Пегас. Пламя Олимпа - Кейт О'Хирн

Эмили стояла посреди огня, и ее боль понемногу утихала, а потом и вовсе исчезла. Девочка огляделась. Она искала мать. Она не раз слышала, что в момент смерти к тебе приходит вся твоя семья. Но где же мама? Дедушка? Все, кого она теряла?

Все, что она видела, – пламя и ослепительный свет. И Эмили почувствовала, как ее охватывает покой.

Она ждала. И не знала, как долго. Все, что она знала, – что она почему-то все еще была собой. Она могла думать, чувствовать и удерживать внутри всю свою любовь, все воспоминания, что у нее были. Она помнила всю свою жизнь. Счастливые годы с матерью и отцом в Нью-Йорке. Страшную болезнь мамы и, наконец, смерть. И хотя мысли об этом все еще причиняли боль, они уже не ранили так сильно, как прежде. И потом, она знала, что мама будет ждать ее по ту сторону пламени.

Эмили подумала о Джоэле. Милый, злой, израненный Джоэль и тот первый бесконечный подъем по лестнице ее дома. Казалось, все это было очень давно. Эмили пообещала себе, что найдет его семью и расскажет обо всем, что он для нее сделал. Она вызывала в памяти кривую улыбку Пэйлина и его ум. Затем вспомнила Диану – прекрасную и сильную Диану, плачущую над телом мертвой нью-йоркской лошади и над павшим братом. Но больше всех Эмили запомнила… Пегаса.

Мысли о жеребце вызывали на ее пылающих губах улыбку. Эмили знала, что из всех новых друзей в жизни после смерти будет скучать по нему больше всего.

Спустя кратчайшее мгновение – или, возможно, целую вечность – Эмили почувствовала, как что-то изменилось. Пламя отступало назад. Вскоре она снова смогла видеть и каким-то образом поняла, что пришло время выйти из огня.

Начиналось ее новое путешествие. И она была уверена, что мама уже ждет ее.

Подойдя к краю чаши, девочка смогла разглядеть что-то за языками пламени. И увиденное обрадовало ее больше, чем она могла представить… Пегас!

Он больше не был черно-коричневым. Пегас снова сиял ослепительной белизной. Ни единого перышка не выбивалось из его красивых сложенных крыльев. Величественный и гордый, он был совершенством.

Эмили подалась вперед и схватилась за край чаши, чтобы не упасть. Только сейчас она заметила, что трещины на мраморе исчезли. Более того, она больше не валялась на полу. Каким-то чудом чаша вновь стала на постамент.

Перегнувшись через край, Эмили первой поставила на землю здоровую ногу. Когда же она спустила и раненую, то не ощутила боли. Значит, все правда, подумала она. Когда умираешь, больше не чувствуешь боли.

Но, перенеся вес, Эмили поняла, что нога по-прежнему не держит ее. Потеряв равновесие, девочка упала на мраморный пол.

Пегас тут же оказался рядом.

– Пегс? – в замешательстве спросила Эмили, глядя в его теплые карие глаза и чувствуя его язык на своей щеке. – Ты видишь меня?

– Мы все видим, дитя, – сказала Диана.

Эмили подняла глаза и увидела богиню, стоящую в дверях храма, одетую в потрясающую белую тунику. Рядом с ней стояла другая красивая женщина. Эмили смутно догадывалась, что должна знать ее, но имя никак не всплывало в памяти.

Диана бросилась вперед и помогла Эмили встать на ноги. Она протянула ей олимпийскую одежду и крепко обняла:

– Мы все так гордимся тобой.

– Но я же умерла, – сказала Эмили. – Я не понимаю…

– Ты возродилась, – сказала другая женщина. Она подошла ближе и обняла ее: – Мое прекрасное дитя, мое Пламя. Я Веста.

Глаза Эмили округлились:

– Веста? Настоящая?! И я жива?

Обе женщины улыбнулись. Наконец Диана кивнула на Пегаса:

– Спроси его, если не веришь мне. Он не отходил от тебя. И ждал здесь, пока ты вернешься к нам.

Эмили повернулась к Пегасу, и жеребец подошел ближе. Она прикоснулась к его сияющей морде.

– Пегс? – сказала она, все еще не веря в произошедшее. Наконец она обвила его шею руками: – Пегс, я жива!

– Мы все живы, – сказала Диана, – и благодарны тебе. За то, что ты сделала, за твою жертву. Благодаря тебе Олимп был восстановлен.

– Как? – спросила Эмили. – Что я сделала?

– Одевайся и пойдем с нами. Ты все увидишь сама.

Эмили надела тунику и подвязала на талии. Она оперлась на Диану и Пегаса, и все вместе пошли к выходу. За спиной девочки продолжало ярко пылать в своей чаше Пламя.

Эмили не могла поверить глазам. У подножия храма стояли тысячи людей. Увидев, что она выходит из храма вместе с Дианой, Пегасом и Вестой, они тут же принялись кричать и приветствовать ее.

– Это твой народ, Эмили, – сказала Диана. – Они все живы благодаря тебе. Мой брат ждет внизу, хочет поблагодарить тебя лично. А вскоре и мой отец присоединится к нам и вознесет тебе хвалу.

– Юпитер?! – Эмили задохнулась от удивления.

Диана улыбнулась и кивнула.

Слишком много для одного дня. Но тут ее взгляд, доселе бесцельно скользивший по толпе, наткнулся на Джоэля и Пэйлина, стоявших бок о бок у подножия лестницы.

– Джоэль! – закричала Эмили и отчаянно замахала рукой: – Пэйлин!

Они начали подниматься по ступеням, чтобы поприветствовать ее. Пэйлин оказался рядом первым и крепко обнял ее. Джоэль последовал его примеру. Он поднял ее в воздух и закружил.

– Не знаю, какого черта ты там делала и как именно, – смеялся Джоэль, крутясь на месте вдвоем с Эмили. – Но это сработало!

У Эмили не было слов.

– Я и сама не знаю, – рассмеялась она.

Пегас игриво толкнул девочку.

– Он хочет, чтобы ты села на него, – объяснила Диана. – Он отнесет тебя вниз.

Джоэль помог Эмили вскарабкаться на Пегаса. Когда она устроилась, жеребец тихонько заржал.

– Пегас, нет, – строго сказала Веста. – Пламя только что вспыхнуло. Она должна встретиться со своим народом.

Эмили взглянула на Диану, тысячи вопросов роились в ее глазах.

Диана засмеялась:

– Пегас хочет показать тебе Олимп по-своему. Так что держись крепче!

Прежде чем Веста успела возразить, жеребец расправил крылья, встал на дыбы, заржал, запрокинув голову, и уверенно прыгнул вниз.

Сердце Эмили затрепетало, когда она почувствовала мощь жеребца, который легко нес ее. Вцепившись в гриву Пегаса, девочка ощущала мощные взмахи его крыльев – она будто бы стала его частью. Они были единым целым. Эмили запрокинула голову и закричала от радости.

Пегас сделал полный круг вокруг вершины храма. Затем взмахнул крыльями и пронес ее над головами восторженной толпы. Эмили махала людям внизу, все еще не веря, что все это происходит взаправду. Под ней, на земле, затягивались шрамы войны, и рабочие восстанавливали прекрасные здания из белого мрамора.

И лишь одно омрачало праздник. Ее отец. Он по-прежнему был узником ЦИО. Но, паря в воздухе на спине Пегаса и чувствуя ни с чем не сравнимую радость, Эмили знала, что вскоре отец будет освобожден и они снова будут вместе. Что бы ни случилось дальше, она верила, что, пока Пегас рядом с ней, все будет в порядке.