Саперы - Артем Владимирович Драбкин

и я другу говорю, мол, пойдем, посмотрим. Приходим, купол разрушен, но разрушений сильных не было, в целом здание хорошо сохранилось. Думал я, что же мне на память оставить, в итоге отрезал бархотку и в карман положил. Куда она потом делась, до сих пор не знаю.

Война закончилась! Виннер-Нойштадт, 1945 г.

В Вене мы стояли недели полторы, кстати, стояли в эсэсовских казармах. Ничего там не указывало на прежних хозяев, наши квартирьеры все заранее посрывали к черту, когда готовили казармы для нас. И в это время мы посетили могилу Штрауса, официально начальник политотдела приказал всем батальонам солдат повести на могилу великого австрийского композитора. А потом мы пошли дальше в г. Виннер-Нойштадт. В итоге обосновались там. Это был конец апреля — начало мая 1945 г., город абсолютно не был разрушен и от него уже пошли Альпы, нашей роте дали трехэтажный коттедж, мы обосновались, Ростика забрали в управление батальона, а мы с Юркой Поплавским так и вместе в одном взводе. Свободно себя чувствуем, ходим по населенному пункту, и было где-то 8 мая, мы спим, отдыхаем, но вооружены, все как полагается, у Юрки Поплавского даже пистолет был, он его где-то у немцев нашел и спрятал, ни мне, никому не говорил. И вдруг в час ночи командир роты кричит:

— Тревога! Занять круговую оборону!

— В чем дело? — спрашиваем мы.

— Наверное, — отвечает взводный, — власовцы сюда прорвались.

Еще этого не хватало, мы заняли круговую оборону, я приготовил гранаты, Юрка говорит:

— Вот елки зеленые, ведь скоро конец войны, а эти собаки прорвались!

Тем временем стрельба все ближе. Били-били, и вдруг бежит солдат, в 2 часа ночи, и кричит:

— Товарищ капитан! Победа! Заключили мир!

Боже, как мы начали стрелять, Юрка Поплавский от радости, он же здоровый такой был, даже гранату взял и бросил метров на 100, командир роты бегает между нами и орет:

— Прекратить стрельбу! Сволочи, что вы делаете, своих же побьете!

Однополчанин Хальковский, Румыния, Морены, 1946 г.

Но мы стреляли до тех пор, пока не осталось патронов в диске автомата. Так что я закончил войну младшим сержантом, командиром саперного отделения 60-го отдельного ШИСБ 12-й Мелитопольской орденов Красного Знамени, Суворова II степени, Кутузова II степени и Красной Звезды штурмовой инженерно-саперной бригады. Я в годы войны был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги», «За взятие Будапешта» и «За взятие Вены», «За освобождение Румынии» и «За освобождение Болгарии».

Из Австрии домой. 1945 г.

Когда закончилась война, мы оставались в Австрии до июня 1945 г., после я уже был в оркестре как музыкант, вся бригада через Австрию, Венгрию, Румынию отправилась пешком. Из Румынии мы ушли в октябре 1945 г., шли по Молдавии, по всей Украине, затем через Ростов в Краснодарский край, в итоге через Тбилиси пришли в Мцхету, древнюю столицу Грузии. Там мы стояли какое-то время, оттуда нас уже не как 12-ю ШИСБР, а как 83-ю инженерно-саперную бригаду перебросили в Цхинвали, и там мы стали 37-м инженерно-саперным полком, в котором я прослужил до 1947 года.

Интервью и лит. обработка: Ю. Трифонов

Осипов Сергей Николаевич

Я родился 31 августа 1921 года в селе Дмитровское Медновского района Тверской области. Родители были крестьянского происхождения. Окончил десять классов в 1939 году. В те времена требования были серьезные, нужно было стремиться к учебе и дисциплине. В августе сдал конкурсные экзамены в Московский институт стали имени И. В. Сталина. Так как у меня квартиры не было, то жил в Подмосковье в общежитии. Надо было ездить электричкой на учебу. Денег не хватало, поэтому мы садились без билетов, нас все время ловили и штрафовали, после чего давали в институт информацию об этом, но ее бросали в корзину. Была взаимная договоренность между студентами и администрацией института, потому что с нас нечего было взять. Проучился один месяц и восемь дней. Почему? Потому что меня забрали в армию. Всех первокурсников призвали, ведь в сентябре произошел освободительный поход на Западную Украину и Белоруссию, нужно было новое пополнение для войск. Направили в 390-й гаубичный артиллерийский полк 17-й стрелковой дивизии. На вооружении у нас стояли орудия калибром 122-мм и 152-мм. Вскоре выдвинулись в Прибалтику, на границу, где уже стояли немцы. Я сначала был рядовым, потом, после обучения в полковой школе под руководством капитана Линькова, стал сержантом. Выполнял обязанности командира радиоотделения радистов. В моем отделении служил рядовым будущий писатель Михаил Стельмах. Мы с ним крепко подружились, потому что я заметил, как он катает пушку и при этом по вечерам что-то пишет. Решил, что ему делать при орудиях, лучше пусть станет радистом. В отделении сложился дружеский коллектив: я и украинцы Романченко, Медведь и Стельмах. Что интересно, тогда у нас в головах ни у кого не было понятия национальности, и не важно, кто ты: еврей, украинец или русский. Так вопрос вообще не ставился. Сейчас национальный вопрос раздувают, все делают так, лишь бы была вражда. А надо наоборот, чтобы всегда была дружба, пусть даже методом уступок. Когда двое спорят и каждый старается победить, то культурный человек должен уступить по каким-то вопросам, чтобы выиграть в других. А со Стельмахом так получилось, что мы с ним стали вместе засиживаться по вечерам. За мной, как за командиром отделения, был закреплен учебный класс, и после команды «Отбой!» все идут спать, а я учу Уставы, чтобы экстерном сдать экзамены на среднего командира запаса. Михайло Стельмах же рядом что-то пишет.

С. Н. Осипов, 1945 год

До лета 41-го мы стояли в лагере под Москвой, в бывшем имении князя Юсупова, а к июню 1941 года 17-я стрелковая дивизия была передислоцирована в район Полоцка. Потом нас выдвинули ближе к границе, 22 июня мы находились в 50 километрах к востоку от Лиды. Война началась неожиданно, никто этого не ожидал и не знал. Конечно, общая подготовка к войне велась, но никто не думал, что Германия нападет так скоро. Все утро 22 июня мы видели в небе только немецкие самолеты. Не понимали, в чем же дело, почему наших самолетов нет. Все страшно возмущались этим фактом, ведь не знали, как складывалась обстановка в первые дни войны. Стрелковые полки дивизии контратаковали наступающего врага, а наш 390-й гаубичный артиллерийский полк, который недавно перешел