Исключая чувства - Диана Ставрогина

В необдуманной поспешности Дима уже собирался гордо прошествовать со своей прекрасной дамой к выходу на виду у всех сотрудников фирмы, но Лара остановила его предложением уйти из зала с перерывом в пару минут и встретиться у гардероба.

Она, очевидно, ничуть не растеряла своей предусмотрительности и помнила, что пусть фирма и большая, с огромным числом юристов самых разных профилей, офис у всех был один — и по закону подлости, не записанном ни в одном кодификаторе современного права, нашелся бы кто-нибудь слишком глазастый и любящий пускать слухи.

Про людей, что были вокруг, Дима, увлеченный совершенно другими мыслями, сам просто бы не вспомнил, но суть невысказанных, но подразумевавшихся Ларой опасений осознал сразу, несмотря на то, как сильно шумело в ушах и пересохло в горле. Он едва удержался от поцелуя — так близко они с Ларой склонились друг к другу на последних фразах удивительно рассудительного для их состояния разговора, но она быстро отстранилась, словно во избежание, и заспешила к выходу из зала. Проводив Лару взглядом, Дима нашел в кармане телефон. Вызовет такси и пойдет следом.

Легкое, но неприятное опасение, что у гардероба он не встретит никого, кроме персонала ресторана, схлынуло, стоило Диме повернуть за угол и заметить стоявшую к нему спиной девушку в темно-бордовом пальто с рассыпавшимися каскадом по плечам длинными темными волосами.

Ему опять захотелось прикоснуться к ним, отвести густые пряди за одно плечо и оставить поцелуй на изгибе шеи, а затем, не отрывая губ от нежной кожи, продолжить спуск — ниже, и ниже, и ниже, пока… Дима остановил разыгравшиеся фантазии и потряс головой. Рано прощаться с рассудком.

Услышав его шаги, Лара обернулась. Неподвижно и безмолвно ждала и смотрела прямо на него дикими глазами почти булгаковской Маргариты — такое же бесстрашие перед безумием ночи. Кто-то безликий услужливо подал Диме пальто. Одеваясь на ходу, он пошел к Ларе. Кто-то другой, тоже не имевший плотности и цвета, но кого принято называть метрдотелем, распахнул перед ними дверь.

Легкий, типично московский мороз быстротечно ударил Диме в лицо и пугливо растекся приятной прохладой. В двадцати шагах, на парковке ожидали черный блестящий мерседес с водителем в солидном костюме. Лара снова (Дима уже стал привыкать) смело и быстро шла чуть впереди в своих умопомрачительных туфлях. Дима отдаленно, краем сознания, подумал про гололед. В эту зиму Москву как для столицы не очень старательно очищали от снега и льда, а Лара на таких шпильках. Сама по себе.

Ускорив шаг, Дима очень кстати оказался рядом, когда Лара столь предсказуемо поскользнулась на замерзшей лужице талой воды. Он ее конечно поймал. Образцово-джентельменски развернул к себе лицом, удостовериться, что полюбившиеся ему ножки и туфли в полном порядке.

— Спасибо, — ответила она ему, — все хорошо.

Дима кивнул.

До такси было рукой подать, но выпустить Лару из объятий показалось невозможным. Ее руки покоились у него на груди. Легким шлейфом оседал аромат духов. Размеренно она выдыхала в его сторону облачка теплого, влажного воздуха, в которых улавливались алкогольные пары. Молча Дима смотрел на алые, чуть раскрытые губы, и медленно, с благоговением, какое бывает только у мужчины, готовящемся впервые познать стоящую перед ним женщину, наклонил голову. Благодаря каблукам, Лара была практически одного с ним роста. Расстояние между ними исчезло, как только она, откинувшись назад, первая прижалась к его губам.

Ничего целомудренного в случившемся поцелуе не было ни секунды. Но и ничего грубого, пошлого или разочаровывающего — не было тоже. С первым прикосновением — вспышкой — чувство полного совпадения, а потом — забытье.

Рассказать об этом поцелуе в деталях Дима не смог бы. Они с какой-то жадностью сбивались, словно пытались отобрать друг у друга инициативу, и повышали откровенность поцелуя, совершенно забыв про мерзнущего без пальто водителя такси. Мешались теплая, тяжелая одежда и скользкая брусчатка под ногами. Хотелось ближе, крепче, сильнее. Было жарко и прохладно одновременно, у Димы саднило нижнюю губу, которую Лара успела слегка прикусить, прежде чем провести по ней кончиком языка — раз… два… пока Дима в ответ не скользнул языком по ее верхней, заставляя захлебнуться вздохом.

Ее руки будоражащей прохладой скользнули по его шее, ногтями она слегка царапала его затылок, притягивая Диму к себе. Сознание начинало путаться. Никто из них уже не думал о том, что их могут увидеть, что откровенность их поцелуя давно перешла все границы приличия, достигнув бесстыдства, не подходящего для уличного действа.

Равномерный шум быстро проезжающих машин разнесло резким гудком клаксона. Дима и Лара, подскочив на месте, прекратили поцелуй. Совершенно ошарашенные, потерявшиеся, с пылающими лицами и озябшими конечностями.

Сумасшествие.

До чего же, думалось Ларе, происходящее похоже на сон… или морок — неизвестно, чем затеянная ею авантюра обернется в финале. После впечатляюще страстного поцелуя (даже в уединении собственного сознания она отказывалась признать, что на мгновение утратила контроль, как никогда в жизни) они сели в машину в молчании, в какой-то погруженности в себя, по крайней мере так чувствовала Лара.

Ей точно было что осмыслить, но не выходило. Тело потрясывало мелкой внутренней дрожью, отключающей мыслительный процесс. Физическая расслабленность в сопровождении неуютной неизвестности грядущего была не лучшим состоянием, Лара предпочла бы ясный рассудок и напряженность в мышцах, но увы… Алкоголь, декабрьский мороз и… и этот чертов поцелуй отключили ей мозги. Не полностью, конечно. На такое Ларе и надеяться было нельзя, пусть иногда и очень хотелось.

С неискоренимой предусмотрительностью она, как и всегда, внимательно следила за дорогой, подмечая на случай непредвиденных обстоятельств знакомые вывески и станции метро. Украдкой проверила заряд аккумулятора телефона, прокрутила в голове последние пару часов и еще раз в мысленном разговоре с собой удостоверилась, что действительно не против совместной ночи с Дмитрием, — и все же эти рассуждения проходили где-то в очень отдаленном и ленивом уголке ее сознания. Автомобильная полоса растеклась перед глазами, время теряло ориентиры, пространство стало мягким, вязким и тягучим, а тело оставила привычная тяжесть усталости.

Сон или морок?..

Неважно.

Лара потрясла головой. Скорее бы доехать. Пока разум не прояснился, пока поцелуй еще помнится опьяняющим прикосновением, пока кожа под одеждой горит и желание близости с мужчиной слева от нее, что тоже сейчас смотрит в окно направляющейся к его дому машины, острее и ярче всех ее прежних желаний.

Было немного любопытно узнать, о чем думал вовремя их поездки Дмитрий, но Лара тут же запретила себе погружаться в лишние размышления. Не стоит. Главное понятно: он ее хочет. Между ними случилась та самая химия, о которой всем мечтается. Не такая уж и редкость. Только длится она недолго. Лара никаких сомнений на этот счет не имела. Одна ночь — и дурман развеется.