Дело о счастливых ножках - Эрл Стенли Гарднер

– Ты думаешь? – поднял брови адвокат.

– Я знаю, – ответил Дрейк, пока Мейсон открывал дверь своейконторы. – Убежден, этот Пэттон занимался подобными махинациями и в другихместах. Слишком уж хорошо продумано, слишком заманчиво. Отчего же не попытатьсяопять?.. Я проверю остальные города… Здравствуйте, мисс Стрит. Как дела?

Делла Стрит улыбнулась ему:

– О, догадываюсь. Вы пришли посмотреть фотографию…

– Какую фотографию? – невинно спросил Дрейк.

Она вновь лукаво улыбнулась.

– Ну ладно, – расслабившись, сказал Дрейк, – пока я здесь,так и быть, посмотрю…

– Она у мистера Мейсона на столе, – ответила Делла Стрит.

Перри Мейсон прошел в кабинет, удобно устроился в своемкожаном кресле и передал папку детективу. Пол некоторое время рассматривалснимок, затем восхищенно присвистнул:

– Класс!

– Да, Пэттон знает толк… Пол, ты ведь хотел поговорить сомной?

– Я хочу уточнить план действий.

– Ты находишь Пэттона, потом Маджери Клун. Мы беседуем сПэттоном, пытаемся вытянуть из него признание. Ну а потом дело станет запрокурорами: в Кловердале и здесь. Они выступят в качестве обвинителей…

– Можно подумать, это все так просто и легко!

– Хочется верить, именно так и будет…

– Думаю, я найду Фрэнка Пэттона, – сказал Дрейк. – У меняесть его приметы: ему пятьдесят два, высокий, плотного телосложения, с сединойи коротко подстриженными усиками; с чувством собственного достоинства; направой щеке родинка. У Брэдбери в номере есть подшивка газет «НезависимостьКловердаля» с рекламой, которая послужит уликой, кроме того, мы можемиспользовать эту фотографию. Прости, повторюсь: план Пэттона слишком хорошопродуман и прокатан для того, чтобы осуществить его лишь в родном городе. Явыясню, где он еще побывал…

– Отлично, – сказал Мейсон, прикурив сигарету, – действуй.

– Но как это будет выглядеть?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, в каких пределах нам дозволено вести дело?

Мейсон усмехнулся:

– Вот за этим-то я и ходил к окружному прокурору. Да в какихможешь…

– Стоит ли известить Брэдбери? – поинтересовался детектив.

– Нет, об этом мы ничего ему не скажем. Обнаруживместонахождение Пэттона, держим все при себе. А после встречи с ним сообщимБрэдбери, что уже сделано. Но учти, мы не станем докладывать ему о нашихдействиях в процессе расследования.

– Я обещал докладывать все своему клиенту, – забеспокоилсяДрейк.

– Ничего, – успокоил его Мейсон. – Я – поверенный твоегоклиента. Ты докладываешь мне, а я беру на себя всю ответственность…

Детектив задумчиво посмотрел на Перри Мейсона.

– Мы сможем справиться? – спросил он.

– Да.

– И прокурора округа не волнует, каким образом мы добудемпризнание?

– Нисколько, – ответил Мейсон. – Ты же понимаешь, они немогут использовать «непарламентские» методы. А мы можем.

– Ты имеешь в виду насилие?

– Не обязательно, есть пути и получше. Мы просто поставимего в неловкое положение во время беседы. Я даже знаю как…

– Почему в Кловердале прокурор не стал заниматься этимделом? – спросил Дрейк, раскачиваясь на стуле.

– Во-первых, у него не было подобной ситуации в судебнойпрактике; во-вторых, все «тузы» в Кловердале – захолустные молокососы. Чембольше бы прокурор сделал, чтобы прояснить ситуацию, тем больше он показал былегковерие бизнесменов небольшого провинциального городка.

– И ты не позволишь Брэдбери знать даже план наших действий?

– До тех пор, пока что-то не будет сделано…

– Но это же грубо по отношению к нему.

– Ты чертовски прав, это будет просто чудовищно грубо поотношению к нему, – произнес Мейсон, с неожиданным актерским мастерствомподражая какому-то оперному злодею.

Полуденное солнце гостило в кабинете Мейсона, нарядной яркойполосой высвечивало шафрановый узор ковра, изумрудное, сухое и пыльное сукнописьменного стола зеркальным огнем горело в застекленной дверце книжного шкафа.

Мейсон толкнул дверь кабинета и кинул портфель на стол.

– Я получил запрос на тот случай с ножом, – устало сказал он.– Считали, что нападение со смертельным оружием производилось с целью убийства.А теперь все сводят просто к разбойному нападению. И я не упустил шанс…

– А гонорар? – осведомилась Делла. Мейсон покачал головой:

– Сочтем его акцией благотворительности… Ты ведь не можешьвинить ту женщину… Ей было невыносимо жить. Ни денег, ни друзей…

Делла Стрит, улыбаясь, оценивающе посмотрела на него; еекарие глаза, одобрительно глядящие на него, были просвечены солнцем инапоминали совсем темный янтарь.

– Да, конечно, – только и сказала она.

– Что новенького? – спросил Перри.

– Пол Дрейк хотел застать вас. Просил, чтобы вы сразупозвонили, как придете.

– Хорошо, соедини с ним. Есть что-нибудь еще?

– Только текущие вопросы. Я положила вам на стол записи.Единственный важный звонок был от Дрейка. Брэдбери звонил пару раз, но думаю,он просто пытается выяснить, как идут дела.

– Не забудь, Делла, – предупредил Мейсон, – он не долженсвязываться со мной, пока я не переговорю с Дрейком.

Мейсон прошел в другой кабинет, и вскоре зазвонил телефон.Сняв трубку, он услышал голос Пола Дрейка:

– У меня есть информация о Фрэнке Пэттоне, Перри. Я получуее сегодня около восьми часов вечера или раньше. Может, я загляну к тебе и всерасскажу?

– О’кей, – ответил Мейсон, – подожди, не вешай трубку. – Онпереключил телефон на приемную и наказал Делле, чтобы во время разговора сДрейком его не беспокоили, особенно это касалось Брэдбери.

– Ясно, шеф, – четко ответила секретарша.

– Давай приходи, – сказал Мейсон Дрейку и положил трубку.

Спустя две минуты Пол Дрейк уже открывал дверь конторы ПерриМейсона.

– Ну, что у тебя? – спросил адвокат.

Пол Дрейк уселся в большое кожаное кресло и закурилсигарету.

– Я выяснил, – начал он, – что этот парень, Пэттон,занимался своими делишками в Паркер-Сити. И странно, что он не использовалвымышленного имени, а проходил там как Фрэнк Пэттон. И кинокомпания, котораяподписала контракт, была та же, что и в Кловердале…