Хрущевская "оттепель" и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. - Юрий Аксютин

B. М. Михайлов из Тайнинской рассматривал как «доказательство мудрости внешнеполитического курса» руководства нашей страны. Вулканизатор Останкинского молочного завода 3, Т. Горячева расценила поиск компромисса как важный и нужный шаг: «Люди и так уже устали от войны». «Это снижало возможность войны», — полагал железнодорожник из Николаева В.А. Попов. Надежда, что войны больше не будет, укреплялась и у разнорабочего завода № 301 в Химках В.И. Лаврухина. Как участник войны, не мог не приветствовать компромисс с бывшими западными союзниками слесарь того же завода А.В. Ашурков.

Встречу в Женеве, по мнению учительницы из подмосковного Косино Г.К. Пятикрестовской, «приветствовали очень многие». Приветствовали эту встречу и в Курской глубинке: как свидетельствовал 16-летний школьник В.Р. Червяченко, «все вздохнули с облегчением, появилась надежда, что войны не будет». При этом, запомнилось ему, некоторые считали, что «здесь договорились двое военных — Жуков и Эйзенхауэр, а военным тогда доверяли очень сильно». «Радовались, что угроза войны отступает», и по словам секретаря сельсовета в Дубровицах под Подольском 3. Н. Нифонтовой. Ведь до этого люди, по словам колхозника В.Д. Жарова из деревни Марково в Лотошинском районе, не верили в возможность сохранения мира и думали, что все кончится войной. Как «начало диалога с Западом» запомнилась эта конференция офицеру из в/ч 44526 В.А. Лавровскому. «Много говорили о снятии напряженности, и очень хотелось в это верить», — вспоминал московский студент Ю.М. Лукашенко. Ждала разрядки и примирения инженер ВНИГНИ О.И. Кузнецова. По мнению председателя одного из белорусских колхозов В.Я. Пономарева, дух Женевы «вселял уверенность в возможность повернуть ход событий от конфронтации к мирному решению спорных вопросов». «Была надежда, что главы государств договорятся о разоружении и объединении Германии» у повара кафе-ресторана «Столешники» Е.В. Глазуновой, «Они обсуждали, как мир будет жить дальше: воевать или сотрудничать», — так понимал смысл этой встречи в верхах рабочий завода № 30 в Москве А.И. Кирьянов. Геологу из Алма-Аты М.И. Тухтину также казалось, что, решая проблему европейской безопасности и германский вопрос в частности, представители четырех великих держав «решили мирно сотрудничать друг с другом».

«Надо дружить и с Америкой тоже», — полагала воспитательница детского сада в в/ч 44026 (Загорск-6) В.А. Власова. Биолог Е.П. Лукин из этой же воинской части и его «окружение интеллигенции» были рады самой возможности такой встречи: «Хотелось большей открытости, диалога с Западом». «Жили как сычи, закрылись ото всех, одни такие, что в этом хорошего?» — считала библиотекарь из Академии химической защиты М.Ф. Осипова. Как «важный шаг с нашей стороны к прорыву железного занавеса», — расценила Женевскую встречу выпускница МОПиКа Т.П. Воронина. «Концом нашей изоляции от мира» считал встречу в Женеве техник трамвайного депо им. Баумана в Москве А.И. Харитонов. «Мы тогда считали, — говорила о своем понимании «духа Женевы» московская медсестра Е.В. Федулеева, — что между СССР, США, Англией и Францией завязывается дружба». Рад был налаживанию связей с Западом рабочий завода «Серп и молот» А.И. Нартов. Приветствуя цели, которые стояли перед участниками встречи в Женеве, московский строитель М.М. Гурешов рассуждал: «Меньше было бы затрат на военные нужды и часть денег пошла бы на нужды сельского хозяйства».

Несколько по иным мотивам одобрительно отнеслась к итогам Женевской встречи москвичка Н.А. Жарова: «Хрущев напомнил Западу, что СССР великая держава». То, что «с нами считаются», было важным и для В.Г. Левиной с фабрики им. 1-го мая в Подольском районе. У инженера Северной водонапорной станции К.М. Воложанцевой укрепилась «вера в величие нашей страны». «Чего конкретно добивалось наше правительство», не знала рабочая комбината химических волокон в Клину В.Г. Трофимова, но она была уверена в том, что «Хрущев все равно нас в обиду не даст». Политику Хрущева поддерживала продавщица Н.В. Овсянникова из Фирсановки. «В это время, когда во внешней политике активно действовал Молотов, решений ошибочных почти не было», был убежден слушатель одной из военных академий в Харькове Е.Д. Монюшко.

Считало, что не надо было ездить в Женеву, 0,5-1% опрошенных. Только что закончивший десятилетку в Малаховке И.И. Назаров полагал, что западные лидеры отправились в Женеву, чтобы произвести разведку боем новой, послесталинской, хрущевской политики и выяснить возможность пересмотра решений, принятых в Ялте и Потсдаме. По мнению одного из поклонников Молотова, плотника из мордовской деревни Селицы Н.М. Водяшкина, Хрущев и Булганин «были не очень готовы представлять страну на дипломатическом уровне». Была «не удовлетворена встречей в таком составе» и последовавшим затем «духом Женевы» и жительница Владивостока А.П. Абрамова. Конструктор КБ-1 в Москве Ю.К. Игнатов считал, что «СССР пошел на слишком быстрое сближение с Западом, опустив собственные интересы».

Придерживались других мнений соответственно 4 и 1% опрошенных. На взгляд Б.Г. Лященко, инженера одного из московских НИИ, «эта встреча имела формальный характер». Не вызвала эта встреча энтузиазма у работницы Звениговской типографии в Марийской АССР Ф.И. Артемьевой. Не верил в благоприятные последствия и окончание холодной войны кадровый военнослужащий В.А. Ларьков. «Много шума из ничего!» — говорил москвич С.Н. Гук.

Не имели собственного мнения, остались равнодушными 3% опрошенных. Особых впечатлений это совещание не вызвало у экономиста Московского радиозавода «Темп» В.И. Соболя. Не очень поняла сути произошедшего Н.А. Белая из совхоза «Красный забойщик» на Днепропетровщине. Не вникала в суть, слушая, что говорили ей на политзанятиях, врач из Алма-Аты Н.В. Кузьменко. Эта тема, заполнявшая долгое время газеты, не очень интересовала студента Рязанского радиотехнического института В.В. Карпецкого, рабочую Поронайского рыбокомбината Т.С. Зайцеву и совсем не интересовала машинистку с завода ЖСК в Казани Е.П. Артемьеву, лаборантку завода «Электросталь» Л.И. Есипову, работницу домоуправления в городе Лыткарино М.С. Ширкулову. Не проявлял интереса к внешней политике курсант Молотовского высшего авиационно-технического училища им. Молотова А.Т. Щепкин. Во внешней политике не разбиралась нянечка из московского детсада № 19 П.И. Оцупок.

Не обратили особого внимания или даже не ведали об этом соответственно 16 и 9% опрошенных. Не придал этой встрече особого значения слесарь завода при ОКБ-2 О.В. Шеффер. Учился, работал и завел собственную семью будущий скульптор киевлянин И. 3. Сидоренко, почему «политикой не очень увлекался». Даже географически далека была от всего этого экономист из Южно-Сахалинска А.Н. Великая. «В деревне было мало информации об этом», — утверждала колхозница из костромского села Щелкаково А.Д. Лебедева. Студенту МГУ В.М. Мухину запомнились только шляпы и широкие брюки делегатов в газетных и журнальных фотографиях.

Затруднились с ответом соответственно 5 и 4% опрошенных.

Не осталось в памяти или смутно помнят от 46 до 49% опрошенных. «Много тогда кто куда ездил, всего и не упомнишь», — оправдывалась жительница Пензенской области А.В. Девяткина. Помнят только сам факт встречи, но ничего конкретно рабочая СУ-19 Мосстроя А.Т. Булычева, Н.Г. Липилина из Мытищ, М.С. Севастьянова из Красногорска, А.Д. Арвачев из села Покровское в Подольском районе. И вообще ничего не помнят жительницы Косино Т.П. Михайлова и Т.И. Калиничева, маляр автокранового завода в Балашихе К.М. Селиванова, каменщица из поселка Северный около Талдома М.В. Фокина, студентка МОПиКа А, С. Катанина. «Сегодня услышал по радио, а завтра забыл», — говорил рабочий Хмельницкой МТС Н.А. Бондарук. Как объясняла учительница из подмосковного поселка им. Володарского В.Н. Вавилина, «собирались, обсуждали свои вопросы». «Наверно, не было большим событием, чтобы запомниться», — объяснял работник Ленгипростроя И.Ф. Григорьев. «Политика нас не касалась», — признавалась рабочая совхоза «Измайлово» в Ленинском районе Московской области А.Е. Щитинина.