280 дней вокруг света: история одной мечты. Том 2 - Артемий Александрович Сурин
Шрифт:
Интервал:
Я был уверен, что кругосветка меня изменит, что встречу человека, который подтолкнет меня к какому-то пониманию, откровению, перевернет мой мир, и я не останусь прежним — как это случилось с японцем Иоши при встрече со мной. А оказалось, что здесь, на этой громыхающей жестянке с бесконечно покачивающимися контейнерами, посреди бесконечного моря, «на линии огня» между заносчивыми хорватами и добродушными шриланкийцами, я понял, что произошел переломный момент в моей жизни, и я встретился с человеком, ради которого отправился в эту кругосветку. Я встретился с самим собой! И четко понял — это произошло! Я стал другим!
* * *
Был в этом путешествии еще один важный момент, которого я долго ждал: второе прохождение экватора. Первый раз я пересек его в Эквадоре, теперь же был на противоположной стороне, на другом — азиатском — континенте, недалеко от крупных индонезийских островов, и, поднимаясь вверх, готовился пересечь его снова.
Для моряков это был обыденный процесс — экватор туда, экватор обратно… Когда контейнеровоз втиснулся в узкое горлышко залива между Явой и Суматрой, я отметил на своей карте эту точку — очень тоненький проход, очень тонкую грань между двумя цивилизациями — географически такими близкими, но такими далекими ментально.
«Еще чуть-чуть, — думал я, — и мы окажемся в Азии. Где живут совершенно другие люди — внешне, внутренне, с другими нравами, привычками, другой едой, укладом жизни… Как это может быть: от нас до них, условно говоря, пешком можно пройти, а мы — будто жители разных планет! Почему?…»
«С другой стороны, — продолжал думать я, — японец, которого я встретил в Австралии, — тоже человек с совершенно другой ментальностью, а беспокоит нас с ним одно и то же. Значит, при всех внешних различиях внутри мы одинаковые». И ведь круто, что мир так разнообразен, что в разных уголках этого большого шара существует, живет, растет, дышит, мечтает так много всего разнообразного — иначе какой смысл в моей кругосветке, если бы везде было одно и то же?
Совсем скоро меня ждет Азия — пряный, острый и очень самобытный континент. Скоро я расстанусь с этим контейнеровозом, поэтому решил напоследок прогуляться по нему — вдруг не все разглядел.
Выпросив разрешение у капитана, я отправился гулять, снимать и… Была не была — решил спуститься в трюм. Здесь я еще не был — и так увлекся, что снимал в трюме минут тридцать. Когда же поднялся наверх…
— Сурин, чтоб тебя! Ты где был?! — обычно спокойный пухляш Лука буквально разрывался от возмущения. — Мы уже думали, ты утонул!
— Кто вам разрешил спускаться в трюм? А если бы с вами что-то случилось? Решили нас напоследок под трибунал отправить? — капитан тоже был полон праведного гнева.
Я вежливо извинился и решил поскорее ретироваться. Но чувствовал, что запланированное интервью с капитаном накрылось медным тазом. Так и случилось: гордый хорват наотрез отказался меня простить.
Я решил напоследок постоять на капитанском мостике и полюбоваться океаном. На мостике уже стоял Иван и вглядывался в сине-черную даль.
— Помнишь, в нашу первую встречу я обещал рассказать тебе, почему мы все ненавидим эту работу, но все равно возвращаемся? — сказал он, ненадолго переведя взгляд на меня.
— Да, конечно.
— Понимаешь… Мы все действительно ее ненавидим. И я ненавижу. Я мечтаю о собственном бизнесе, я считаю дни до возвращения домой… Это правда. Но знаешь, какая еще бóльшая правда?
— Какая? — спросил я в темноту.
— Посмотри вокруг: тишина, пустыня, океан. Нет шума. Нет никого и ничего… Только ты и океан. А когда я возвращаюсь… На меня обрушивается шум за окном, сигналы машин, звонки телефона, все хотят со мной поговорить, все от меня чего-то хотят… А здесь я один — стою, смотрю на океан и понимаю, что без этого уже не могу. Но при этом мечтаю вернуться на землю — в мир шума и стресса. А вернувшись, уже через несколько дней хочу сбежать назад на корабль… Парадокс, да? Но я хочу сюда. В эту тишину. Поэтому все они, — Иван махнул рукой в сторону матросов, — будут рассказывать тебе, как ненавидят все тут и мечтают скорее вернуться домой, а на самом деле их уже затянуло. И они наверняка проработают тут всю жизнь — потому что по сути мы все отшельники. А эта работа — наше легализованное отшельничество.
И он снова перевел взгляд в сине-черную даль. Я ему больше был не нужен.
День 209
Сингапур, Азия
89 329 км пути
Наконец этот день настал — я прибыл в Сингапур и мог в конце концов попрощаться с этой огромной махиной — местом моих двухнедельных мучений и, считаю, второго рождения. Но контейнеровоз не был бы контейнеровозом — вернее, его команда не была бы его командой, если бы отпустила меня просто так. Уйти с этой посудины оказалось так же непросто, как и взобраться на нее.
Сингапур уже манил своими огнями, и я с 20-килограммовым багажом спустился по веревочной лестнице и стал ждать шаттл, который должен был вывезти меня из порта. Но прошел час, а шаттла все не было. Пришлось тащить свои вещи обратно, к команде контейнеровоза, которая вовсю разгружала контейнеры.
О, вот же он — лысый хорват, в клубах сизого дыма принявший меня на борт.
Лысый все так же самозабвенно курил.
— Здравствуйте, я Сурин. Помните…
— Помню, — лысый демонстрировал чудеса речи с сигаретой во рту.
— Мне нужен шаттл, а его нет…
— А я при чем? Нужен — звони.
— Куда?
— Шаттлу! — лысый заржал. — Слушай, чего ты от меня хочешь? Мы тебя довезли? Довезли. Вот тебе Сингапур, — он махнул рукой в сторону города. — Добро пожаловать! Дальше сам.
И что мне делать, куда идти, куда звонить? Стоял с сумками посреди порта, мимо проезжали машины с мигалками, грузы — куда тут вообще можно идти, а куда нельзя?…
— Короче, выйдешь — они там стоят, — отмахнулся от меня лысый и повернулся к контейнерам.
Я снова спустился по шаткой веревочной лестнице, побродил с сумками туда-сюда — естественно, никаких шаттлов не было.
Что делать? Снова лезть наверх? Как будто у меня
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!