Этот бессмертный - Роджер Желязны

Мы начали продвижение через зал, мимо множества беседующихдруг с другом людей. Высоко над головой плыли поворачивающиеся люстры, похожиена многогранные глыбы из хрусталя. Тихо звучала телистра, разбрасывая звукисвоей песни, напоминавшие брызги цветного стекла.

Люди жужжали и копошились, словно насекомые Джорджа, и мыизбегали столкновений с ними, переставляя без остановки одну ногу за другой.

Слава богу, удалось ни на кого не наступить.

Вечер был теплый. Большинство мужчин одевалось в легкую, какпух, черную форму, предписанную для персонала в случае торжественных вечеров.

Те, что были одеты иначе, не являлись представителямиадминистрации.

Черное одеяние, несмотря на всю свою легкость, было весьманеудобным.

На груди слева красовалась зелено-голубая эмблема Земли –кружок диаметром в два дюйма. Чуть ниже его – символ одного из департаментов,еще ниже значок, обозначающий ранг. Воротник униформы через небольшойпромежуток времени начинал казаться гарротой. Мне, по крайней мере, чудилось,что я вот-вот задохнусь, сдавленный этим железным ошейником.

Дамы были одеты или зачастую раздеты, по своему собственномуусмотрению, обычно во что-то яркое, сопровождаемое мягкими полутонами, еслитолько дамы не принадлежали к персоналу администрации. В этом случае они былиплотно упакованы в короткие черные платья, но все же со свободным воротничком.

– Говорят, здесь находится Дос Сантос? –поинтересовался я.

– Так оно и есть.

– С какой целью?

– Не знаю. Меня это не интересует.

– Ай-яй-яй! Что же произошло с вашей замечательнойгражданской совестью? Департамент литературной критики не раз расхваливал васза нее.

– В моем возрасте запах смерти вызывает состояние всебольшей и большей тревоги, стоит мне только его почуять.

– Неужели Дос Сантос источает именно такой запах?

– Он весь им пропитан!

– Я слышал, что он нанял одного из ваших прежнихпартнеров еще во время мадагаскарского дела.

Фил склонил набок голову и стрельнул в меня взглядом, полнымнасмешки.

– Слухи слишком быстро доходят до вас. Вы ведь другЭлен? Да, Гассан здесь. Он наверху вместе с Досом.

– И кого же он на этот раз хочет избавить от бременижизни?

– Я ведь вам уже сказал раньше, что ничего не знаю обэтом, да и не хочу знать.

– И все-таки, может быть, решитесь угадать?

– Не имею особого желания.

Мы наконец-то выбрались в ту часть зала, где было не стольмноголюдно, и я остановился, чтобы пропустить одну-другую рюмочку рома.

– Вы не откажетесь, Фил? – спросил я, протягиваясвоему напарнику бокал. – Мне показалось, что вы страшно торопитесь?

– Верно, тороплюсь, но все же хочу уяснить сложившеесяположение.

– Ну-ну. А пока, давайте выпьем. Мне пополам скока-колой.

Я украдкой глянул на него. Когда он отвернулся, я мысленнопоследовал за его взглядом в направлении легких кресел, расположенных в нише северо-восточнойчасти зала, рядом с телистрой. На ней играла пожилая дама с оловянными глазами.Рядом попыхивал трубкой Управляющий планетой Земля, Лорелл Сэндс.

Эта трубка – одна из интересных граней личности Лорелла.Настоящая трубка, изготовленная в мастерской Мейрсхалума. На планете такихтрубок осталось совсем немного. Что же касается всего остального в еголичности, то Сэндса можно было бы назвать чем-то вроде антикомпьютера.Закладываешь в него несколько самых различных, тщательно собранных фактов, цифри статистических данных, и он превращает все это в сплошной мусор.

Проницательные темные глаза, медленная всепонимающая манераговорить, цепко держа собеседника одним лишь взглядом. Редкие, но выразительныежесты, когда кажется, что он прямо-таки режет воздух ладонью или тычетвоображаемых дам под ребра своей трубкой.

Темные волосы с седыми висками, высокие скулы, загар подцвет твидового костюма (он умышленно всегда избегал темной одежды).

На свою политическую должность он назначен Управляющим поделам Земли на Тапейре, и со всей серьезностью относится к исполнению своихфункций, зачастую даже чрезмерно демонстрируя полную самоотверженность,несмотря на периодические приступы язвы.

Сэндс далеко не самый умный человек на Земле. Но он – мойбосс! И кроме того, он – один из моих лучших друзей.

Рядом с ним сидит Коурт Миштиго. Я почти ощущаю физическуюненависть, которую питал к нему Фил – все, от его бледно-синих пяток с шестьюпальцами до алой повязки на лбу, красноречиво свидетельствует о егопринадлежности к верховной касте. Причем Фил ненавидел его не столько из-занего самого, сколько из-за того, что он был ближайшим родственником, а именновнуком самого Татрима Миштиго, который сорока годами раньше начал показыватьвсему миру, что величайшими современными писателями являются уроженцы Веги.Старый джентльмен до сих пор не отдает Филу пальму первенства, и я ни за что неповерю, что Фил способен простить ему это.

Краем глаза я заметил Элен, которая поднималась по широкой,богато украшенной лестнице в другом конце зала.

Краем другого глаза я увидел, что Лорелл смотрит в моюсторону.

– Меня, – сказал я, – уже обнаружили, и ядолжен теперь идти засвидетельствовать свое почтение этому Вильяму Синбруку.Идем вместе?

– Прекрасно, – кивнул Фил. – Страдания – этокак раз то, что нужно для души.

Мы прошли к нише и встали между двумя креслами. Здесь, вэтом месте, было средоточие власти.

Лорелл медленно поднялся и пожал нам руки. Миштиго поднялсяеще медленнее и не протянул руки. Выражение его янтарных глаз оставалосьравнодушным, когда нас представили ему. Оранжевая рубашка свободного покрояпостоянно трепетала, так же как и его многокамерные легкие непрерывновыдавливали воздух через передние ноздри, расположенные у основания его широкойгрудной клетки.

Он коротко кивнул и повторил мое имя, затем повернулся кФилу, изображая на лице нечто вроде улыбки.

– Вы не могли бы изложить содержание своей «Маски»по-английски? – попросил он.

Голос его напоминал звон затухающего камертона.

Фил повернулся на пятках и побрел прочь.

Сперва мне показалось, что представителю Веги на мгновениестало дурно, однако я вовремя вспомнил, что смех веганцев напоминает отчаянноеблеяние козла, когда его душат. Я стараюсь держаться подальше от уроженцевВеги…