Сентиментальные агенты в Империи Волиен - Дорис Лессинг

Вам, думаю, понятно, что подспудное влияние Большой Пятерки все-таки дало о себе знать.

Но побежденная фракция послала секретный приказ армиям Сириуса — реализовать уже разработанные планы; и к тому моменту, как Сомневающиеся об этом узнали, стало слишком поздно.

Мотцанцы, в космолетах Сирианского Центра, приземлились по всей территории Волиена и кое-где встретили сопротивление. «Агенты» Сириуса повсюду постарались сбить с толку обороняющиеся армии: отправляли туда противоречивые приказы. Кавычки в слове «агенты» я ставлю только потому, что многие из них еще не отдают себе отчета, до какой степени их следует считать сторонниками Сириуса. Большая часть населения считала себя патриотами, поэтому в ряде регионов Волиена шли ожесточенные сражения. Армии Мотца овладели ситуацией через несколько В-дней.

И тут же началась их деморализация.

Вначале, еще до высадки, до них доходили слухи — самые противоречивые, — что «из Центра» не было приказа нападать. Это рассердило людей, которые, что ни говори, а неохотно стали солдатами. Потом же, приземлившись, они увидели… они и представить себе не могли, что возможно такое изобилие, ну буквально горы всего. Мужчины и женщины — женщины Мотца охотно служат в армии и являются кадровыми солдатами — ходили по улицам городов Волиена, не веря своим глазам. О Волиене им до сих пор говорили как о планете, полной лишений и очень бедной, нуждающейся в помощи Сириуса. В магазинах и на рынках буквально на каждой улице, в каждом городе, в каждом поселке они видели горы, неэкономно растрачиваемые горы еды: фрукты и овощи, о каких расчетливые мотцанцы никогда даже не слышали; мясо и рыба, приготовленные тысячами способов, одежда невероятно прихотливая и изящная, редкая и восхитительная.

Мотцанцы, в отсутствие четких приказов от «самого Центра», принялись тут же призывать волиенцев немедленно установить рациональное распределение продуктов потребления. Но оно и так уже было рациональным. И мотцанцы не могли поверить. Поначалу они решили, что тут какой-то масштабный заговор, хитро организованная агитка, чтобы создать у них представление повсеместного изобилия. И мотцанцы стали бегать с улицы на улицу, выискивая доказательства ужасающей нищеты и лишений, которые намеревались обнаружить. Но вскоре заговорили буквально как Стил в свой первый приезд: «Целый наш поселок можно накормить тем количеством, которое они выбрасывают в один день!»

И вдруг куда-то делась их дисциплина, они превратились в обычных захватчиков, стали есть в три глотки и пить — последнее особенно, потому что на Мотце очень мало крепких напитков. Пьяные, сердитые толпы мотцанцев грабили Волиен, а когда опомнились, то устыдились и испугались. Они даже стали приписывать свое поведение какому-то зловещему влиянию атмосферы Волиена. По крайней мере, теперь они хотели одного — поскорее вернуться домой. И солдаты, и офицеры. Из конца в конец Волиена можно было наблюдать, как мотцанцы собираются сперва группками, потом большими группами, потом подразделениями, батальонами и целыми толпами отправляются в космопорты. Нагруженные богатствами Волиена, они садились в космолеты. Не было никаких приказов, ни слова с Сириуса, «из Центра», где шла борьба — и еще идет. Так что мотцанцы просто уехали домой и перестали считать себя сирианами. Этим непосредственным целеустремленным людям было достаточно понять: «Сириус нас обманывал», чтобы задать себе вопрос: «Хотим ли мы считаться сирианами?»

На Сириус отправили следующее сообщение: мы, мол, больше не считаем себя составной частью Сирианской империи и готовы отразить любое возможное вторжение на нашу планету. Но вряд ли кто на Сириусе заметил их непокорность. Зато дезертирство Мотца было замечено его соседом Олпутом, и армии Олпута тут же наводнили Волиен.

Прилагаю донесение нашего агента AM 5. Боюсь, что в нем чувствуется душевный подъем, который всегда — худший признак военной лихорадки.

К вашим услугам! (давненько не слышал я этих слов от Кролгула; кстати, где он?) Клорати! И в такой ситуации вы ждете от меня рассудительности? Да кто теперь рассудителен на Мотце! Ох, бедные Воплощения, какой для них был удар, как повисли и волочатся крылья нашей Морали! Нет, я вполне серьезен, поверьте, Клорати. Перед тем, как они отправились превращать Волиен в такую же высокоморальную планету, как и Сириус, никому из них ни разу даже в голову не пришло, а вдруг их образ жизни — не лучший в Галактике. А тем, кто там побывал, не поверили те, кто оставался дома. Прибывшие с Волиена говорили: «У них там целые улицы завалены едой и фруктами и одеждой, волиенцы едят и пьют, что хотят, а о шмотках таких мы никогда и не мечтали, и все это в бессчетных количествах. В самом бедном доме на Волиене живут лучше, чем у нас в богатейших…». Но в ответ слышали: «Это все вражеская пропаганда! Вы попались на удочку!» — «Нет, это правда, поверьте нам!» Но им не верили, и вот население Мотца разделилось, и больше тут нет единого мышления; мотцанцы не уверены в себе, проклинают Сириус и выгоняют всех, кого заподозрят в том, что он сирианец, меня в том числе.

— Ты шпион, — сказали мне.

— Да, но я работаю не на Сириус. Я агент Канопуса, — сознался я. И объяснил: — Как вы для Волиена, так и Волиен для Канопуса, только если вы отличаетесь от Волиена на один порядок, то Волиен отличается от Канопуса на тысячу порядков. Вам это понятно? Вас ослепило на Волиене слабое мерцание, а вот если бы вы могли себе представить Канопус… — Но меня все же выгнали. Меня не убили: Мотц остается самим собой, приличным и справедливым, пусть и не трезвомыслящим, потому что Воплощения привезли с Волиена воспоминание о магазинах, полных вин и крепких напитков, сотнях сортов. Мне сказали: «Уезжай». Ну я и поехал на Олпут. На Мотце не осталось ни одного иностранца, ни единого.

Олпут — это вам не Мотц! Если на Мотце существует — существовал! — единый тип людей, одинаковый на всей планете, — надежных, работящих, узко мыслящих, дисциплинированных, то на Олпуте живут представители сотен планет; там все приезжие. Когда Сириус стал таким Высокоморальным, после свержения Большой Пятерки, там размножились тюрьмы, и Олпут стал для сирианцев своего рода тюремной планетой; туда высылали лучших и худших людей откуда только можно. Но разнообразие, разноликость олпутцев означает, что в них негибкость и догматичность Морали вызвали цинизм, а не твердую веру, как было с мотцанцами. Как отчетливо в этом проявилась правильность нашего закона, гласящего, что государство и империя просуществуют тем дольше, чем больше граждан, не верящих в его пропаганду! Мотц твердо верил в совершенство Сириуса — и Мотц больше не принадлежит Сириусу! На Олпуте самые разные взгляды и верования, там процветают жестокость и деспотизм — и, вероятно, он останется форпостом Сириуса здесь, хотя все остальные колонии объявили себя свободными. Поверьте мне, Клорати, вторгаться на Волиен вместе с Олпутом — не самое веселое, чем я хотел бы вас потешить. Все эти расы и человеческие породы, которые (в целом) на Олпуте издавна притерлись друг к другу, видят изобилие и блага Волиена, они непрерывно произносят речи, как принято у победителей, толкуя о своем превосходстве, и Сирианская Мораль подходит для этой цели не хуже, чем любые другие идеи, но ни одно из их внутренних убеждений не изменилось от созерцания богатства и красоты Волиена, от терпимости и доброжелательности его граждан. Олпут перенаселен. Для его обитателей Волиен — подходящее местечко, куда можно переселиться. Они убивают, и убивают, и убивают; не хочу об этом говорить, чтобы вас не шокировать. Что касается «агентов» Сириуса на Волиене, Олпут знал о них не больше, чем Мотц. Из конца в конец каждой колонии Волиена тысячи волиенцев дрожат от страха, и грызут ногти, и потеют по ночам: «Как отнесутся к моему предательству (или прозорливости?) эти олпутцы, которые хотя и называют себя сирианами, но никогда не были на Сириусе и знают о нем даже меньше, чем мы?» Некоторые предстали перед этими новыми и ужасными победителями с речью: «Простите, но я считаю себя одним из вас. Я верю в Сирианскую Мораль…» и так далее и тому подобное. «Ах, вот как, вы верите? — было ответом. И потом: — Ладно, а что вы думаете сейчас?» И целыми сотнями эти сентиментальные агенты оказываются в трудовых лагерях, где им позволяют умереть от голода. Некоторых из них олпутцы наняли в свое Правительство Сирианской Морали (так они называют свой правящий орган) в роли надзирателей.