Империя Крови - Ричард Кнаак

Предводитель мятежников убрал меч и, посмотрев наоскверненное изображение в последний раз, двинулся дальше. Поначалу минотаврыизучали весь комплекс, рисовали карту, отыскивая все скрытые переходы ипомещения, именно тогда они наткнулись на подземные ходы за спинами нападавших,которые использовали сегодня в битве. Фарос хорошо знал план переходов,вероятно, даже не хуже самих древних строителей.

Но все же... сейчас он свернул в коридор, где никогда небыл.

На стенах виднелись неправильные изображения. Не жрецы,склоняющиеся перед Богом-кондором, несущие ему козье мясо и вино, а длинныевереницы оборванных, изможденных высших людоедов, понуро бредущих на восток.Впереди них неслась огромная хищная птица, затмевавшая небеса. Символика птицыбыла настолько прозрачной, что минотавр фыркнул. Уверенный, что вот-вот выйдетна знакомый путь, Фарос некоторое время двигался по коридору. Но тот привел егов огромный зал, стены которого также покрывали доселе невиданные картины.

На барельефах ясно прослеживалась история так называемогоспасения — появления непосредственно расы минотавров из тех высших людоедов,которых Саргоннас счел достойными спасения от краха их цивилизации. Фароссмотрел на прекрасного людоеда, уши которого начали удлиняться и расти. Вотчереп трескается, и оттуда показываются рога. Рвутся на могучем теле одежды, ионо покрывается мехом. К концу цепочки изображений у их персонажа ничего общегос древними родственниками уже не осталось — последняя фигура была чистейшимминотавром... подозрительно похожим на него самого.

Разочарованно заворчав, Фарос решил вернуться той жедорогой. Поднимая древнюю пыль, он пошел обратно мимо фигур, словно«проваливаясь» назад во времени. Воин свернул в коридор одновременно с тем, какчереда минотавров рядом закончила свое преобразование в величественных высшихлюдоедов.

Но коридор неожиданно свернул в широкую палату. Фароснедоуменно остановился на пороге — память его не подводила, и этот зал былявным доказательством того, что он заблудился. Затхлость, пронизаннаябесчисленными древними ароматами, приветствовала его. Предназначение этогопомещения угадывалось безошибочно: ряды широких каменных скамей, коричневаякафедра в дальнем конце и огромная статуя темно-красного кондора. С каждойстороны алтаря, стоящего под каменной птицей, была видна фигура Бога в обликеминотавра, сжимающего меч и секиру.

Саргоннас.

Фарос наткнулся на один из главных залов, в которых вдревние времена проходили службы. Даже сейчас на алтаре виднелись остаткижертвоприношений, хотя, что это — мясо, цветы или особенные дары — сказать ужебыло невозможно. Жрецы покидали Храм в спешке... Но кто тогда создавалбарельефы в зале, из которого он пришел? Видимо, это были уже не высшиелюдоеды, возможно, даже сами минотавры — другого объяснения быть не может.

Потеряв интерес, Фарос повернул обратно — от мертвого Боганет никакой пользы, так же как и от высших людоедов...

Но тут предводитель мятежников замер — перед ним не былокоридора, он снова оказался в святилище. Посмотрев через плечо, Фарос увиделкоридор, мимо которого он каким-то образом прошел. Он еще раз шагнул в проход,но нога вновь ступила на плиты священной палаты.

— Что за трюки? — прорычал воин, стоя на месте и хмурясь.

Затем он решительно пошел дальше, не зная, чего ожидать —вокруг была лишь тишина и пустота. Фарос оглядывался по сторонам в поискахпричины западни, но натыкался только на изображение ушедшего Бога.

Ушедшего Бога, которого Фарос недавно оскорбил.

— Это твоя затея? — крикнул он ближайшей статуе Саргоннаса.

Фигура Бога, изображенная в броне, напоминавшейлегионерскую, не отвечала. Взгляд был надменным: Божеству не присталоснисходить до простого смертного.

Гнев наполнил душу минотавра — этот Бог не смог защититьдаже его семью. Фаросу внезапно захотелось обвинить во всех бедах Саргоннаса —он взмахнул мечом и, как недавно в коридоре, обрушил клинок на грудь статуи.

Но лезвие не просто скользнуло по мрамору — оно легко вошлов камень, вспарывая грудь и живот Бога. Из раны хлынул обильный поток густойкрасной жидкости. Сначала Фаросу показалось, что это кровь. Минотавр отпрянул.Ужасный поток лился на пол, от него исходил сильный жар. Фарос успел отпрыгнутьназад и оказаться в безопасности, но две реки стремились окружить его огненнымкольцом.

Раскаленные струи продолжали литься из тела статуи, на полурасплывалась большая лужа. От жара минотавра бросило в пот. Внезапно извержениелавы прекратилось, рев перешел в шипение, а затем все смолкло, если не считатьпотрескивания пузырьков на поверхности расплавленной магмы. Оторопь Фаросапереросла в раздражение — какая-то сила играла с ним, и первой, пришедшей наум, стала Нефера.

— Иди ко мне, ведьма! — крикнул он. — Мой клинок заждался!Клянусь отцом, я выпотрошу тебя или умру, пытаясь сделать это!

В ответ из лавы начал подниматься огромный пузырь. Внутриего появлялась невероятных размеров темная фигура могучего воина. Фароспопытался приблизиться, но страшный жар отогнал его назад. Затем пузырь счетырех сторон пробили мощные конечности, наверху начала формироваться голова.Обретали четкость могучие руки и ноги, покрытые шерстью, на теле лепилисьпластины брони и мускулов, огненный килт закачался на бедрах. Расплавленнаямагма словно впиталась без остатка в новоявленный образ, на полу не осталосьникаких следов недавнего буйства огня.

Фарос мог попытаться убежать — путь больше ничего непреграждало,— но не сдвинулся с места и молча ждал, уже начиная понимать, чтопроисходит.

Тем временем вырисовывалось лицо и два огненных росчеркаобозначили мощные рога над головой. На Фароса смотрела практически его копия,только более красивая и без всяких шрамов.

— Приветствую, Фарос Эс-Келин! — прогремел под сводами голостемно-красного минотавра. В этом гиганте все было такого цвета: мех, глаза,зубы, доспехи и килт.

Вождь повстанцев напрягся, готовый в любой момент броситьсяв бой.

— У меня нет причин с тобой здороваться... если тыдействительно Бог-кондор.

Глаза Бога опасно сузились, но он кивнул:

— Да, Фарос Эс-Келин, я действительно... Саргоннас.

Но Фарос не испытывал страха или робости, одну толькоярость.

— В таком случае, где ты прятался все эти годы, пока твоимнимые дети резали друг друга? А теперь ты явился вновь, после того кактрусливо бежал?