Дело о воющей собаке - Эрл Стенли Гарднер

Картрайт исподлобья посмотрел на Мейсона.

– А если я не соглашусь? – осведомился он.

– При таких обстоятельствах, – тем же терпеливым тономотозвался Мейсон, – вам лучше обратиться к другому адвокату, к чьим советам выотнесетесь с бóльшим доверием.

Несколько секунд Картрайт молчал, потом внезапно кивнул:

– Хорошо, согласен. Но я хочу, чтобы вы послали уведомлениепрямо сейчас.

– Как только оно будет подготовлено, – успокаивающе произнесПерри Мейсон.

– Тогда я поручаю это вам и возвращаюсь домой. Выпредставляете мои интересы, мистер Мейсон, поэтому оставайтесь здесь ипроследите, чтобы уведомление доставили по адресу.

– Разумеется, – заверил его Мейсон. – Вы можете идти домой иотдыхать, мистер Картрайт. Предоставьте все мне.

Картрайт снова кивнул и подошел к двери.

– Благодарю вас, джентльмены, – сказал он. – Был рад с вамипознакомиться. Простите, если я немного не в своей тарелке – я ведь почти неспал.

Дверь за ним захлопнулась.

– Ну? – осведомился Пит Доркас, повернувшись к докторуКуперу.

Психиатр соединил кончики пальцев на круглом брюшке.Добродушные искорки в его глазах исчезли как по волшебству.

– Ну, – отозвался он, – я бы не хотел ставить диагноз наосновании ограниченных признаков, доступных в настоящее время, но, по-моему, мыимеем дело со случаем маниакально-депрессивного психоза.

Мейсон усмехнулся:

– Звучит внушительно, доктор, но не означает ли это всеголишь нервный срыв?

– Такого явления, как нервный срыв, в природе не существует,– ответил доктор Купер. – Это популярное выражение, характеризующее различныеформы функциональных или дегенеративных психозов.

– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Человек, страдающийманиакально-депрессивным психозом, не является безумным, верно?

– Ну, нормальным его не назовешь.

– Знаю, но он не безумен?

– Смотря что вы подразумеваете под безумием. Конечно, вюридическом смысле это не та степень сумасшествия, которая освобождает отответственности за совершение преступления.

– Я имею в виду не это, – возразил Мейсон. – Спуститесь наземлю, доктор, не будем спорить о мелочах. Вы ведь не даете свидетельскиепоказания в суде. Речь идет о чисто функциональном заболевании, не так ли?

– Так.

– И излечимом?

– О да, полностью излечимом.

– В таком случае, – нетерпеливо сказал Перри Мейсон, –давайте избавимся от этой воющей собаки.

– Не забывайте, – напомнил Пит Доркас, вертя в рукекарандаш, – мы располагаем только неподтвержденным заявлением этого Картрайта,что собака действительно воет.

– Брось, Пит, – поморщился Мейсон. – Ты ведь не выписываешьордер. Уведоми Фоули о поступившей жалобе, о том, что он нарушает постановлениепод таким-то номером, и опиши ему, в чем заключается это постановление. Еслиего собака в самом деле воет, он быстренько заткнет ей пасть, а если нет, топозвонит и сообщит тебе об этом.

Мейсон повернулся к доктору Куперу:

– Идея о воющей собаке не может оказаться бредом, доктор?

– При маниакально-депрессивном психозе бывают бредовыесостояния, – ответил доктор Купер, – но обычно в форме мании преследования.

– Ну, – заметил Доркас, – Картрайт ведь считает, что егопреследуют. Он думает, что Фоули специально обучил собаку выть.

Перри Мейсон посмотрел на часы.

– Давайте позовем стенографистку, – предложил он, – продиктуемей уведомление и отправим его поскорее.

Доркас посмотрел на доктора Купера, подняв брови.

Психиатр кивнул, и Доркас нажал кнопку.

– Хорошо, – сказал он. – Я продиктую уведомление и подпишуего.

– Я бы хотел поговорить с сотрудником, который доставитуведомление, – попросил Мейсон. – Может быть, мне удастся ускорить дело,обеспечив ему транспорт и…

– …и угостив его парой сигар, – усмехнулся Доркас.

– Я мог бы угостить его бутылкой виски, но не хочукомпрометировать себя в глазах заместителя окружного прокурора.

– Спустись в офис шерифа, – сказал ему Доркас, – и найди тамкого-нибудь, кто может передать уведомление. К твоему возвращению оно будетготово. Если хочешь, можешь сопровождать посыльного.

– Ну нет, – ухмыльнулся Мейсон. – Я знаю разницу междуадвокатом и помощником шерифа. Один работает в кабинете, а другой разноситповестки. Я буду у себя в офисе, когда доставят уведомление.

Открыв дверь кабинета, он обернулся к доктору Куперу:

– Не считайте меня спорщиком, доктор. Я понимаю вашупозицию, но надеюсь, что вы понимаете мою. Этот человек обратился ко мне запомощью, и я увидел, что он в нервном состоянии. Я не знал, сумасшедший он илинет, и хотел это выяснить.

– Конечно, я не могу поставить окончательный диагноз…

– Разумеется, я это понимаю, – заверил его Мейсон.

– А Картрайт больше ничего не говорил? – спросил Доркас. –Он не хотел посоветоваться с тобой о чем-нибудь еще, кроме воющей собаки?

– Теперь ты задаешь вопросы, – улыбнулся Перри Мейсон. –Могу сообщить, что Картрайт уплатил мне предварительный гонорар, если это тебепоможет.

– Наличными?

– Совершенно верно.

– Это решает дело, – рассмеялся доктор Купер. – Явныйпризнак безумия!

– Безусловно, это отклонение от нормы, – согласился ПерриМейсон и закрыл за собой дверь.

Делла Стрит вскрывала утреннюю почту Перри Мейсона, когда оноткрыл дверь приемной и весело приветствовал ее:

– Доброе утро. Какие новости, Делла?

– Много обычных, – ответила секретарша, – и одна необычная.

– Пирог оставим на десерт, – усмехнулся Мейсон. – Начнем собычных.

– Один из присяжных, – начала Делла, – хочет поговорить стобой насчет истории с акционерным обществом. Еще двое звонили поздравить тебяс тем, как ты вел дело. Какой-то мужчина пытался договориться о встрече, но несообщил мне никаких подробностей. Вроде бы дело касается купленных им акцийкакого-то прииска. Несколько писем с вопросами по мелочам…

Мейсон скорчил гримасу и отмахнулся: