Пегас. Пламя Олимпа - Кейт О'Хирн

– Кто бы ты ни был – а ну, выходи!

На очередном ее неуверенном шаге в небе вспыхнула молния. Мгновение крышу заливал яркий белый свет. И то, что Эмили успела увидеть среди роз, было просто невозможно.

Она отступила назад, споткнулась и растянулась на крыше.

– Это не взаправду! – сказала она себе. Поднявшись на четвереньки, Эмили потянулась к фонарику. – Ты видела не то, что подумала. Просто проделки шторма. Вот и все!

Посветив фонариком в кусты, она почувствовала, как сильно колотится сердце, – так, что она вполне может потерять сознание. С трудом поднявшись на ноги, Эмили крадучись двинулась вперед.

– Неправда, Эм, неправда, – раз за разом повторяла она, подходя все ближе. – Ты ничего не видела!

Но луч фонаря нашел свою цель, и отрицать очевидное стало невозможно.

Это была самая настоящая правда.

Посреди розовых кустов лежал огромный белый конь. Одно из его копыт поблескивало золотом в луче фонаря. У Эмили перехватило дыхание. Золотое. Направив луч выше, она оторопела еще больше. Крыло! Огромное, покрытое грязью, листьями и лепестками роз, но безошибочно узнаваемое по длинным белым перьям.

– Нет! – вскричала Эмили. – Невозможно!

Еще одна молния озарила крышу, подтвердив то, во что Эмили так старательно не верила.

Белый конь с золотыми копытами и громадным белым крылом лежал на боку посреди розовых кустов ее матери.

Оцепенев и едва дыша, Эмили недоверчиво уставилась на животное.

Под ее взглядом крыло коня шевельнулось, и тут же раздался вскрик боли. Он поразил Эмили в самое сердце. Животное страдало. Не обращая внимания на острые шипы, впившиеся в кожу, Эмили бросилась в кусты и начала отгибать ветви от раненого коня.

Она расчистила себе путь, чтобы подобраться к голове животного. Лежащее на крыше, оно оказалось в плену у розовых кустов: злобные шипы вонзились в его нежную кожу.

Эмили сама вскрикивала от боли, пока пыталась освободить голову коня от жестоких стеблей, – шипы впивались в тело девочки. Животное пришло в себя и взглянуло на нее огромным черным глазом.

– Все в порядке, я не причиню тебе вреда, – успокаивала девочка. – Через секунду я тебя освобожу. И если ты не сильно ранен, то, может быть, сумеешь встать.

Когда бо́льшая часть головы коня оказалась свободной, он попытался встать – и жутко закричал при первой же попытке пошевелить крылом.

– Стой, подожди! – Эмили протянула руку и погладила дрожащую шею коня: – Не двигайся. Дай я посмотрю, что там.

Эмили продолжила гладить сильную, теплую шею, другой рукой подняв фонарик и водя лучом по телу животного. Со своего места она видела одно крыло, но не могла разглядеть другое.

– Как я понимаю, крыло у тебя не одно?

Конь вскинул голову и посмотрел на нее. В его глазах была мольба о помощи.

– Нет, – тяжело вздохнула девочка. – Конечно, нет.

Вскоре Эмили освободила коня из зарослей. Подняв фонарь, она увидела верхний край второго крыла. Только торчало оно под странным углом, придавленное телом коня.

– Второе крыло под тобой, – объяснила она. – Но, думаю, ты и так уже это знаешь.

Разобравшись с последними ветками, девочка вернулась к голове.

– Я сделала все, что могла, но теперь мы должны поднять тебя, чтобы освободить крыло. Если я обойду тебя и подтолкну, ты попытаешься встать?

Словно бы отвечая на ее вопрос, конь кивнул.

– Эм, по ходу ты слетаешь с катушек, – пробормотала девочка. – Это же лошадь. Она тебя не понимает.

Эмили опустилась в скользкую грязь и погладила бок коня.

– Окей. Прости, но, скорее всего, будет больно. Когда я начну толкать, попробуй подняться.

Уперев руки в спину животного, Эмили подалась вперед и принялась толкать изо всех сил.

– Сейчас! – прохрипела она. – Вставай!

Девочка почувствовала, как лошадиные мускулы напряглись под ее ладонями: конь попытался подняться.

– Вот так! – Напрягая силы, Эмили чувствовала, что ее колени начинают подгибаться. – Продолжай! Ты сможешь!

Навалившись на коня всем весом, девочка ощутила, как он зашевелился. Но, когда животное перекатилось, придавленное крыло резко высвободилось и хлестнуло ее по лицу. Эмили вскрикнула, ее отбросило в розовые кусты. Лежа посреди них, она чувствовала, как злобные шипы, прорвав джинсы и дождевик, втыкаются в кожу.

Но она тут же забыла о боли: вспышка молнии озарила коня, стоящего на ногах и смотрящего на нее. Несмотря на грязь и листву на его теле, спутанную гриву, бесчисленные порезы и ссадины от шипов, Эмили все равно задохнулась от восхищения. Она в жизни не видела ничего более удивительного.

С того самого мига, как она обнаружила коня на крыше и увидела его крылья, на языке Эмили вертелось имя. Давным-давно позабытое имя из старой книжки мифов, которую ей читала мама. Переживая за коня, она отбросила все прочие мысли. Но теперь они потоком хлынули назад. Выпутавшись из кустов, Эмили ступила на свободное место. Жеребец шагнул к ней.

– Это и вправду ты? – тихо прошептала девочка, бесстрашно поглаживая мягкую морду. – Ты ведь Пегас? То есть – всамделишный Пегас.

Жеребец, казалось, на секунду замер. Затем ткнулся в ее руку, приглашая погладить его еще. И в это исхлестанное дождем мгновение Эмили почувствовала, как меняется ее мир.

Навсегда.

Пэйлин пришел в себя. Тело одеревенело и тут же отозвалось болью. Спина словно горела огнем, каждый мускул протестующе стонал.

Вокруг раздавались мягкие звуки голосов. Не открывая глаз, Пэйлин взял паузу, чтобы осознать, что же с ним произошло. Последнее, что он помнил, – он догоняет-таки Пегаса и тянется к его золотой уздечке. Кажется, он даже стащил ее с жеребца, почувствовал ее вес в своих руках… А потом – ослепительная вспышка…

И все погрузилось во тьму.

Открыв глаза, Пэйлин понял, что лежит на кровати в очень странной комнате. Белые стены без всяких украшений. И странный запах. Справа стояла еще одна кровать, но она пустовала. За большим окном все еще бушевал шторм. Зрелище вспышек и грохот потрясли Пэйлина. Судя по ходу сражения, он думал, что все уже должно было закончиться.

Вор отвернулся от окна. Его взгляд наткнулся на кучу странного попискивающего оборудования, мигающего огоньками. Но куда больше его обеспокоили висящие над головой прозрачные пакеты с жидкостью, стекавшей по трубке, которая была буквально воткнута в его левую руку.

– Доктор, он очнулся, – сказала женщина в изножье кровати.

Пэйлин сфокусировал взгляд на мужчине в длинном белом халате, подошедшем к койке.

– С возвращением в мир живых, молодой человек. Я доктор Бернштейн, а вы в больнице, в Белвью. Мы уже думали, что потеряем вас. Падение было довольно неприятное.