Где пробыли до вечера. Ближе к ночи к ним позвонили с ресепшн.

– Здравствуйте, у нас появились новые услуги в Аква зоне.

– Что именно? – спросил Дмитрий.

– Массаж. Очень хороший массаж. Вам понравится.

– Я не люблю, не надо.

– Но девушку можете свою записать. Ей понравится, я вас уверяю. Отличный подарок сделаете, – не унималась женщина.

Идея понравилась Дмитрию. Ему хотелось радовать Веру. Всем, чем только можно.

– А почему бы и нет? Давайте на утро только, а то у нас столик на обед уже заказан.

– Договорились, пишу на десять. Пусть, как встанет, так приходит.

Вера любила массаж – она все время просила Дмитрия размять ей спину. И хотя в начале их отношений он не умел этого делать, со временем – привык и мог дать фору многим массажистам. Но это – другое. Не профессиональное.