Унесенные ветрами надежд - Елена Сантьяго

На второй неделе после праздника Элизабет впервые наблюдала за прибытием корабля работорговцев. На протяжении двух с половиной лет, которые она прожила на Барбадосе, три или четыре таких корабля становились на якорь в гавани, однако ей доводилось только слышать об этом, но сама она еще ни разу не видела их в непосредственной близости, как сейчас. Элизабет не знала точно, сколько рабов на Барбадосе, но слышала, будто их количество уже значительно превышает количество белых. Впрочем, несмотря на это, плантаторы заявляли, что подневольных работников не так много, как, собственно говоря, требовалось.

Привозили сюда рабов голландцы и португальцы, которые ловили чернокожих на западном побережье Африки и доставляли их в колонии, до сих пор, главным образом, в Бразилию, но со временем все больше и больше стали возить их на американские плантации в Вирджинию, на Бермуды и на острова Вест-Индии. Барбадос, как недавно заявил Гарольд, находится на правильном пути и вскоре станет настоящей рабовладельческой колонией. Постоянные поставки рабов позволят плантаторам заменить работников, отбывавших трудовую повинность за долги, неграми, которые были намного старательнее, а самое главное – выносливее. Через несколько лет, как предсказывал он – по сравнению с начальной ситуацией на Антильских островах, – будет как минимум в десять раз больше негров, чем белых, и именно сейчас на Барбадосе происходит перестройка, которая создает предпосылки для этого. Если до сих пор корабли с рабами прибывали поодиночке и попадали сюда скорее случайно, чем по расчету – большинство транспортов все еще шло в Бразилию и на испанские Антильские острова, – то в будущем они в организованном порядке регулярно будут причаливать также и к Барбадосу.

– Причиной этого является сахар, – говорил он поучительным тоном. – Мир хочет больше сахара. Ему требуются тонны сахара, и его долго еще будет недостаточно. Лишнего сахара не бывает. В Европе люди пьют все больше и больше чая и кофе, и, кроме того, в некоторых местах появилось новое пойло, которое изготовляется из какао-бобов. И во все это нужно добавлять сахар, сахар, сахар. А его поставляем мы. Но производство сахара будет бесперебойным только в том случае, если у нас будет достаточно рабов. Чем больше рабов, тем больше сахара, тем больше денег – вот такой очень простой расчет. И при этом все станут богатыми, на этом можно зарабатывать колоссальные деньги. На сахаре, на кофе, на чае, на рабах… Каждый получает прибыль.

«Каждый, кроме рабов», – подумала Элизабет, однако не сказала ничего, потому что Гарольд всегда очень вспыльчиво реагировал на любые возражения.

В тот октябрьский день после обеда, когда Элизабет наблюдала за прибытием голландских транспортных судов, в Бриджтауне был базарный день. Стояла ужасная духота, палящее солнце потихоньку поглощало целые облака пара, оставшиеся после затянувшегося моросящего дождя, дороги частью все еще были покрыты грязью. Над площадью воздух дрожал от жары, и смесь звуков и запахов, казалось, сгущала его. Кучера, ругаясь, направляли свои тяжело нагруженные повозки в город. Торговцы толкали тачки через мост, раскинувшийся над протекавшей посреди города речкой.

Потные тела прокладывали себе дорогу мимо продававшихся тут мелочей – вырезанных из дерева бытовых предметов, кособоких корзин из камыша, глиняной посуды и растянутых на рамах кож, от которых исходил неприятный запах. Тут же рядом находились лотки со съедобной всячиной, преимущественно рыбой, чаще всего свежего улова, однако среди нее, судя по запаху, попадалась и рыба, пойманная за день до этого. Кроме того, здесь продавались манго, кокосовые орехи, дыни и разнообразные корнеплоды. Куры кудахтали в своих клетках и дико били крыльями, как только их передавали новым хозяевам.

Кого только не было на этом рынке! Давно живущие на острове жены плантаторов, как, например, Марта Данмор и Изабель Саттон, стояли рядом с оборванными матросами, которым разрешили выйти на сушу и которые искали развлечений. Несколько девочек Клер Дюбуа тоже фланировали здесь в поисках приключений – в элегантных платьях с глубокими вырезами, с зонтиками от солнца над искусно накрученными локонами, в сопровождении нескольких маленьких чернокожих служанок, которые должны были носить за ними их покупки. Два лакея с трудом тащили украшенные кистями крытые носилки, и когда Элизабет заглянула в них, то увидела, что там сидит древняя, одетая в черное старуха, которая спала с открытым ртом.

Тут же, на рынке, толкалось множество буканьеров – орда оборванных, зато вооруженных до зубов странных типов, прибывших сюда с Тортуги, где они охотились на диких коров, мясо и кожи которых продавали на Антиллы. В отдельном углу происходили петушиные бои, и множество посетителей базара собралось вокруг шумного зрелища, делая ставки и подбадривающими возгласами подзадоривая своих фаворитов. Зачастую на базарной площади не обходилось без драк, вспыхивавших то тут, то там.

Фелисити и Никлас Вандемеер остановились перед одним из прилавков, чтобы рассмотреть ковер восточной работы, узор которого радовал глаз всеми цветами радуги. Они представляли собой красивую пару: Фелисити – в воздушном платье из светлой хлопчатобумажной ткани и в соломенной шляпке, с которой свисали разноцветные шелковые ленты, и голландский капитан – в жилетке, подчеркивавшей его фигуру, плотно облегавших его ноги брюках и с блестящими сабельными ножнами, висевшими сбоку на поясе.

Здесь пахло рыбой, гниющими отбросами, фекалиями и потом, но в воздухе также витал вкусный запах тушеного мяса и рыбы, доносившийся из уличной кухни под соломенной крышей, которую установил хозяин кабака. К этому запаху присоединялся аромат спелых фруктов, разложенных одной из мулаток на большом столе, и бергамотового масла, которое продавал с лотка, подвешенного на животе, какой-то торговец сонного вида.

Вся эта очень живописная идиллия моментально закончилась, когда объявили о прибытии корабля с рабами. Кто-то громко крикнул со стороны порта, что прибыли новые негры, другой человек передал это известие дальше – и уже со всех сторон поднялся исполненный ожидания гул голосов: каждый хотел попасть на причал и наблюдать за выгрузкой рабов. Элизабет вместе с Мартой вынуждены были двигаться вместе с толпой в сторону берега.

Корабль имел запущенный вид, такелаж наполовину сгнил, а корпус был грязным и обшарпанным – никакого сравнения с постоянно начищенной «Элизой» и с ухоженным «Эйндховеном», который после тяжелой аварии в позапрошлом году был основательно отремонтирован и получил новую мачту и свежие паруса. Люди, стоявшие на берегу, с ожиданием смотрели на корабль. Они видели, как открылся люк грузового трюма и оттуда целыми толпами начали выгонять чернокожих, большинство из которых были мужчины, но среди них попадались и женщины. Они были голыми, какими их создал Бог.

Адская вонь от экскрементов ощущалась даже на таком расстоянии. Один из надзирателей взмахнул дубинкой и погнал человеческий груз к поручням, где рабов одного за другим сгоняли по веревочной лестнице в лодку, которая отвозила их на берег. Люди сидели на корточках, опустив головы с коротко стриженными и странно похожими на шерсть волосами. Когда шлюпка подошла ближе, стало видно, что многие из них покрыты воспаленными рубцами от ударов плетей. Их тела были худыми, а некоторые по-настоящему истощенными.