До последнего вздоха - Лариса Павловна Соболева

удалилась, бросив шаль туда, откуда сняла — на статую. Взгляд попал на мраморное лицо, показалось, будто каменная гречанка ухмыляется, усмехается, глядя на нее пустыми глазами. Арина Павловна поспешила уйти к себе.

И встал вопрос перед ней: как теперь быть? Рассказать Сергею Дмитричу? Она обязана, но… Не осудит ли, что экономка проникла в чужую тайну, которой он будет не рад, не прогонит ли, посчитав себя униженным и оскорбленным?

Арина Павловна не спала всю ночь, так, дремала время от времени, в конце концов, надумала рассказать. Неприлично работать столько лет у Беликова, жить в достатке и спокойно копить средства на старость, притом знать, что молодая жена наставляет ему рога и собралась бежать с племянником Пасхиной, не сказать об этом благодетелю… нехорошо. Это дурно. Однако утром увидела Беликова, живо представила, какую боль причинит ему подлая новость, и отказалась от намерений:

— Нет, он без того страдает, а мои слова попросту убьют его, — со слезами отказалась она от своего решения, зная, что эта тайна будет точить ее изнутри. — Божье то дело, не мое. Господь управит, на все воля Его!

И перекрестилась несколько раз, отгоняя от себя непрошеные мысли с угрызениями совести.

А два дня спустя пропала Мария Романовна, исчезла, не оставив даже записки. После ужина ушла к себе, утром Шурка объявила: барыни нет в покоях. Ждали до обеда, выглядывали — не идет ли после длительной прогулки, больная же, зашла далече, отдыхала, вот и прошло время. Одна Арина Павловна понимала, куда делась несчастная жена Беликова, ее тоже было жаль. Тем временем барыню искали в саду, а он огромен — но, может, прилегла под деревом да заснула. А вдруг утопла? Баграми по дну проток елозили, кроме тины и водорослей ничего не подцепили.

— В полицию надо бы заявить, — предложила Арина Павловна, полагая, что убегали любовники через город, там наверняка их видели люди, подскажут, в какую сторону они уехали.

— Не надо, — отказался Беликов, стал он мрачнее черной тучи. — Сбежала она, сбежала. Выбор ее, так тому и быть, все кончено.

И заперся у себя, три дня не выходил из кабинета, еду ему туда приносили. Прислуга шепталась, будто некая девка, паскудница, проскальзывала к барину по ночам, ну, известно, что за дрянь завелась в доме. Однако все проходит, боль живет в сердце долго после нанесенных ударов, но со временем с нею уже можно мириться, привыкает к ней человек, на четвертый день вышел Беликов и приступил к насущным делам.

Прошло несколько дней, то ли пять, то ли немногим больше, однажды ночью раздался вопль. И был он необычен, точно эхом разносился, да только не понять: сверху или снизу, далеко или близко, человек или тварь бестелесная. Слуги как раз ко сну отходили, услышав, выскочили из комнат, Арина Павловна, слыша шум в крыле, накинула халат и тоже вышла.

— Вы слыхали? Слыхали? — наперебой загалдели девицы.

— Слыхала, — ответила она, завязывая поясок халата. — Ждите здесь, пойду барина разбужу, коль спит.

— Не боязно идти одной? — спросила Настенька.

— Боязно, — призналась экономка. — Да кому-то ведь надо.

Она взяла керосиновую лампу, стоявшую на предназначенном для светильников столике у стены, вторую девушки зажгли, чтобы не остаться в кромешной темноте.

Арина Павловна торопливо поднималась по лестнице, постучалась в кабинет, не получив ответа, она отправилась в мансарду. Беликов разрешил ей войти, она с порога начала:

— Сергей Дмитрич, вы слышали? Будто кричит кто… на человека не похоже…

И крик повторился. Он был протяжным, будто неизвестное существо пыталось докричаться до самого неба.

— Я и сейчас слышу, — сказал Беликов.

Зависла пауза, тихая и напряженная, тишина пугала не меньше, чем непонятный вопль неизвестного существа.

— Что это? — вымолвила Арина Павловна.

— Не знаю…

— Будто из ада глас…

— Похоже, — согласился Беликов, прислушиваясь. — Но далеко.

— Далеко? Вы уверены?

— Уверен.

— Однако не определить, в какой стороне… Страшно-то как, Сергей Дмитрич. Среди дворни переполох.

— Идем, Арина Павловна. Лампу оставь.

Они вышли на балкон, стояли молча. Ждали. Долго ждали, и крик повторился. Арина Павловна крестилась не переставая, а Беликов просто ждал, когда звук прекратится. Вопль оборвался резко, словно захлебнулся. После паузы Сергей Дмитрич, как мог, постарался успокоить ее:

— Не знаю, что это, не знаю. Может, шутку придумали глупцы, дураков нынче развелось видимо-невидимо. Не бойся. Когда бы по нашу душу эта неизвестность выла из ада, уже показалась бы нам. И прислуге скажи, пусть не боятся… (Вновь завыло существо.) Слышишь, страдает как? Ненатурально. К нам эти страдания не имеют отношения. Выясним в свое время, что за чудо здесь объявилось, не беспокойся. Ступай, Арина Павловна, спокойной ночи.

Да уж, ночь совсем неспокойная выдалась. Она передала слова барина прислуге, к которой присоединились мужчины из мужской половины. Не понимая, что за вопли раздаются, они прибежали узнать, как тут женщины, вдруг беда с ними приключилась. Экономка мало успокоила слуг, человеку всегда страшно, когда он сталкивается с необъяснимым явлением, да делать нечего, все разошлись по комнатам. В ту ночь воплей больше не раздавалось, а на следующую они повторились.

Жуткие завывания повторялись сначала через день-два, потом каждую ночь, страдания, злоба, отчаяние, хохот и плач — как только не трактовали люди в усадьбе один и тот же вопль, все по-разному. Но слышали не только в усадьбе, и разнеслась молва: вокруг Элизиума бесы и ведьмы на шабаш слетаются.

Элизиум

— Всем привет. Меня зовут Ася, я жена Егора…

— Стоп, — сказал Аристарх, опустив фотокамеру. — Не стоит говорить, что ты жена Егора.

— Почему?

— Понимаешь, у него, как у всех блогеров, есть поклонницы, которым он нравится. Согласись, Егорка красавчик у нас. А тут ты: «Я жена». Представь, какое они переживут разочарование! Гадость напишут про тебя, оно тебе надо? Еще раз давай. Только подальше стань, в объектив не попадает тот угол.

Съемка проходила в итальянском дворике. Вчера была пятница, приехали только Аристарх и Ася, а Мишка после работы укатил на своем мотике. Что осталось делать брату с сестрой, они тоже поехали домой, а утром вернулись и начали съемку. Ася немного отошла назад и повернулась к брату, он одобрил ее местоположение кивком головы, навел объектив фотокамеры и махнул рукой.

— Всем привет. Я — Ася. Вы не ошиблись, это канал Егора «Мой дом — мое хобби», я на какое-то время заменю его. Сейчас Егор лежит в больнице, ему сделали операцию. На меня напал ночью неизвестный, когда я шла к этому замку, душил… вот так за шею взял и душил…