Империя Крови - Ричард Кнаак

— Я никогда полностью не исчезал, Фарос. Все же раньше я былсупругом Такхизис, Королевы Бездны, и если другие, вроде «очень благородного»Паладайна, доверяли слову Богини, то я ее натуру знал как никто другой! Когдаона согласилась вместе со всеми принести клятву, обязуясь оставить Кринн вруках смертных рас, я еще не подозревал о предательстве, хотя меня оносовершенно не удивило бы. Но даже я не поверил в ее план украсть целый мир!

Фарос не понимал, о чем говорит Бог, да и не желал понимать.Ссоры богов не для него.

— Таким образом ты признаешь, что оказался в дураках...

— Не более чем мои дети, забывшие обеты Первому Богу идоверившиеся Предшественникам!

От такого разговора у Фароса начала кружиться голова.

— Оставил бы ты меня в покое, Бог, — сказал он. — Тыбессмертен, так какой помощи ждешь от меня?

— Саргоннас не единственный Бог, который вернулся,смертный... и именно потому пришел к тебе. Я очень ослаб, а один из другихБогов ищет возможности расширить свою власть за счет моей. Он сотворит изминотавров нечто ужасное... если не найдется тот, кто сможет возглавить расу ивернуть ее обратно на путь чести и традиций, для которой они предназначались.

Фарос нарочито громко рассмеялся:

— Я твой воитель? Я не умею быть императором, ПервыйРогатый! Я служу тебе на пути мести и больше ни в чем! И не собираюсь бытьчастью твоих замыслов!

— Месть разжигает аппетит, но не состоянии насытитьистинного воина. Только честь способна дать силу выживания любой расе. Внутритебя — пусть сейчас и спящее — есть семя величия, оно может помочь тебе статьтаким же великим, как Амбеутин. — Внушающее страх Божество пальцем указало наФароса. — В твоих силах воссоединить минотавров и повести навстречу судьбе!

— Я не твой воитель, — настаивал мятежник, — и уж точно небуду императором.

— Тогда твоей участью станет смерть в безвестности, ни длячего, и твой род также канет в небытие. Такое ли наследство завещал тебе отец?

— Оставь моего отца в покое! — гневно крикнул Фарос. — Ихватит разговоров о нем! Градис погиб из-за тебя!

— Линия Дома Келинов завершится твоими костями, отбеленнымиздешним суровым солнцем, в этой дикой земле, — пробасил Рогатый, — и те, ктостремился стереть вас из памяти и истории, наконец одержат победу.

С диким криком Фарос взмахнул мечом и кинулся на Саргоннаса.Бог стоял неподвижно. Лезвие легко вонзилось в грудь, и не ожидавший такогоповорота Фарос раскрыл рот от удивления. Пламенное Божество не выказывалоникаких признаков боли, меч далеко вышел из спины, но никакая плоть, кость илиорганы не препятствовали клинку. Фарос выдернул оружие, ожидая гнева Бога, ирана Саргоннаса мгновенно затянулась.

Первый Рогатый провел пальцем по тому месту, где недавнобыло лезвие, и довольно кивнул:

— Смелый поступок. Ударить Бога... Градис был бы горд.

Фарос швырнул меч на камни.

— Я не собираюсь больше тебя слушать. Я не император и негожусь для твоих планов. Уходи или дай мне уйти самому.

— Я позволю тебе быть. — Саргоннас указал в сторону меча,который немедленно прыгнул в руку бывшего раба. Изумруд, украшавший рукоять,сверкал наполненный новой энергией. — Я вижу, сейчас ты непреклонен, но, покрайней мере, настою на том, чтобы ты носил мой меч.

— Твой меч?

— Мой. Выкованный на заре мира для одного воителя,служившего моей неоплаканной супруге. Помнишь реку, Фарос? Ты случайно ничеготам не нашел, он искал тебя долгое время. А ты никогда не задавался вопросом окольце?

Минотавр удивленно посмотрел на кольцо с черным камнем — онтак и не смог вспомнить, когда именно начал носить украшение. Но оно явнообладало магическими свойствами, в этом Фарос был уверен.

— Тоже создано хранить моих детей. Прежде его носил РахмЭс-Хестос, командующий Имперской Гвардией... когда-то веривший в меня исобиравшийся спасти всех минотавров.

«Саргоннас ошибается, — подумал Фарос, — так же как и вомногом другом».

Он не нуждался ни в чьем вдохновении или поддержке. Минотаврхотел снять кольцо и бросить меч, но оно не раз спасало ему жизнь, да и клинокникогда не подводил... Однако принять их — значило принять благословениеСаргоннаса.

Бог почувствовал его колебания, покачал головой ипроговорил:

— Я не попрошу у тебя ничего более, смертный. И не заставлюнарушать собственные законы мести и взгляды на жизнь других. Так сделал бы итвой отец.

«Взгляды на жизнь других!» — Фарос едва не захохотал. Он незаботился ни о ком, как не беспокоился о собственной жизни.

— Больше я тебя не потревожу, — сказал Бог — пламеннаяфигура уже таяла, потоки лавы быстро впитывались в трещины и бесследно исчезали.

Пока Саргоннас растворялся, Фарос приблизился, его ушиоставались прижатыми, ноздри тревожно вздрагивали. Он ужасно хотел сказать ещеодну вещь, но сдержался. Зал становился все темнее, через несколько секундсвечение, вызванное Саргоннасом, полностью исчезло.

В наступившем мраке внезапно со всех сторон прозвучал голосБога:

— Будь осторожен Фарос, сын Градиса... Опасайся хозяинабронзовой башни...

Теперь последние следы Первого Рогатого растаяли.

Фарос вздохнул и посмотрел на статую, вновь ставшую целой,задаваясь вопросом, не померещилось ли ему все?

— Фарос? — послышался за его спиной осторожный голос.

Он уже подумал, что вернулся Саргоннас, когда разгляделБастиана. Черный минотавр появился на пороге с тем же выражением лица, какоенедавно было у самого Фароса.

— Где мы, Бастиан? — Предводитель мятежников все еще ожидалповторного явления Божества.

Черные брови удивленно поднялись.

— Охрана сказала, что ты здесь. Странно, но я совсем непомню этого зала...

— Охрана? — Фарос едва не поперхнулся, затем проворчал поднос: — Ну, Саргоннас...

— Что тут происходит?

— Неважно... А что такое срочное привело тебя ко мне?

Бастиан склонил рога в знак почтения:

— В день, когда ты сказал, что знал, кто я такой, с первойминуты, но не стал убивать, я стал верен тебе до смерти. Но после сегодняшнейрезни я предлагаю тебе особый дар...