Сентиментальные агенты в Империи Волиен - Дорис Лессинг

Мы победим,

Мы победим,

Мы победим однажды.

Да, все мы верим горячо,

Что победим однажды.

Впервые эта поминальная песня зародилась несколько В-тысячелетий назад на Волиене, в то время, когда он был колонией Волиенадны, смысл ее — выражение безнадежности жизни рабов.

— Странное дело, — сказал я Инсенту, — понадобились слова настолько энергичные, чтобы компенсировать унылость этого напева.

Он молчал, всем своим существом выражая определенные — слишком ему знакомые чувства.

Бедные страдальцы, все еще переживая тот момент, когда их дилетантская оборона была сметена вторжением мотцанцев, произносили нараспев:

Нас не сдвинуть,

Они не пройдут!

Нас не сдвинуть,

Они не пройдут!

Инсент заплакал и трагически вопросил:

— Видели ли вы, Клорати, что-нибудь более трогательное'?

— Инсент, сейчас же прекрати. Ты хочешь заново пройти весь курс лечения?

— Нет, что вы! Простите. — И тут же взял себя в руки.

— Думаешь, я могу рискнуть — взять тебя с собой в отделение Риторической Логики? — поинтересовался я.

— Да, да, конечно, можете.

— Впрочем, там вряд ли все выглядит так же трогательно, как в этом отделении… Ну, посмотрим.

Еще до вторжения мотцанцев на Волиен мы предложили вывезти всех, кто готов к отъезду. Грайс шатался по помещениям суда, тощий, зеленый, мертвенно-бледный, с восторженным взглядом, непрестанно бормотал фразы типа: «Если А равняется В, тогда С должно равняться D»; «Если взять фунт маринованных перцев, тогда получается, что ночь это день…»; «Пусть А обозначает Истину, а В — ложь, тогда С означает…»

Мы взяли его, Инсент и я, за руки, чтобы бедняга понял, что мы тут, с ним, и сказали:

— Грайс, вы больны. Поехали с нами.

— Болен? Я губернатор Грайс, я подал в суд на Волиен за… Кто вы? А-а, это вы, Инсент. Мы что же, проиграли процесс? Это вы, Клорати? Но я же прав, верно? Только взгляните на меня, Клорати, и вы, Инсент. Какой вздор! Это все по их вине. Если бы меня хоть раз в жизни взяли за руки и заставили смело посмотреть на…

— Мы берем вас за руки, Грайс, не волнуйтесь, — сказал Инсент, сам уже на грани нервного срыва из-за состояния Грайса.

— В конце концов, все мои генетические коды в порядке! Я их проверил! Но почему же всё, за что я ни возьмусь, летит прахом?

— Не всё, Грайси, — утешал Инсент, дружески поглаживая и похлопывая его. — Может, вы решили, что тут вышло что-то вроде фарса, но…

— Фарс, вы говорите? Это было единственное стоящее дело, которое я сделал за свою жизнь. Или это был вздор? Да, да, и за один В-год по местному времени, но много лет спустя после смерти нас обоих… И чем скорее земля Волиена избавится от моего бесполезного бремени…

— Да, да, да, — кивал Инсент. — Но я хочу сказать, что весь этот вздор, как вы его назвали, в один прекрасный день позволит тем присяжным показать людям новый путь…

— Вздор, да, именно так. Я и есть тот хлам, из которого делается вздор.

Я устроил Грайсу переезд на Волиендесту и поместил его в Специальный Госпиталь, где лечили болезни, вызванные Риторикой.

В большой белой комнате с простым черным полом, абсолютно лишенной мебели, за исключением нескольких простых стульев и, конечно, наших логических схем, мы обнаружили Грайса — он был там в полном одиночестве. Было заметно, что ему намного лучше, он был поглощен своей терапией.

СТРУКТУРА СОЦИОЛОГИКИ

I. Если некий правитель имеет незыблемые права по определению, потому что он воплощает прогрессивный ход Истории, тогда неудачное назначение на должность, осуществленное им самим или его министрами, по определению является актом враждебности к самой Истории. Используя социориторические измерения, вычислите, каким должно быть наказание.

Варианты: 1) смерть; 2) жестокие пытки; 3) заключение в тюрьму.

II. Поскольку никто из нас не знает результатов собственных поступков, определите взыскания, подходящие за вообще какие-либо действия.

1) Смерть. (Очевидно, на этот вопрос есть только один ответ.)

III. В истории Северо-Западных Окраин Шикасты был период, когда женщины были обречены на безнравственность, согласно критериям (словесным формулировкам), произвольно установленным мужским религиозным правящим классом. Женщин подвергали пыткам, с целью заставить их исповедаться мужчинам и признать свою вину, а потом сжигали насмерть. Их родные, если у них таковые имелись, были вынуждены оплатить (или продать для оплаты имущество) стоимость дров для костра, на котором сжигали злоумышленниц, а также время и труды лиц, проводивших допрос, и исполнителей приговора.

Это прекрасный, непревзойденный пример Логики предоставляет неоценимые сокровища тем, кто займется истинным созерцанием. Созерцайте его, а потом обсудите.

IV. Прочитайте «Размышления президента Мотца». Потом, исходя из Сирианской Морали, определите степень Субъективной и Объективной Вины в следующем рассказе:

«Преданный сторонник Партии Морали сделал ошибку в суждении, которая вызвала смерть нескольких миллионов людей от голода, в то время как он изначально провозгласил своей целью установить Правительство Морали, предназначенное улучшить судьбу этих самых миллионов несчастных».

V. Рассчитайте, сколько движений на Логарифмической Спирали требуется, чтобы перейти от «Эта персона есть воплощение прекраснейшего цветка класса Морали» до «Посмотрите, что сейчас выползло из этой деревянной конструкции!»

VI. Рассчитайте на Логарифмической Спирали параметры выражения «Тот, кто не с нами, тот против нас». Обсудите.

VII. Начертите, нарисуйте, вылепите или иным путем представьте наглядно свою собственную концепцию Логики Истории.

VIII. Тезис: Сирианская Мораль по определению должна улучшить те части Галактики, куда доберется.

Антитезис: Но на самом деле она распространяет тиранию, нищету, рабство и лишения.

Синтез:?

Грайс выглядел намного лучше. И хотя лицо у него было по-прежнему изнуренное и землистого цвета, он сразу нас узнал и радостно приветствовал.

— На эту планету планируется нападение, — сказал я.

— Надо же, — прохныкал Грайс, и у него начался рецидив. — Естественно, стоило мне оказаться тут, почувствовать себя лучше, как тут же намечается вторжение Сириуса. Чего же еще следовало ожидать?

— Боюсь, до полного выздоровления вам далеко, — заявил я. — Но нападет на этот раз не Сириус. Так что можете успокоиться.

— Ясно, вы намекаете на то, что я был шпионом! — надулся он. — Ну, я об этом довольно много думал. Вот, допустим, шпион — тот, кто предает интересы своей страны, — а потом вдруг оказывается, что на самом деле, по какой-то причуде истории — прошу прощения, я хотел сказать: динамике истории, — или по логике событий указанная страна, в конечном итоге, выиграла от его поступков…