Дело о счастливых ножках - Эрл Стенли Гарднер

– Неплохо. Но нужны газеты!

– Конечно, только Брэдбери забыл их, а я не захотелдожидаться. Делла Стрит в конторе ждет моего звонка. Я позвоню ей, как толькоПэттон чуть размякнет. Поначалу тяжеловато с ним придется, и я не хочу, чтобыДелла все это слушала. Далее. Прокурор не может пользоваться разного родасмелыми методами. А мы можем использовать почти все, лишь бы вытянутьпризнание. Потом, кстати, он пожалуется на нас прокурору…

– И ты будешь бить на то, чтобы он сам сознался в обмане? –спросил детектив.

– В этом-то вся суть вопроса… Когда добьемся своего, нас недолжны волновать последствия…

– Ладно, – сказал Пол Дрейк, – даю тебе пять минут форы…Вообще-то до того места минут двадцать.

– Пятнадцать минут, не больше.

Пол Дрейк кивнул и направился к прилавку.

– Минеральной воды, – сказал он.

Перри Мейсон махнул своему таксисту и, как только тотподъехал, назвал ему «Холидэй Апартментс» на Мапл-авеню, номер 3508. Едвамашина тронулась, адвокат прикурил новую сигарету от старой. Мейсон былсовершенно спокоен; он напоминал хладнокровного боксера, который с предельнымтерпением водит за нос своего противника, пока не появляется возможностьуложить его на ринг одним молниеносным ударом.

Добравшись к месту, Мейсон попросил таксиста неостанавливаться прямо у «Холидэй Апартментс», а проехать чуть дальше, водителькивнул и, остановив машину, спросил:

– Ну как?

– Отлично, – ответил адвокат. – Я вернусь через часок, аможет, позже. Если вы мне понадобитесь – придется гнать… Здесь десять долларов.Припаркуйтесь где-нибудь недалеко и каждые пять-десять минут прогревайте мотор…

Таксист улыбнулся и засунул бумажку в карман.

Перри Мейсон быстро направился к «Холидэй Апартментс» ишагах в двадцати от входа увидел молодую девушку, торопливо выходящую издверей. Ей было года двадцать два – двадцать четыре. Весьма эффектно смотрелосьее белое модное пальто с золотисто-рыжим лисьим воротником, белые полусапожки ибелая шляпка. Она была элегантна, словно кинозвезда. Перри Мейсон мелькомоглядел прелестную бледнолицую незнакомку с громадными фиалковыми глазами. Какое-тосмятенное беспокойство было в этих прекрасных глазах. Оно заставило Мейсоназамедлить шаг. Казалось, неизвестная не хотела, чтобы он ее запомнил. Пальтоплотно облегало ее, и нельзя было не залюбоваться плавной игрой ее стройноготела. Он понаблюдал, пока она не скрылась, потом направился в «ХолидэйАпартментс».

В вестибюле стояла конторка портье, но за ней никого небыло. На конторке располагалась доска с номерами комнат и ключами, несколькоконвертов и записок были приложены к соответствующим номерам. На 302-м ключа неоказалось. Мейсон вошел в лифт, нажал на третий этаж и вознесся вверх. Когдалифт остановился, Перри Мейсон открыл дверцу и вышел в коридор. Повернулнаправо, потом налево, прошел по длинному коридору и остановился у комнаты 302.Справа от двери он заметил звонок и позвонил. Трель звонка смолкла, и наступилатишина. Мейсон еще раз нажал на кнопку. Результат был тот же. Мейсон постучал,потом, увидев через щелку в комнате свет, наклонился к замочной скважине.Поколебавшись, он нажал на дверную ручку. Та мгновенно подалась, и дверь широкоотворилась. Мейсон шагнул в комнату, напоминавшую гостиную или столовую. Справабыла небольшая кухня, слева – закрытая дверь. В комнате никого не было. Настоле лежали мужская шляпа, трость, пара серых перчаток, белели две сложенныебумажки. Перри Мейсон подошел к столу и взял листки. Вероятно, это былителефонограммы, полученные портье и отложенные для номера 302 на конторке ввестибюле.

В одной записке он прочел следующее: «Мистеру Пэттону:позвонить Харкорт 6-3891 и спросить Маджи – 18.05».

В другой: «Мистеру Пэттону: скажите Тэльме, что Маджи будетминут через двадцать – 20.00».

Перри Мейсон осторожно посмотрел на телефонограммы, кинул ихна стол, взял серую шляпу и разглядел на ней инициалы: Ф.А.П. Адвокат взглянулна закрытую дверь слева. Он тихо подошел к ней и открыл. В спальне горел свет.Слева располагалась ванная, дверь ее была открыта. Напротив, в углу, стоялакровать, рядом – зеркальный шкаф. Зеркало шкафа отражало тот угол за ванной,который Перри Мейсон с порога видеть не мог. В зеркале было видно домашниетапочки. На них лежала голая нога, прикрытая банным халатом. Перри Мейсон стоялкак вкопанный, уставившись в зеркало. Он взглянул на кровать и увиделразбросанные на ней плащ, рубашку, галстук и брюки. Один рукав плаща былвывернут наизнанку, брюки скомканы, рубашка закинута в угол кровати. Под нейвалялись светло-коричневые ботинки и серые носки. Галстук, брюки и плащ тожебыли серые.

Перри Мейсон шагнул в комнату и прошел в угол за ванной. Тутон остановился: на полу лежал человек. Это был мужчина на вид лет пятидесяти,седовласый, с коротко подстриженными усиками, на правой щеке родинка. На нембыло нижнее белье, шелковый банный халат накинут на плечи так, что левая рукаосталась обнаженной. Одна рука была откинута со сжатыми пальцами, другая –прижата к груди. Тело покоилось на спине, остекленелые глаза жутковатоприоткрыты. С левой стороны груди еще лилась кровь, образуя густую липкую лужуи окрашивая в темно-красный цвет белый халат и серебристый ковер. В несколькихшагах от тела на ковре тускло поблескивал нож с длинным лезвием. Такие ножи,бывает, используют на кухне при разделке мяса. Лезвие его было примерно девятьдюймов длиной. Весь в крови, нож, очевидно, отбросили после того, как вынули изтела. Осторожно, чтобы не запачкаться, Мейсон наклонился и взял кисть рукимужчины. Пульса не было, но рука была еще теплой.

Адвокат оглядел окна. Одно, у кровати, было открыто напожарную лестницу, и постель была слегка примята, будто кто-то опирался,перелезая через нее.

Мейсон подошел к двери, ведущей из спальни в прихожую. Дверьбыла закрыта изнутри. Он достал свой носовой платок и аккуратно вытер двернуюручку, до которой дотрагивался. Затем вернулся к двери, ведущей из гостиной вспальню, и проделал то же самое. Эту же операцию он повторил с дверной ручкойиз гостиной в коридор. Он вытирал ручку, когда его внимание привлек некийпредмет на полу. Мейсон подошел к нему. Это была кожаная дубинка с ремешком нарукояти. Не дотрагиваясь до дубинки, Мейсон попытался рассмотреть ее и заметилкровь.

На полу, рядом со столом, где лежали шляпа, перчатки итрость, валялась свернутая бумага, но не скомканная и, очевидно, брошенная напол, довольно плотная и чуть сохранившая форму предмета, который в неезаворачивали. Мейсон определил по характерным острым сгибам, что в нее былзавернут тот самый девятидюймовый нож.

Он открыл дверь в коридор, обернув дверную ручку своимносовым платком, и вытер наружную ручку. Шагнул в коридор и захлопнул дверь, некасаясь ее. Едва лишь Мейсон закрыл дверь, как услышал шум остановившегосялифта, и с той стороны донесся женский голос: