До последнего вздоха - Лариса Павловна Соболева

и тут Егор случайно оказался. Он спас мне жизнь, но бандит разбил ему голову, у Егора черепно-мозговая травма, очень тяжелая…

Снова Аристарх опустил камеру и высказал сестре претензии:

— Ася, не надо этих слез в голосе.

— Но слезы сами наворачиваются на глаза, — оправдалась Ася, всхлипнув.

— И в глазах не надо слез. Пойми, слезы сейчас никого не трогают, я бы сказал, раздражают. Потому что каждый считает, что его проблема сложнее твоей, даже если на самом деле она ничтожна. Народ любит сильных, гордых, успешных.

— Так мне что, радоваться, рассказывая, как меня убивали?

— Ничего ты не поняла, — взмахнул руками Аристарх. — При чем здесь радость? Просто сдержанно расскажи, с достоинством, по-взрослому.

Перебили его наставления вялые аплодисменты, в дверном проеме, опираясь плечом о косяк, стоял Дантес и улыбался:

— Браво! В тебе проснулся режиссер?

— Скорее, оператор, — буркнул Аристарх и снова принялся наставлять Асю. — Поняла? Ты же помочь хочешь Егору, а не угробить его канал. Нам надо, чтобы на него не разозлились и не отписались за молчание, прониклись сочувствием. Ты должна четко донести причину молчания, заодно повысить ему рейтинг тем, что он спас тебя.

— Классно, — похвалил Дантес. — Бебешки будут пищать от восторга, наш Егорушка крутой мэн, ах-ах-ах…

Аристарх поднял ладонь, подав ему знак, чтобы помолчал, Ася повторила заученный текст и продолжила:

— Поскольку мы в курсе работы Егора, я отвечу на некоторые ваши вопросы, ответы на них подготовил друг Егора, Михаил, он работает с ним. Итак, первый вопрос. Вы спрашиваете, что за полукруглое строение в том углу. По правде говоря, мы не знаем, Егор предполагает, что это был бассейн с рыбками, водяными лилиями, другими водными растениями и… не знаю, что там еще приживается в бассейнах. Полукруглым он смотрится издалека, а вблизи… Смотрите, задний полукруг почти целый, он лишь на четверть соприкасается со стеной, тем не менее бордюр сохраняется наполовину. Бассейн засыпан землей, камнями…

— Нормально, этого хватит. Ролик смонтирую сам и скину на канал. — Укладывая фотокамеру в футляр и поглядывая на Дантеса, Аристарх поинтересовался: — Что это ты не в рабочем прикиде, а в цивильном приехал?

— А что тут делать? Егор надолго застрял на койке.

— Работы полно без него, — возразил Аристарх.

— Не-е, это не мое. Отдыхать — так отдыхать, а не пахать. Где Элен?

— Понятия не имею.

— Скоро будет, — сказала Ася, — я только что звонила ей, она поехала вещи постирать, назад уже едет.

— Ладно, подожду, — вздохнул он.

Ася села на мраморную скамью и уткнулась в телефон, Аристарх решил искупаться, пригласил Дантеса, но тот отказался. Оставшись с Асей наедине, он собрал свои вещи, потом от скуки слонялся по дворику, будто рассматривал его, видя впервые, полюбопытствовал:

— В соцсетях зависаешь, Ася?

— Нет, я не теряю надежды найти работу по специальности.

— М-да. Неудачная у тебя спецуха…

Послышался смех, затем появились Михаил с Леной… и смех оборвался. Ася подняла голову, последнее время, впрочем, еще до нападения, она заметила натянутость между троицей, что-то между ними происходит, а что — трудно понять. Если только Лена не предпочла Мишку, с ним она больше общается, а Дантес типа ревнует, но и эта история больше надуманная, чем очевидная. Она поднялась навстречу ребятам, забрала сумки с продуктами, отметив про себя, что Дантес вроде как лишний, он и подал голос:

— Элен, тебя можно на пару минут?

— Конечно, — сказала она холодно, Ася и это отметила.

Оба вошли вовнутрь замка, Мишка помогал Асе вытащить и рассортировать продукты, вдруг бросил все и направился вслед за парой, бросив ей:

— Извини, я скоро.

— Что-то здесь случилось за мое отсутствие, — сделала вывод Ася.

Михаил ориентировался на голоса, слова звучали нечетко, зато подсказали направление, куда идти, он неслышно взбежал по лестнице на второй этаж и спрятался за стеной. Лена и Дантес находились в так называемой мансарде, где ребята теперь ночевали, она стояла, скрестив на груди руки, он, сунув свои «клешни» в карманы летних брюк, фланировал вокруг нее, как коршун вокруг добычи, и вещал свысока:

— Короче, я пас, ты не выполнила поставленную задачу, вынужден так и доложить.

— А в чем проблема, беги докладывать.

— В том, что из-за тебя могу потерять я свои деньги.

— Но я денег не брала, к тому же мне Егор никто, а тебя он считает другом. Это ты, а не я, предаешь его.

— Ой, ой, ой… — ухмыльнулся Дантес, хлопнул в ладони и оставил их у груди. — Вся из себя святоша. Насколько мне не изменяет память, ты согласилась.

— Изменяет твоя память, когда это тебе выгодно, — парировала Лена. — Меня заставили, шантажируя, а ты как раз с огромным энтузиазмом взялся за дело.

— Естественно. Мне выдана неплохая сумма и обещана хорошая должность, но из-за тебя все пошло прахом.

— Что тебе надо от меня? — вышла из себя она. — Я сказала ясно, что не буду этим заниматься, мог бы раньше настучать, лицемер. Меня вообще от тебя тошнит, чтобы представляться твоей… хм… девушкой, — презрительно выдавила последнее слово Лена.

— Обещаю, жизнь твоя осложнится по полной.

— Пошел вон, дерьмо.

И вот тут Дантес взбесился, наступая на Лену, процедил:

— Что ты сказала? Ты вообще, что такое?

А она не отступала, так и стояла, скрестив на груди руки. Тут уж шпиону пора было выходить на арену, вовремя он подоспел, Дантес замахнулся, Михаил сзади перехватил его руку и заломил за спину, сказав в ухо:

— Нехорошо на женщину руку поднимать.

— Ты?! — дергался Дантес, пока Миша не отпустил его. — Как ты здесь очутился? А… подслушивал наш Мишаня-Мишель.

— Ну да, — не отрицал тот. — Потому что не нравишься ты мне последнее время, нервный какой-то.

— Ты за кого впрягаешься? Ты знаешь, кто она? Эскортная девка, что в переводе шлюха обыкновенная…

Кулак Михаила без предупреждения, молниеносно вписался в челюсть Дантеса, тот и охнуть не успел, как плюхнулся на пятую точку, а драчун навис над ним, назидательно тыча пальцем в свой лоб, и говорил:

— Это тебе для понимания, что языком должен управлять мозг.

— Да катись ты… идиот, — утирая кровь из носа, проворчал Дантес, кидая в обоих поочередно недобрые взгляды.

Михаил выпрямился, глядя с жалостью на поверженного, спокойно, будто не бил бывшего приятеля, рассуждал вслух:

— Ты когда таким стал, Эдмон? Хм, Эдмон… Имя красивое, сам красивый, но гнилой внутри, как оказалось. Я тебя таким не знал, хорошо маскировался. Какой ты Дантес? Только испоганил прозвище благородного человека, хоть и выдуманного. Замени кличку, не вводи народ в заблуждение. Или добавляй, что ты тот Дантес, который Пушкина застрелил. Иди. А