Пегас. Пламя Олимпа - Кейт О'Хирн

Пэйлин не сказал ни слова, а мужчина склонился над ним и посветил ярким фонариком в глаза. Закончив, он потянулся и присвистнул:

– Будь я проклят, если знаю, как вы это делаете. Но поправляетесь вы быстрее любого пациента, которого мне приходилось лечить. Такими темпами ваши сломанные кости вот-вот срастутся. А ожог на вашей спине заживает практически на глазах.

Выключив фонарик, мужчина сунул его в нагрудный карман.

– Так, а теперь – можете назвать свое имя?

Стоило Пэйлину открыть рот, как свет в палате мигнул и потускнел.

– Надеюсь, генераторы еще работают, – сказала женщина, взглянув на светильники. – Я слышала, что отключение затронуло весь город. Поговаривают, такое же серьезное, как и в семьдесят седьмом.

Пэйлин понимал слова, но не их смысл. Что такое «отключение»? В семьдесят седьмом – чем? Что это все значит?

– Генераторы в порядке, Мэри, – сказал доктор Бернштейн. Он протянул руку и ободряюще коснулся руки Пэйлина. – Больница потратила целое состояние на обслуживание вспомогательных генераторов. Так что беспокоиться не о чем: электричества у нас навалом и вы в полной безопасности.

Пэйлин как раз собирался спросить, где он находится, когда в комнату вошел еще один человек. Одетый в черное, он направился прямиком к кровати.

– Офицер Джейкобс, четырнадцатый участок, – сказал человек, показывая полицейский жетон. – Меня вызвали, чтобы прояснить ситуацию с вашим таинственным пациентом. Так это – тот самый молодой человек, который свалился с неба?

Доктор и медсестра кивнули.

– Доктор Бернштейн, – представился врач и протянул руку. – Это сестра Джон-стон. Что касается моего пациента, то его имени я пока не знаю. Как раз собирался спросить.

Офицер Джейкобсон открыл свой блокнот.

– Позвольте мне. – Он повернулся к Пэйлину: – Итак, юноша, можем ли мы узнать, как вас зовут?

Глубоко вздохнув, Пэйлин церемонно воздел руку и поклонился – насколько это можно проделать, лежа в постели:

– Пэйлин Великолепный, к вашим услугам.

– Пэйлин Великолепный? – эхом отозвался доктор Бернштейн, пока его брови ползли на лоб. – Пэйлин Удачливый подошло бы больше.

Врач повернулся к офицеру полиции:

– Этого юношу обнаружили на перекрестке Двадцать Шестой и Бродвея. В скорой решили, что он был на костюмированной вечеринке, стоял слишком близко к окну, и потому в него ударила молния. Подумали, что он вывалился. Мы всю ночь имеем дело с ожогами от молний и поражениями электрическим током. Но, должен признать, большинству пострадавших повезло гораздо меньше.

– Вас ударила молния? – спросил офицер Джейкобс Пэйлина.

Пэйлин напрягся, возвращаясь к последнему моменту, который запомнил, и сдвинул брови:

– Возможно, но я не уверен.

Офицер Джейкобс начал делать записи.

– Хорошо, Пэйлин, можете назвать свою фамилию? Откуда вы, где живете? Мы должны уведомить родственников, что вы в больнице.

Пэйлин посмотрел на обоих мужчин, обвел взглядом комнату. Внезапно пробудившийся воровской инстинкт посоветовал не рассказывать им больше ничего ни о себе, ни о том, откуда он.

– Я… я не помню.

– Не помните? – повторил доктор Бернштейн. – Что ж, вы довольно сильно ударились головой. Тем не менее я уверен, что потеря памяти временная. Возможно, вот это поможет…

Врач пересек комнату и подошел к шкафчику у дальней стены. Достав из него сумку, он вытряхнул ее содержимое на кровать:

– Когда вас нашли, вы были одеты вот в это: маленькую тунику и пару крылатых сандалий. А в руках сжимали лошадиную узду. Мы потратили кошмарно много времени, пока вырывали ее из вашей хватки.

– Это мое, – запротестовал Пэйлин, когда доктор попытался убрать вещи обратно. – Верните!

– Эй, выглядит как настоящее золото, – сказал полицейский, потянувшись к уздечке. Покачав ее на ладони, он нахмурился: – Да и весит тоже.

– Вы не можете ее забрать! – вскричал Пэйлин, хватая уздечку. Она хлестнула его по треснувшим ребрам, и вор поморщился. – Говорю вам, она моя.

– Где вы ее взяли? – строго спросил офицер Джейкобс.

– Где взял? – повторил Пэйлин. – Я… Я… – Он замялся, пытаясь перехитрить странных людей. Наконец решение пришло само собой: – Это подарок.

– Подарок? – с сомнением протянул офицер. – Вы говорите, что не можете вспомнить ни своего полного имени, ни места жительства, но точно знаете, что эта вещь – подарок?

– Да, – твердо заявил Пэйлин. – Все верно. Это подарок.

Офицер Джейкобс придвинулся к кровати и нахмурился:

– Ладно, Пэйлин, сказать вам, что я обо всем этом думаю? – Не дожидаясь ответа, полицейский продолжил: – Я не думаю, что это подарок. На самом деле я даже не верю, что вы выпали из окна. Думаю, вас столкнули. – Он поднял уздечку: – Если это настоящее золото, в чем я почти уверен, то стоит она целое состояние. Уверен, люди вашего возраста таких подарков обычно не получают. Скажи-ка, сколько тебе? Шестнадцать? Может, семнадцать? Так что я спрошу еще раз: где ты ее взял?

Пэйлин не собирался сообщать им, сколько ему на самом деле лет или как он оказался на улице. И уж конечно, он не мог рассказать об уздечке и о том, у кого забрал ее. Вместо этого он просто пожал плечами:

– Я не могу вспомнить.

– Какая удобная у тебя память, – заметил офицер Джейкобс. – Ты помнишь, что это подарок, но не помнишь, от кого.

Теперь полицейский переключил внимание на крылатые сандалии превосходной работы. Изящные разноцветные перышки служили украшением крошечных крыльев, а в мягкую кожу были вделаны бриллианты, сапфиры и рубины потрясающей огранки.

– А что об этом скажешь? Они тоже выглядят довольно дорого. – Офицер Джейкобс подмигнул доктору, прежде чем усмехнуться. – Или, может, скажешь, что тебе их дал Меркурий, посланник богов?

– Все верно, – просто ответил Пэйлин.

– Что верно? – спросил сбитый с толку офицер Джейкобс.

– Это подарок от Меркурия. – Пэйлин опустил взгляд и почувствовал нарастающий ком в горле. – Он отдал их мне перед смертью.

Офицер Джейкобс нахмурился и тряхнул головой:

– Что? Чьей смертью? Пэйлин, объясни мне, кто перед смертью отдал тебе эти сандалии?

Пэйлин почувствовал, что разговор заходит в нехорошую сторону.

– Никто. Я же говорил, мне их подарили.

– Ну уж нет, ты только что сказал, что кто-то погиб. И я знаю, что это не Меркурий. Тогда кто? Где он сейчас?

– Я ошибся, – защищаясь, затараторил Пэйлин. – Меркурий не погиб. Нирады не вторглись на Олимп, и не было никакой войны. Все счастливы и в полном порядке.