О дружбе. Эволюция, биология и суперсила главных в жизни связей - Лидия Денворт

Слово «друг» не обладает такой узкой специфичностью, как, например, «кузен» или «коллега». Друг несет эмоциональную нагрузку, сообщая качеству и характеру отношений нечто зиждущееся на совместном прошлом и имеющее в своей основе повторные взаимодействия, о чем писал Роберт Хайнд. Эти повторные взаимодействия чрезвычайно важны. Приятное кратковременное общение с незнакомцем в супермаркете не делает этого человека другом. Для большинства из нас дружба – что-то произвольное, личное и постоянное; помимо этого, дружба предполагает определенное равноправие. Дружба может омрачаться изменой, ревностью и другими негативными эмоциями, но если мы назовем супруга или родственника другом, то это многое говорит о качестве отношений, об их совершенно особом характере.

Многие люди в наибольшей степени привязаны к тем, кого они знают много лет. Наш друг Дэн – тот, у которого была аллергия, описанная в третьей главе, – вырос в тесной группе ровесников. Теперь, спустя несколько десятков лет, эти люди – некоторые с семьями, другие одинокие, проживающие как в Нью-Йорке, так и в других местах, – до сих пор остаются самыми близкими его друзьями. Узы, покоящиеся на фундаменте детской дружбы, еще больше укрепились, когда им всем перевалило за двадцать, – увы, благодаря трагедии. Двое из этой группы, два брата, потеряли отца 11 сентября 2001 года. Все последующие дни, месяцы и годы их постоянное стремление находиться рядом друг с другом, при надобности подставлять плечо, послужило цементом, навсегда скрепившим их дружбу. У моей подруги – я назову ее Кэтрин – дружеские связи совершенно иного рода. Она никогда не была замужем, жила и работала в Гонконге, Лондоне и Нью-Йорке. О своих «вечных» друзьях она говорит как о маленьких маяках, разбросанных по всему свету; некоторые из этих друзей незнакомы друг с другом, но все они оказались едины в своем стремлении навсегда сохранить эти узы, чтобы она чувствовала, что является неотъемлемой и ценной частью их жизни. В обоих случаях у отношений разный контекст, но одно и то же содержание.

Для дружбы, так же как и для романтических, любовных отношений, необходима определенная «химия». Когда мы узнаем, что другие любят нас и согласны с нами, мы воспринимаем это как вознаграждение и склонны отплатить им таким же добрым отношением. Но в этих отношениях присутствует и расчет – подчас подсознательный. Вознаграждение от дружбы должно перевешивать ее цену; удовлетворение и верность, которые мы получаем, должны быть больше, чем вложения, которые нам приходится делать, или быть выгоднее альтернатив, которыми мы жертвуем ради дружбы. На заднем плане дружбы всегда маячит тень требования честного обмена. Наилучшими являются те отношения, которые даруют нам хорошее настроение и становятся надежным источником помощи и поддержки. Если дружба лишена этих качеств, то она со временем распадается.

Но дружба может распасться и по другим причинам. Перемены происходят с возрастом и на фоне связанных с ним биологических изменений – социобиологи называют их «поворотными» моментами жизни. Начало третьего десятка – возраст, названный писателем Этаном Уоттерсом «родоплеменными годами», и это верно, во всяком случае, в отношении молодежи, получившей образование в колледжах[241]. В этом возрасте людям легко заводить новые знакомства, старые друзья (так же как и однокашники в колледже) живут обычно неподалеку, и у молодежи есть время на гуляния, дружеские выпивки, вечеринки, спортивные игры и отдых на пляже. Когда людям переваливает за тридцать, наступает десятилетие, которое иногда описывают как период умирания дружбы, убиваемой браком, детьми, работой, переездами. Особенно трудно поддерживать дружбу, если друзья находятся в разных жизненных ситуациях. Когда Джейку было полтора года, мы с мужем решили взять его с собой на свадьбу одной моей однокурсницы по колледжу. Насидевшись дома с ребенком, я буквально жаждала провести выходные в компании старых друзей. Вместо развлечения нам с Марком пришлось все время занимать Джейка, в то время как наши бездетные друзья, проснувшись, не спеша завтракали в предвкушении досуга, к которому мы тоже – как выяснилось, совершенно напрасно – хотели присоединиться. К сорока с гаком у большинства уже ответственная работа и/или дом, полный детей школьного возраста, которых надо кормить, возить и всячески ублажать. В результате друзья снова оказываются не в приоритете. Теперь же, когда мне удалось наконец поднять голову и отвлечься от воспитания детей и домашней работы, я могу сказать, что возраст «за пятьдесят» выглядит весьма многообещающе.

Недавно было закончено одно интересное исследование, в ходе которого в разные периоды жизни у разных людей на протяжении семи месяцев прослеживали динамику личных отношений по данным их телефонного общения[242]. Из трех миллиардов звонивших ученые отобрали 2,5 миллиона мужчин и 1,8 миллиона женщин и проследили, кому они звонили по сотовым чаще всего. Термином «лучшие друзья» они обозначили самых частых собеседников того же пола и приблизительно того же возраста. (Да, это могли, конечно, быть гомосексуальные партнеры или близнецы, но в большинстве случаев это все-таки друзья.) Длительность и частота телефонных вызовов служили показателем эмоциональной близости, а кроме того, ученые фиксировали, кто именно являлся инициатором разговора. Было выявлено, что у молодых взрослых приоритеты постепенно сдвигаются от звонков родителям к звонкам друзьям. Пик любовных звонков – ровесникам противоположного пола – наблюдали в возрасте 28 лет. Можно почти физически видеть, как люди отворачиваются от друзей, предпочитая им любовь. Но к тридцати годам друзья снова начинают занимать значимую долю телефонного времени, хотя это может означать нехватку времени для личных встреч. Между 29 и 45 годами уменьшается число телефонных переговоров с «супругами», вероятно, по той причине, что теперь пары живут в одном доме, и количество времени, уделяемого разговорам с друзьями, сильно возрастает, особенно у женщин. К концу жизни телефонное время равномерно распределяется между представителями трех поколений – вероятно, это друзья-ровесники, дети и внуки.

Мы сможем лучше судить о дружбе, если объединим такие большие данные с результатами более камерных личностных наблюдений. Психологи оценивают свойства личности по пяти параметрам: открытость опыту, экстраверсия, уступчивость, невротизм и добросовестность. Студент колледжа, любящий путешествовать и знакомиться с новыми людьми, вероятно, набирает много баллов по шкалам открытости опыту и экстраверсии. Писатель, который всегда выполняет работу в срок, скорее всего, демонстрирует высокие показатели в невротизме и добросовестности. Но такое распределение черт по шкалам психологической оценки едва ли прояснит нам ситуацию с дружбой, как мы ожидали. Есть немногочисленные данные, подтверждающие, что схожесть личностных свойств в такой же степени притягивает людей друг к другу, как и близость мировоззрений[243]. Когда более 12 тысяч британцев сообщили ученым информацию о своих трех самых близких друзьях, выяснилось, что в большинстве случаев друзья живут на расстоянии до пяти миль от опрошенных, которые видятся с ними ежедневно или раз в неделю, а разница в возрасте составляет не более двух лет. (Приблизительно в четверти случаев эти друзья были еще и кровными родственниками.) Исключение из правила составляют люди, отличающиеся повышенной открытостью к новым переживаниям. У них есть друзья, живущие далеко, эти друзья могут быть существенно старше или моложе, с ними могут видеться редко, но все равно считают близкими. Уступчивость и, в меньшей степени, экстраверсия сочетаются с более традиционной дружбой, которой нужны стабильность и территориальная близость[244].