Запретная королева - Анна О'Брайен

хотела бы выйти замуж, – наконец сумела произнести я, как и положено почтительной дочери.

– Но станешь ли ты хорошей женой? Для осуществления моих целей ты должна быть безупречной. Ты достаточно хорошенькая, по крови ты Валуа, у тебя безупречное сложение, и ничто не указывает на то, что ты можешь оказаться бесплодной, – вслух рассуждала она. От последних слов я покраснела. – Но, к сожалению, однажды он уже отверг тебя. Жаль, конечно.

– Кто отверг меня, маман?

– Да этот мясник Генрих, у которого руки по локоть в крови.

Это было потрясением. Я растерянно заморгала и вся обратилась в слух.

– Генрих, король Англии, – раздраженно бросила Изабелла, объяснив мое удивление полным невежеством. – Твое приданое показалось его августейшеству недостаточно хорошим, внушительным и богатым.

Я лишилась дара речи; тревожная тяжесть в груди сменилась нервной дрожью. Мою руку предлагали королю Англии, вокруг моего приданого торговались, и в конце концов моя кандидатура была отвергнута. И все это без моего ведома!

– Вопрос лишь в том, сможем ли мы его переубедить? – Отпустив меня, мать прищелкнула пальцами, как будто с помощью магии пыталась найти решение проблемы в этой холодной комнате.

У меня появилась возможность отступить назад. Что я и сделала, и к тому же осмелилась снова задать вопрос:

– А он станет рассматривать вариант, от которого однажды уже отказался?

– Генрих хочет заполучить Францию, – довольно охотно ответила Изабелла, словно обрадовавшись, что у нее появился благодарный слушатель; но насмешка в ее голосе быстро поставила меня на место. – Ему мало нашей крови, пролитой по его вине в битве при Азенкуре. Благодаря какому-то древнему родству с его давным-давно почившей прародительницей Изабеллой из рода Валуа, которая была замужем за английским королем, он теперь хочет заполучить для себя и своих наследников всю Францию. – Мать вновь внимательно посмотрела на меня. – Генрих согласился взять тебя в жены, но при условии, что ты в качестве приданого принесешь ему в подоле своей сорочки два миллиона золотых крон. Два миллиона!

Ужасно много! У меня даже перехватило дыхание: я просто не могла себе представить такого количества золотых монет.

– Неужели я стóю этих денег, маман? – Это было за гранью моего понимания.

– Нет. Разумеется, не стóишь. Мы предложили английскому королю шестьсот тысяч и заявили, что, учитывая наше нынешнее финансовое положение, он должен считать большой удачей возможность получить такую сумму. Тогда он потребовал восемьсот тысяч помимо твоего приданого, но никак не меньше. На этом все и закончилось. У нас таких денег нет, а наш король слишком глуп даже для того, чтобы самостоятельно надеть чулки, не то что вести серьезные переговоры о браке собственной дочери.

– Выходит, Генрих меня не хочет. – Мои надежды, подобно ласточкам, высоко воспарив поначалу, резко устремились вниз. – Не быть мне королевой Англии…

– Ты еще можешь ею стать, если нам удастся напомнить Генриху о твоем существовании. И как же мы напомним о тебе твоему принцу, ma petite[5]? – Казалось, мать была даже по-своему ласкова со мной, но в ее голосе все равно слышалась откровенная насмешка. Изабелла взяла меня за плечи и развернула к себе лицом. – Может быть, отправить тебя на поле битвы, чтобы Генрих окинул беглым взглядом твои достоинства, пока прорубает своим зловещим мечом путь сквозь ряды наших французских подданных? Или выставить тебя на крепостную стену во время осады, чтобы он смог смотреть на свою потенциальную невесту, пока обрекает на голодную смерть наш народ в окруженном городе? – Она вдруг резко меня отпустила.

– Иногда я просто не знаю, как договариваться с таким человеком. Но я должна быть убедительна. Генрих нам необходим. Он нужен нам для альянса с Валуа против тех, кто хочет довести Францию до гражданской войны. И кажется, я нашла выход. Мы пошлем Генриху твой портрет, чтобы он смог оценить хваленую внешность женщин рода Валуа, прежде чем начнет рыскать глазами по сторонам в поисках другой невесты. – Изабелла вновь остановила задумчивый взгляд на моем лице и в сердцах притопнула ногой.

Ее слова глубоко запали мне в душу. Если Генрих, король Англии, найдет себе невесту где-нибудь еще, что тогда будет со мной? Стены моей темницы в монастыре Пуасси показались мне еще выше и холоднее. Брак с предводителем неприятельской армии, человеком, который без каких-либо угрызений совести обильно проливал французскую кровь при Азенкуре, был для меня все равно оправдан, тем более что этот человек – король и богат. То ли в порыве внезапной отваги, то ли от отчаяния я внезапно схватила Изабеллу за рукав ее расшитого золотом дорогого платья.

– Мне бы очень хотелось выйти замуж за Генриха! – Я услышала собственный голос как бы со стороны и отметила, что в нем звучит безысходность. – Если бы только вы могли напомнить ему о моем существовании!

В глазах Изабеллы появилось презрение к такой наивности, и я судорожно сглотнула, но затем вдруг спросила первое, что пришло мне на ум:

– Он молод?

Типичный вопрос для юной девушки. За ним последовал еще один:

– Он хорош собой?

Изабелла стряхнула мою руку со своего рукава и направилась к двери, недовольно шурша юбками по грубому деревянному полу, и я сразу же пожалела, что не сдержалась и произнесла эти неосторожные слова.

– Глупые вопросы. Ты слишком назойлива, Екатерина. Ни один мужчина не захочет взять в жены девицу, нарушающую границы приличий. Королю Англии нужна тихая, послушная жена. – Она вдруг задумалась, и ее губы, изогнутые в элегантной презрительной усмешке, сурово сжались и вытянулись в узкую линию. – Но я, наверное, все-таки пошлю ему твой портрет; будем надеяться, что расходы на хорошего художника себя оправдают. – Ее губы снова улыбались, и в глазах появился азартный блеск, как у рыбака, внезапно придумавшего, как ему перехитрить щуку, слишком долго водившую его за нос.

– Возможно, еще не все потеряно и нам удастся сковать Генриха узами брака. И ты все еще можешь стать краеугольным камнем нашего альянса, ma petite Екатерина. О да. – Изабелла улыбнулась, на этот раз уже немного теплее. – Я это устрою.

И она устроила. А моя голова тем временем была заполнена мыслями о свадьбе.

Почему я так сильно желала этого замужества? Оно значило для меня гораздо больше, чем богатство и титул. Я знала, что этот брак откроет мне двери в другой мир: мир, который никак не может быть хуже того, где я провела свои детские годы.

По правде говоря, мне мучительно хотелось почувствовать близость, любовь. Так почему же я не могу обрести этого с Генрихом, королем Англии? И при этом совсем не важно, даже если он уродлив, как дьявол, или уже