Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо - Анна Александровна Матвеева

женщина, принятая в Национальное общество изящных искусств. Любимая натурщица Дега, Тулуз-Лотрека и Ренуара. Жена Уттера и мать Утрилло. И это ещё не всё о Сюзанне Валадон!

Как из цирка

Вообще-то её звали Мари-Клементина Валад, а Сюзанну Валадон придумали потом – чтобы звучало «по-парижски». Она-то была не из Парижа, родилась в 1865 году в местечке Бессин-сюр-Гартамп близ Лиможа, но кто по своей воле захочет жить в коммуне Бессин-сюр-как-его-там? Настоящая жизнь, это все знают, происходит только в Париже!

Мать Мари-Клементины – незамужняя прачка Мадлен Валад, отец неизвестен. Когда малышке исполнилось пять лет, Мадлен решила перебраться в столицу. Осели на Монмартре, мать обстирывала всех желающих и, будучи женщиной усердной, открыла спустя несколько лет собственную прачечную в тупике Гельма. Мари-Клементине она желала лучшей доли, поэтому отдала в школу при монастыре. Девочка росла премиленькой: аккуратная фигурка, славное личико – всё при ней. С характером дело обстояло несколько сложнее. «Цель моей жизни – равновесие», – писала впоследствии Валадон, но в юные годы она занималась скорее тем, что нарушала это самое равновесие, как своё, так и чужое. Темперамент, талант и трудолюбие – три великих «т» – были у неё в наличии, но поначалу всем заведовал темперамент, и дров было наломано столько, что хватило бы на обогрев всего монмартрского холма.

Наставницам из монастырской школы, которую посещала Мари-Клементина, приходилось то и дело обуздывать нехристианское чувство гнева, посещавшее их изо дня в день при виде крошки Валад. Никакого проку из этой девицы не будет, прости господи!

В одиннадцать лет разочаровавшаяся в религии Мари-Клементина бросила школу и заявила матери, что будет обучаться какому-нибудь ремеслу. Вот, например, цирковое искусство! Интересно же, правда? Летать на трапеции под куполом куда веселее, чем распевать церковные гимны. Ещё Мари-Клементина с детства любила рисовать, попадётся огрызок карандаша – всё вокруг разрисует! Но учиться на художницу не мечтала, думала только про цирк.

Она стала акробаткой в пятнадцать лет. До того училась в швейной мастерской, подрабатывала нянькой, выгуливая чужих малышей в Тюильри, и торговкой, продавая чужие овощи в Батиньоле. Была официанткой в бистро – раздавала супы работягам, а в мыслях видела себя на трапеции, в полёте, высоко над головами зрителей! В конце концов девушку приняли на работу в любительский цирк Молье, и она, точно как в мечтах, летала высоко над ареной! Увы, счастье, как водится, было недолгим: всего через несколько месяцев Мари-Клементина сорвалась с трапеции и упала на арену, получив тяжёлую травму. Жить можно, выступать в цирке – нет. Проклятая судьба, вот зачем ты так поступаешь – даёшь насладиться сбывающейся мечтой и тут же отбираешь её? Мари-Клементина безо всякой радости вернулась в квартиру матери на улице Пото и окунулась в прежнюю монмартрскую жизнь, где нужно было подсчитывать каждое су и разносить клиентам выстиранное и выглаженное бельё. Тут судьба и решила дать неудачливой циркачке новый шанс – подсунула в клиентскую базу матери домашний адрес художника Пюви де Шаванна: он жил на площади Пигаль.

И вот малютка Валад стоит на пороге с корзиной белья, выстиранного по всем правилам, а известный на весь Париж художник не может поверить своим глазам: да это же то самое лицо, которое он так долго всюду искал! Идеальная натурщица – о чём вы говорите, мадемуазель, какое бельё, какая прачечная?!

Пьер Сесиль Пюви де Шаванн находился тогда в расцвете своей скромной славы (он не претендовал на звание великого, хотя его работами искренне восхищались Винсент Ван Гог, Сергей Дягилев и Николай Рерих). Художник-символист и ученик Делакруа, Пюви де Шаванн держался в рамках монументально-исторического жанра, его вдохновляли античность и различные способы имитации старинных фресок. Он часто работал, что называется, по заказам и считал, что передать правдивый дух эпохи в живописи не менее важно, чем найти для неё хороший сюжет.

Одна из самых известных работ Пюви де Шаванна – «Священная роща, возлюбленная искусствами и музами» (1889, Дворец искусств, Лион): монументальное панно, заказанное художнику Лионским дворцом искусств. Волшебный мир, где в полной гармонии резвятся музы и дети, художник создавал в Нейи, пригороде Парижа – там находилась его мастерская. Юная Мари-Клементина приезжала туда, чтобы позировать для всех фигур «Священной рощи» – в каждом из персонажей можно отыскать её черты. Впоследствии Валадон рассказывала, что Пюви просил дать ему позу, движение, жест, а затем «преображал и идеализировал их по-своему».

Ван Гог оставил о «Роще» Пюви де Шаванна восторженный отклик: «Когда видишь эту картину, долго рассматриваешь её, начинает казаться, что присутствуешь при возрождении, полном и благодатном, всего того, во что хотел бы верить, о чём страстно мечтаешь; становишься свидетелем странной и счастливой встречи далёкой древности и жестокой современности». А Тулуз-Лотрек написал на эту картину довольно злую пародию, да ещё и увёл впоследствии у Пюви де Шаванна его любимую натурщицу.

Цирк был забыт, лишь иногда тенью мелькал в воспоминаниях. У Мари-Клементины началась новая жизнь: она быстро стала популярной натурщицей и отныне появлялась на холстах великих мастеров намного чаще, нежели в прачечной матери.

Неистовая Мари

Юность Мари-Клементины совпала с тем временем, когда искусством в Париже интересовались все поголовно, вплоть до продавцов колбасных лавок. На Монмартре картинами торговали кабатчики, бакалейщики, случайные люди… Быть натурщицей в 1880-х означало не только иметь верный кусок хлеба, но и учиться исподволь у Ренуара, Лотрека, Дега. Втайне от мастеров, для которых она позировала, Мари-Клементина стала рисовать, и делала это увлечённо, как в детстве. Её первый автопортрет появился в 1883 году (сейчас находится в частном собрании). Он не только не приукрашен, напротив: превратить собственное красивое восемнадцатилетнее лицо в замкнутую, непривлекательную маску сможет не каждый художник. «Я была гордой и дикой», – заявит Валадон впоследствии. И припечатает сверху: «Я пишу людей, чтобы их знать, не приводите ко мне женщин, которые ждут, что я изображу их обаятельными или приукрашенными, я их немедленно разочарую». «Я создаю не красивенькие рисуночки для рам, я хочу, чтобы добротный рисунок запечатлел мгновения жизни в её движении, во всей её интенсивности», – это тоже слова Валадон.

Но тогда, в 1883 году, она ещё не делилась ни с кем своими бесстрашными мыслями – неловко было заявлять Ренуару, дескать, знаете, я ведь тоже рисую!

Цитируя биографов Валадон, она «любила любовь» – телесная, чувственная сторона жизни всегда была важна для этой неистовой натуры. На Монмартре у маленькой Валад была вполне определённая слава. Любовников она меняла быстрее, чем художников, которым позировала, а иногда можно