Три месяца на любовь - Алиса Евстигнеева

привычке, куда и зачем он шёл, кто-то, наоборот, начинал улыбаться так, словно встреча со Светланой Анатольевной была подобна выигрышу в лотерее. А дети, те и вовсе обычно стекались со всех направлений при виде Светки. Но больше всего Андрея поражало то, что она помнила всех этих людей, безошибочно обращаясь по имени, вставляя какие-то комментарии, понятные только им — Свете и её собеседнику.

— Как же они теперь без тебя? — однажды попытался пошутить Андрей, но осёкся, уловив тень печали, что пробежала по лицу уже бывшей учительницы. Или всё же бывших учителей не бывает?

— Незаменимых нет, — промямлила она тогда себе под нос. — Всегда найдётся кто-то другой.

Андрея тогда это сильно резануло. К чему-чему, а к самобичеванию он никогда не был склонен, отсюда и Светкин пессимизм был ему абсолютно неясен. Как можно взять и забыть Светлану Анатольевну? Вон он и его шея запомнили её с первого раза.

Но больше всего его поражало даже не это.

Главное, открытие об этой женщине пришло в его жизнь вместе со звонком в дверь.

В тот день Света пропадала где-то в городе по своим делам (о чём, к слову, Андрей не знал), а он освободился раньше времени, выполнив положенный перечень задач на день, и решил наведаться к ней в гости, благо что ключи от её квартиры в последнее время всегда были при нём.

— Ну и где мы шарахаемся? — недовольно пробурчал он в трубку, когда не обнаружил свою нынешнюю пассию на месте.

— Ты у меня, что ли? — вдруг обрадовалась запыхавшаяся Светка. — Отлично! А то я не успеваю совсем. Там сейчас курьер должен приехать, встреть, пожалуйста.

— Ну-у-у, не знаю, — решил повыделываться Исаев, — а что мне за это будет?

— Слава и почёт, — хмыкнули ему в трубку.

— Пф-ф-ф-ф, и зачем мне ваш почёт? Что-то как-то не интересно, нужно что-нибудь позаманчивее.

— По-моему, это называется вымогательство.

— Не знаю, как это называется, мы народ скромный, в ваших определениях не сильны. А вот…

К чему именно клонил Андрей, к сожалению, а может быть, и к счастью, узнать не получится, поскольку приехавший таки курьер не нашёл другого времени, чтобы позвонить в домофон.

Уже через пять минут худощавого вида парнишка в замызганной спецовке затаскивал в квартиру Светы коробку приличных размеров. При этом парень пыхтел и пыжился так, что Исаев невольно задумался о содержимом его ноши.

***

Посылка действительно весила будь здоров. Отблагодарив курьера, Андрей с видом великомученика потащил её на кухню. В голове роились всякие шутки по поводу её содержимого, отчего-то хотелось позвонить Свете и полюбопытствовать, как поживает дядя на гуталиновой фабрике. Он был более чем уверен, что девушка обязательно признает отсылку к Успенскому и коту Матроскину. Она вообще, казалось, знала всё, что впечатляло. Если честно, то Исаев до сих пор ходил в лёгком шоке от того, что Светлана Анатольевна владела зачатками латыни.

— Латыни! — грохотал голос бабушки неделю назад в его трубке. — А это тебе не хухры-мухры. Только попробуй упустить её, клянусь, собственноручно вычеркну тебя из завещания.

Не то чтобы Исаев хоть как-то претендовал на бабушкину двушку и гараж в соседнем кооперативе, но реакция родственницы слегка обескураживала. Обычно к пассиям Андрея она относилась более чем прохладно.

Иногда он напрягал память, искренне силясь вспомнить, чем же она могла так впечатлить его родственников, и не находил ни одного сверхъестественного довода. Всё так себе — посидели, поболтали, фотки посмотрели, разошлись. Но нет, усмотрели же что-то такое… Бабушка вон уже сколько времени его шантажирует, да и маман бы обязательно не утерпела, если бы не отец, который грозно велел ей не вмешиваться. Сам Француз при этом не присутствовал, но готов был дать руку на отсечение, что без здорового мужского внушения здесь не обошлось.

Впрочем, в чём-то он всё же понимал их, очарованных Светой мать и бабушку. Он сам уже второй месяц как чумной волочился за ней, не в силах никак опознать тот крючок, на который его поймали. Но больше всего его мозг взрывал тот факт, что никакого крючка не было, по крайней мере специально Света охоту на него не вела и никуда не заманивала. На такие вещи у Француза был нюх. Вот и выходило, что всё сам, всё сам…

Наконец-то тяжеленная коробка была водружена на кухонный стол, что и отвлекло Исаева от занимавших его дум. Как и для любого другого мужчины, в его голове это было слишком.

Вторая дилемма оказалась до абсурдного нелепой — можно ли ставить посылку на обеденный стол? Хрен его знает, где она побывала и где стояла. Будь это его квартира, он бы и глазом не моргнул, а тут вроде как Светкин дом… который он уважал и местами даже любил.

Тяжко вздохнув, Андрей вновь поднял свою ношу на руки и начал оглядываться по сторонам в поисках идеальной локации. В этот момент в кармане штанов завибрировал мобильный… В общем, слово за слово, движение за движение, и коробка с неизвестным содержимым полетела на пол, издав громкий «бум» при встрече с ламинатом.

— Твою ж налево! — в сердцах выругался Исаев и таки ответил на звонок.

Как и ожидалось, звонила Светлана.

***

День выдался сумбурным. Хотя, наверное, иначе у меня и не бывало. Всё началось со звонка Лены в семь утра с предложением поехать на родительскую дачу поливать огурцы. Собрав близняшек и прихватив с собой сопротивляющегося Родьку, мы отчалили на семейную фазенду — поливать грядки и полоть траву. Провозились мы там до обеда, то и дело извлекая Дашку с Машкой из бочек, а Родиона из кустов, где тот пытался то ли покурить, то ли поспать. Уже после полудня на общем совете было решено считать семейный подвиг состоявшимся и смело возвращаться в город. Уже на подходе к остановке мой телефон решил поймать сеть. О том, что она в принципе была утеряна, я и не догадывалась, но стоило навязчивой трели разрезать тишину дачного товарищества, как в мой мир ворвался сбивчивый голос курьера, который, видите ли, решил выехать ко мне, перед этим раз пять не дозвонившись до меня.

Меня так и подмывало спросить: «А где логика?», но волнующая мысль, что «моя прелесть» уже на пути к моему дому, перекрывала любое недовольство.

Каким-то чудом сразу после курьера на дисплее телефона загорелось фото усмехающегося Француза, который так кстати очутился в моей квартире.

И хоть после разговора с ним домой можно было уже не спешить, я всё равно нетерпеливо ёрзала, сидя на старой