Пепел над океаном - Сабина Рейн

– Просто иногда у меня что-то переключается внутри, и появляется неуемное желание убежать куда-нибудь. Свое спасение я нахожу только на пляже. – Когда она хочет задать очевидный вопрос, я ее прерываю, продолжая: – У такого состояния нет причины, оно накатывает, и все.

– Но это ведь ненормально.

– Поехали.

– Раз тебе это так нужно, – неуверенно произносит Амелия. – А как же твои родные?

– Им не привыкать.

Когда мы направляемся в сторону пляжа, я крепко сжимаю руку Амелии. Возможно, это неправильно и неуместно в такой ситуации, но мне это нужно. Что-то переключилось во мне, когда я довел Амелию до пика. В этот раз неведомые мне ранее чувства вспыхнули слишком ярко. Это не симпатия или влюбленность, это что-то грязное, пошлое и инфернальное. Вдруг становится страшно, а внутри нарастает паника.

Да что со мной такое? Что нажало на переключатель внутри меня? Всего лишь выкрик Амелии? Мое имя, слетевшее с ее губ во время полнейшего экстаза?

По виску медленно сползает капелька пота. Я вздыхаю, и мне становится легче. Кажется, просто перевозбудился. Эта девчонка, сидящая на пассажирском сиденье, полностью завладела моими мыслями. Нежность ее кожи все еще щекочет мои пальцы, и даже тот факт, что я помыл руки с мылом три раза, чтобы избавиться от этого ощущения, ничего мне не дал.

Я повернул за угол, вижу вдалеке пляж и чувствую долгожданный запах свободы. Здесь я могу оставить все свои мысли и секреты, зная, что ветру можно доверять. Ветер не предаст, он унесет мои тревоги с собой и никому их не отдаст, они будут странствовать по земле вместе с ним вечно.

Въехав на парковку, мы выходим с Амелией из автомобиля. Подойдя к задней дверце, я распахиваю ее и достаю оттуда два больших пледа, виски, пакетик наркотиков, который Амелия не замечает, а затем блокирую замки и возвращаюсь к ней. Она стоит, съежившись, и смотрит на волнующуюся поверхность воды.

По дороге к океану мы не разговариваем. Ночной пляж – это место, где живет тишина. Ни мне, ни ей совершенно не хочется нарушать спокойствие.

Мы расстилаем один плед и присаживаемся, прижимаемся друг к другу и укрываемся вторым сверху, очутившись в импровизированном домике. Я кладу стаканы и бутылку виски и тянусь к карману, из которого достаю пакетик. Глаза Амелии расширяются.

– Ник…

Но я ее перебиваю:

– Не начинай, ладно?

– Но…

– Амали! – Я по-прежнему весь взвинчен, поэтому, когда замечаю, как она скуксилась от моей грубости, хочу ударить себя, да посильнее. – Извини. Просто… отдайся своим желаниям, ладно? Я не настаиваю на том, чтобы ты принимала это, но мне бы не хотелось остаться в одиночестве в такой момент.

Сотня разных эмоций накрывает ее с головой. Сначала я вижу гнев, потом разочарование, затем обиду и в конце искушение. Амелия не против разделить со мной этот порошок, но боится.

Откупорив бутылку, разливаю виски по стаканам и протягиваю один Амелии. Его она принимает с охотой, что неудивительно. Кажется, она слегка побаивается меня, видя в таком состоянии, поэтому несколько глотков для успокоения ей не помешают.

Мы пьем дорогой алкоголь и смотрим вдаль, туда, куда тянется океан. Это место – словно мой запасной дом. Я на одной волне с толщей соленой воды, ночным небом, луной и ветром. Одеяло не слишком спасает от холода, но виски разливается по телу, заставляя кожу становиться горячее, пока мы полностью не согреваемся.

Сделав две дорожки из «сладкого» порошка, смотрю на Амелию. В ней столько неуверенности, и я все понимаю, ведь на ее месте я бы тоже, наверное, сомневался в правильности происходящего.

– Ты не превращаешься в Нелли, – шепчу я Амелии на ухо. Она смотрит на меня, ее лицо искажено от грусти, которая ей совсем не идет.

– Это неправильно.

– Мы – это неправильно. А вот это, – я указываю на наркотик, не сводя с нее глаз, – наше спасение.

– Спасение от чего? – ее голос такой тонкий, слабый, кажется, еще чуть-чуть – и он вовсе пропадет.

– От того, что с нами происходит, от окружающего мира.

Амелия ломается и сдается. Мы одновременно вбираем в себя яд, который считаем лекарством. Я чувствую сильную боль, беспощадно сдавливающую грудь, потому что понимаю: то, что я делаю с Амелией, медленно ее уничтожает. Так чем же я лучше Джордана? Разве я не превращаю ее в худшую версию Нелли?

Амелия станет моей первой жертвой.

Амелия

Я снова делаю это. Снова позволяю себе принять эту дрянь. Почему я не могу отказать Нику, когда он убеждает меня в правильности наших поступков? Почему я вообще позволяю ему прикасаться ко мне, целовать мои губы? Неужто я теряю контроль рядом с ним? Он дурно на меня влияет, но благодаря Нику я словно становлюсь самой собой, словно наполняюсь жизнью до краев.

Даже сейчас я разрешаю ему обнимать себя, поглаживать. Мне нравится его ласка, грубая, но в то же время нежная, осторожная. Это полнейшее безумие, но мне нравится словно утопать в нем. С каждым прикосновением я начинаю хотеть Ника все сильнее и сильнее. В последнее время мы много целуемся, но я готова делать это постоянно.

– Я бы с легкостью мог взять тебя прямо на этом покрывале и на этом пляже, – шепчет Ник, нежно проводя рукой по моему бедру. Он много выпил и, кажется, машину придется вести мне, что может вызвать немало проблем.

Я игнорирую его лепет, так как пугаюсь, что он поймет, какую дрожь вызывают эти слова. Пляж пустой и выглядит вполне привлекательно, но рисковать я не собираюсь, потому что не хочу отпускать Ника после того, как мы отдадимся друг другу. Мне хочется побыть рядом с ним еще немного.

– Почему ты молчишь, Амелия? – продолжает шептать он.

Повернув голову, я вглядываюсь в черты его лица. Он только что назвал меня нормальным именем? Боже, как сладко оно прозвучало. Я закусываю губу, борясь с желанием вновь поцеловать его. Кажется, Ник замечает, какую реакцию вызывает мое имя. Он опускает голову, улыбается, а затем снова смотрит на меня. Перекатившись, Ник нависает надо мной.

– Амелия… Амелия… Амелия… – тихо говорит он. – И почему я раньше не догадывался, как прекрасно твое имя. Интересно, насколько круто оно будет звучать, когда мы запутаемся в простынях обнаженные и вспотевшие?

– Ник, хватит, – строго прерываю я, положив руки ему на грудь и отвернувшись. Но он не позволяет мне смотреть куда-либо еще. Схватив меня за подбородок, Ник поворачивает мое лицо в свою сторону и наклоняется еще ниже. Я чувствую его дыхание, которое щекочет мои губы.

– Насколько сладким оно станет, когда я подойду к финалу и выкрикну его, Амелия?.. – Ник ухмыляется и встает на колени, обхватывая бедрами мои ноги.

Когда он снимает верхнюю одежду, мои глаза расширяются. Что он творит? Откинув ее, он берет плед и накрывает им нас. Расставив руки по обе стороны от моей головы, Ник наклоняется к моим губам. Я чувствую предвкушение, но в последний миг он снова отстраняется, заставляя меня разочарованно всхлипнуть.